Выложив хозяину постоялого двора все, что накопилось у него в душе, солдат сгреб кувшин со стойки, и, заметно пошатываясь, стал подниматься по лестнице наверх, причем дважды едва не свалился вниз…
Ну, а хозяин лишь немного подосадовал в душе: сколько же подобных жалостливых историй от нетрезвых посетителей он уже слышал, и сколько еще услышит!.. Ничего нового, разве что такие вот пьяницы его от работы отвлекают… Утром надо будет внимательно осмотреть комнату, в которой находятся эти люди — почти наверняка что-то будет или сломано, или разодрано, или разбито. Не впервой…
Ну, а мы пока сидели в комнате, и чего-то ждали. Вернее, кого-то. Время тянулось медленно, а громко разговаривать не стоило. К тому же Ренхард Рейхард для пущей убедительности велел двоим из своих солдат лечь на кровать, и постараться уснуть. Тем и стараться не понадобилось — сразу уснули, и при этом храпели так, что их было слышно, кажется, даже на другом конце селения. Я начале было не поняла, для чего своим солдатам офицер велел спать, но потом поняла — надо же придать правдоподобность обстановке, и солдаты это делали прекрасно. По словам офицера, его люди могут проснуться почти мгновенно, и к тому же под такой храп и мы уснуть не сможем. Как нам шепотом сказал РенхардРейхард, в их полку эта парочка солдат и славилась именно своим храпом — новобранцы первое время от этих звуков по ночам в казармах спать не могли. Потом, правда, привыкали — все одно деться некуда…
Время шло, ночь уже перевалила за свою половину, но пока ничего не происходило. Еще немного — и люди в комнате начнут клевать носами, несмотря на громких храп двух спящих солдат. Внизу стих шум голосов последних гуляк, за окном тоже была тишина. Сколько я не прислушивалась у дверей, но не смогла уловить никаких шагов, даже самых легких. Время идет, а никто не спешит нанести нам визит… Неужели мы ошиблись в свои предположениях? Не должны…
Даже не скип, а легкий шелест на крыше я не услышала, а, скорее, почувствовала. В первый момент я не придала ему особого значения — мало ли кто может оказаться на крыше — хоть птица, хоть кошка… Однако чуть позже я поняла: здесь что-то не то… Койен, я права? Кто-то есть на крыше, и это именно тот, кого мы ждем? Да не сплю я, не сплю!
Тронула за рукав Кисса, послала условный сигнал РенхардуРейхарду, а тот, в свою очередь, быстро поднял своих людей. На их вопросительные взгляды я лишь показала пальцем на потолок, и этого хватило. В мгновение ока с людей слетела сонная дремота и ленивая расслабленность, к тому времени начавшая всерьез подступать к уставшим за день людям. Итак, кто-то пробирается по крыше. Неожиданно… Ясно одно: тот, кто сейчас в полной темноте крадется по крыше, никак не может быть заплутавшим селянином.
У нас было приоткрыто окно, а иначе в комнате было бы слишком жарко, да и дышать тяжело — все же на небольшом пространстве разместились девять человек. Вопрос: неужели этот кто-то решил забраться в окно? Ну-ну, поглядим… А мы пока что решили не отходить от первоначального плана действий.
Прошло еще какое-то время, и в окне показалось что-то похожее на тень. Понятно: некто свесился с крыши, и сквозь стекло рассматривает нашу комнату. Что тут скажешь: этот человек ничего не боится, раз так рискует — ведь он свисает с крыши вниз головой, хотя очень велика вероятность того, что старая черепица или полетит вниз, или рассыплется под тяжестью его тела… Больше того: окно от крыши расположено на довольно большом расстоянии, и наш незваный гость, похоже, должен держаться за край крыши всего лишь ступнями ног. Однако… Минута идет за минутой, человек все так же неподвижен, и, судя по всему, подобное его нисколько не тревожит. Какая, однако, выдержка!.. Ну, давай же, иди сюда, мы тебя заждались!
Нет, все одно висящий за окном человек продолжает все так же смотреть на нас, хотя ничего подозрительного увидеть не должен. Четверо храпят на кроватях, остальные едва ли не вповалку спят на полу. Один из солдат, тот, который, очевидно, был оставлен на ночное дежурство — тот и вовсе сидел за столом на единственном колченогом стуле, уронив свою голову на грязный стол, и, при том едва ли не пуская пузыри в разлитой на столе луже вина. И бьющий в нос винный запах, который должен был чувствоваться даже за окном: не зря же мы покупали то дорогое вино в городе: даже от небольшого количества этого пролитого вина запах стоит такой, что не спутаешь ни с чем — просто-таки бьет в нос, а тут мы разлили едва ли не полкувшина… Не удивлюсь, если винный запах из нашей комнаты ощущается даже возле конюшни, находящейся на другой стороне постоялого двора.
Опрокинутые станы, запах разлитого вина, пьяный храп, кто-то бурчит во сне… Обычный вид печальных последствий пьяной попойки, когда напиваются до последнего, махнув рукой на последствия. По всему чувствуется — вечером люди явно хватили лишнего.
Неподвижно висящая фигура за окном, наконец-то, пошевелилась: человек чуть поскреб рукой по стеклу — никто не пошевелился, как никто и не проснулся на скрип открываемого окна… Прошло еще несколько мгновений — и в комнату совершенно неслышно, словно тень, проскользнул человек. Ни шороха, ни звука при передвижении, будто это не человек, а и в самом деле бесплотная тень. Невольно подумала: вот и мне бы научиться так ходить! Однако чего Небесами кому-то не дано, о том и мечтать не стоит…
Человек сделал шаг, другой, третий… Не знаю, что почувствовал наш незваный гость, но внезапно он отпрянул в сторону, и именно в тот момент на него сзади из темноты вылетела сеть, успевшая краем зацепить его руку. Однако человек моментально сориентировался: один взмах остро отточенного ножа — и сеть упала на пол, но в то же мгновение метнувшегося к окну человека накрыла еще одна сеть, брошенная куда более точно, а еще через миг на него упала и третья сеть, брошенная тем солдатом, что только что изображал спящего за столом.
Тем не менее, опутанный по рукам и ногам мужчина попытался броситься к окну, но его повалили на пол вскочившие со своих мест люди. Через минуту он был связан так крепко, что был не в состоянии даже пошевелиться. Однако надо признать, что ночной гость так просто в наши руки не дался, и боролся до конца, причем силы и ловкости у него было за троих. Его гибкости, силе ударов, и умению сражаться до конца можно только позавидовать. Даже опутанный сетями и поваленный на пол, он все еще пытался вырваться из держащих его рук, и не просто пытался, но даже умудрился нанести довольно глубокие раны двоим солдатам, что, вообще-то, неудивительно: оказывается, в подошвах его сапог находились выдвижные лезвия, а движения незнакомца были удивительно точны и выверены… Невероятно гибкий, ловкий, умелый — да, с ним так просто не справиться! С ним можно сравнить только разве что Трея, охранника Правителя Славии! И вообще, у меня создалось такое впечатление, что если бы не сети, опутывающие ночного гостя, то он бы легко сумел уйти. Человек перестал сопротивляться лишь после того, как ему хорошо приложили по голове кувшином из-под вина, и он на какое-то время потерял сознание.
Запалив несколько свечей, мы оглядели перевернутую комнату. Такое впечатление, что здесь задерживали не одного человека, а, по меньшей мере, пяток ворогов. Бардак, перевернутая и разбитая мебель, да еще и кровь на полу — просто удивительно, отчего к нам не заявился хозяин постоялого двора для выяснения того, что тут произошло.
Похоже, у нас очередные проблемы… Так что пока солдаты связывали и обыскивали незнакомца, мы с Маридой перевязывали раненых солдат. У одного из них раны были сравнительно неглубокие, а вот с вторым пришлось повозиться — парню крепко досталось. Множество ран, и не столько глубоких, сколько длинных. Одна, правда, довольно серьезная… Похоже, что этот солдат оказался ближе всех к ногам незнакомца, а тот всерьез пытался вырваться, и не жалел никого…
Соединила разрубленную мышцу, запустила процесс восстановления в остальных ранах… Беда в том, что лезвия в сапогах были достаточно грязные, и у меня есть немалые опасения, что раны, нанесенные этими лезвиями, могут воспалиться.
