— Марида, ты не знаешь, а где сейчас герцог Стиньеде?

— Знаю… — поморщилась женщина. — Этот проныра отсиживается в Нерге, и усиленно прикидывает, каким образом вынырнуть из той грязной лужи, в которой он оказался по собственной воле… Пишет покаянные письма всем друзьям и знакомым, утверждает, что произошла цепь совершенно нелепых случайностей, благодаря которой он невольно оказался оклеветанным и оболганным, обобранным и оскорбленным…

— Ну, — хмыкнул Кисс, — вообще-то по собственной воле он хотел оказаться в несколько ином месте, которое посуше, потеплей и располагается как можно ближе к трону. А еще лучше — на самом троне!

— И все-таки, о чем нас хотела предупредить герцогиня?

— Да, Лия, ты не умеешь слышать подтекст… — чуть улыбнулась Марида. — Нам только что чуть ли не в открытую посоветовали как можно быстрей отправляться к святому отшельнику, причем в пути следует быть как можно более осторожными. Недаром герцогиня дает нам людей из своей личной охраны, что, вообще-то, очень удивительно — обычно она так никогда не поступает. Однако она и тут дала понять, что ей ежедневно будут отправляться письма о том, что происходит в дороге — герцогиня и тут желает иметь все сведения и, по возможности, держать все под контролем. Если хотите знать мое мнение по этому поводу…

— Хотим!

— Так вот, кроме защиты своих интересов (что вполне естественно и оправдано), герцогиня испытывает к вам обоим какую-то непонятную симпатию. Я могу только предполагать возможные причины, и их несколько, как серьезных, так и не очень… Знаете, мы все к старости становимся несколько сентиментальными, и даже герцогиня не является исключением. К тому же у женщин есть свои слабости, которые они частенько, сами того не желая, ставят во главу угла… В свое время нашей нынешней гостье очень нравился — вы не поверите! герцог Тьерн Белунг. Да-да, дорогой мой, именно твой дед! Герцогиня нисколько не кривит душой, говоря, что у нее с мужем были прекрасные отношения, и что они действительно любили друг друга, но вот суровый северный герцог… Кажется, он соответствовал ее идеалу мужчины — высокий, широкоплечий, сильный, властный, холодный… Да и сам герцог Белунг, по слухам, с большой симпатией относился к герцогине Ниоле — говорят, он считал ее своим другом… Лишнее подтверждение древней истины: даже у сильных людей бывают свои слабости, которые они проносят по всей своей жизни.

— И все-таки, о чем она нас хотела предупредить? — не могла успокоиться я.

— Думаю, о том, что от нас так просто не отстанут… — вздохнул Кисс.

Тут я с ним была совершенно согласна — за то, что мы успели натворить в Нерге, в той стране колдунов нас наверняка должны были приговорить к смерти, причем не один раз…

Утром мы покинули столицу, причем в сопровождении солдат, трое из которых, и верно, были присланы герцогиней. Вен возвратился домой далеко после полуночи, и сказал, что по сведениям, собранными стражей, ничего особо опасного нам не грозит, но, тем не менее, стоит прислушаться к словам герцогини — она так просто слов на ветер не бросает. Скорей всего до нее дошли какие-то слухи, но, опять-таки, ничего конкретного… Тем не менее нам следует поторопиться с поездкой к отшельнику — лишняя предусмотрительность еще никому не помешала…

Марида, несмотря на все возражения, решила поехать с нами, причем не в карете, а верхом — мол, какой бы удобной та карета не была, она все равно будет немного задерживать отряд в пути, да и в горы с собой ее не потащишь, придется где-то оставлять… И потом: направляющийся куда-то отряд солдат — это совершенно обычное зрелище, а тот же отряд, сопровождающий карету, может привлечь к себе излишнее внимание, да и в памяти у людей отложиться.

Спорить со старой королевой никто не стал, тем более, что она была настроена весьма решительно. Как я поняла, Марида была совсем не прочь снова оказаться в седле — ее несколько угнетало безделье последних дней и понимание того, что сейчас она уже не на первых ролях в королевском дворце Харнлонгра. Бывшая королева словно пыталась доказать всем, а заодно и себе самой, что она еще способна на многое, в том числе и быть полезной там, где не справиться кое-кому из изнеженных придворных.

Итак, ранним утром Нарджаль покинули шестнадцать человек, точнее, двенадцать солдат, офицер и наша троица. Мы все были в одинаковой форме солдат армии Харнлонгра, и единственное, что могло броситься в глаза — так это Медок, прекрасный конь Кисса. Ну, в этом нет ничего необычного, частенько случается и такое, что солдаты обзаводятся хорошими трофейными лошадьми. Кому-то ведь должно повезти…

Посмотри на нас сейчас кто со стороны — обычный отряд солдат, направляющийся куда-то по своим служебным делам согласно полученного приказа. Конечно, сейчас не было той бешеной гонки по дорогам, как было в то время, когда мы гнали лошадей, пытаясь уйти из Нерга, однако и медленным наше передвижение назвать никак нельзя — все же чем быстрей мы доберемся до нужного места, тем лучше. Что ни говори, а к словам старой герцогини стоит прислушаться. Ну, а до гор будет дня три пути.

На счастье, день был ясный, но не жаркий, с легким ветерком, так что дорога мне очень нравилась. Я, наконец-то, покинула опостылевшие стены, и сейчас снова оказалась на просторе. Кони шли довольно быстро, и на душе было легко. Высокое небо над головой, можно дышать полной грудью, лента дороги под ногами, рядом два близких человека… Что еще нужно для счастья?

А вокруг все та же ровная местность без лесов, к которой я стала привыкать, поля без конца и края… Увы, но тут нет густых и дремучих лесов моей родной Славии, лишь иногда встречались рощицы фруктовых деревьев. Но зато у нас перед глазами хороший обзор на довольно большом расстоянии, и я пока что не чувствовала никакой опасности, и у меня не было никаких ни малейших предположений насчет тех возможных неприятностей, о которых нам намекала старая герцогиня. Да и в пути не было особых задержек несмотря на то, что дороги были довольно оживленными — на них хватало и пеших, и конных, и телег, и дорогих экипажей. Командир, невысокий молчаливый крепыш, строго держал своих подчиненных, и его слушались даже трое слуг герцогини — как видно, все хорошо знали, что такое порядок и дисциплина.

Конечно, за целый день езды по дороге люди устали, хотя пару раз мы и останавливались, чтоб немного передохнуть самим, и дать роздых нашим лошадям, но потом вновь отправлялись в дорогу. Нужно отметить, что за день, до наступления ночи, отряд сумел преодолеть довольно большое расстояние.

Лишь когда на землю стала спускаться темнота, было решено остановиться на ночь на первом же встретившемся нам постоялом дворе. Однако, как назло, в двух встретившихся нам на дороге небольших селениях не было ни гостиниц, ни даже захудалых харчевен, так что когда мы добрались, наконец, до довольно большой деревушки, где отыскался постоялый двор, то на улице была уже кромешная тьма.

Лишь спустившись с лошади на землю, я поняла, как устала за этот день. Как видно, за дни вынужденного безделья я здорово обленилась… Думаю, и остальные люди чувствовали себя немногим лучше — все же дорога здорово изнуряет… Ну, насчет мужчин наверняка утверждать не могу, но вот Марида — та, и верно, здорово вымоталась, что понятно — все же сказывается возраст… И не только она одна устала — остальным тоже немногим лучше, все нуждаются в сне и хорошем ужине. Если проведешь почти весь день в седле, то единственное, о чем думаешь — так это о сне и покое.

Впрочем, тут я, кажется, ошиблась — солдаты явно были не прочь немного посидеть в общем зале постоялого двора. По счастью, в этой довольно чистой гостинице отыскалось несколько свободных комнат, одна — для нас, а две другие — для солдат, но пока мы сидели и ждали ужина, я привычно отмечала про себя: народу в зале много, причем как проезжих, так и своих, свободных мест в зале почти нет. Да и обслуга едва ли не бегает, чтоб успеть обслужить выполнить заказы всех гостей. Ну, это мне знакомо: в таких вот селениях по вечерам постоялый двор становится едва ли не центром притяжения и местом развлечений. Сюда, кроме проезжающих, идут местные крестьяне, желая после тяжелого дня посидеть за стаканчиком вина и обсудить последние новости, а то и просто поговорить с проезжими людьми, узнать о какой-нибудь диковинке, или о жизни в других странах. Не удивлюсь, если окажется, что сюда по вечерами специально приходят и люди из ближайших селений — все же на то и существует приятный вечер, чтоб вознаградить себя хорошим отдыхом за дневные труды.