Шумный приезд короля, опоздавшие гости, бесконечные хлопоты… И в этот момент к герцогине подошел старый барон Обре, который знал еще отца нынешнего герцога. Барон, на правах старого друга, без особых церемоний обращался в любое время к хозяевам замка.
— Милый барон, вы что-то запоздали! — приветствовала его герцогиня, хорошо относившаяся к старику. — Я уже стала опасаться, что не услышу сегодня ваших чудных разговоров о прошлом!
— Дорогая герцогиня, прошу простить мое опоздание! Дело в том, что ко мне, перед самым отъездом к вам, внезапно приехал сын моего старого друга, так что, надеюсь, это послужит мне оправданием. Молодой человек был столь любезен, что вызвался проводить меня до вашего дома. Вы даже не представляете, какой это интересный собеседник! Он с Юга, и всего лишь третий раз посещает Север, а о знаменитых охотах герцога Белунг наслышаны и в его родной стране. Я, право, тронут его искренним желанием увидеть охоту наяву, или хотя бы просто быть представленным вам. Мне, разумеется, известно, что сюда приглашены лишь избранные, но, возможно, вы сделаете исключение? Хотел бы представить вам графа Эдварда Д'Диаманте, которого я знал еще ребенком!
Герцогиня едва сдержала недовольную гримасу. Об этом человеке она была наслышана. Граф, бесспорно, принадлежал к одному из самых древнейших и знатнейших семейств Юга — в этом отношении претензий нет. Но вот репутация этого человека была, скажем так, изрядно подпорчена бесконечными скандалами и более чем непристойными слухами, сопровождающими его имя. Тут были и беспорядочные связи с женщинами, разбитые судьбы доверившихся графу людей, разгульная жизнь, более чем грязные истории, азартные игры с огромными долгами и определенная нечистоплотность в отношении морали и нравственности… Недаром во многих знатных домах граф являлся персоной нон грата, и где под запретом являлось одно лишь упоминание этого имени. Естественно, герцогиня не собиралась ни принимать, ни оставлять здесь этого ужасного человека. Можно задурить голову старому барону, но не ей! Графу нечего делать под крышей ее дома.
Между тем мужчина с роскошными темными волосами шагнул к герцогине и поцеловал ее руку. Когда же он поднял на женщину свои глаза, то все слова вежливого отказа, которые была намерена произнести герцогиня, замерли на ее языке.
Стоящий перед ней мужчина был красив, даже очень красив, но дело было не в этом. За свою жизнь герцогиня повидала предостаточно неотразимых мужчин, и они ее никогда особо не интересовали. Женщина прекрасно понимала, что при своей довольно обыденной внешности она вряд ли привлечет искренний интерес смазливого красавца, до предела избалованного женским вниманием. Впрочем, мужчины также всегда обращались к герцогине с подлинным уважением, лишенным, однако, личного интереса. Но здесь… Скульптурной лепки безупречно-красивое лицо, достойное Богов, детски-непосредственная улыбка, бархатно-затягивающие карие глаза, изумительная по красоте волна дивных волос и, главное — удивительной силы обаяние, исходившее от графа, делало его совершенно неотразимым и располагающим к себе. А улыбка этого человека была столь обезоруживающей, что строгая женщина, помимо своей воли, улыбнулась в ответ.
— Должен сказать, — произнес граф завораживающе-мягким голосом, — вернее, должен признать: наконец-то осуществилась моя давняя мечта — быть представленным семейству герцога Белунг. Сегодня один из счастливейших дней в моей жизни!
Сама не понимая, почему она так поступает, герцогиня произнесла:
— Я всегда рада видеть в своем доме друга барона Обре. Надеюсь, вам понравится наше гостеприимство.
Позже она так никогда и не простит себе этих слов…
Уже к концу вечера нежданный гость оказался в центре внимания, притянув к себе взгляды большинства гостей. Во всяком случае, все дамы были им полностью очарованы, и дело было не только в исключительной красоте графа. Казалось, этот человек воплощал собой само изящество и южную утонченность, его манеры и поведение были безупречны, одежда более чем элегантной… И это не считая того, каким он оказался потрясающим собеседником! Граф был весел, остроумен, обаятелен, совершенно непонятным образом располагая к себе почти каждого человека. Он словно околдовывал людей, и под исходившее от графа обаяние невольно попадали все. Оттого-то многие из присутствующих, сами не понимая того, невольно искали взглядами графа — такова была сила притягательности неотразимого чужестранца.
Несмотря на то, что дурная слава гостя была всем известна (а может, именно благодаря ей), очарование, исходящее от графа, было настолько сильно, что о плохом думать не хотелось. Обаяние и жизнелюбие, излучаемое нежданным гостем, были столь велики, что даже многие мужчины искали его общества, желали поговорить, пообщаться… Все же у каждого из нас есть свои проблемы, а рядом с этим веселым и общительным человеком все беды казались проще и не столь неразрешимыми…
Правда, на фоне крепких и широкоплечих северян изящное телосложение графа казалось слишком хрупким. Да и ростом он доставал едва ли до плеча большей части приглашенных мужчин — все же жители Севера всегда славились высоким ростом. Но в данном случае это не имело никакого значения, и даже более того: рядом с двухметровыми великанами-северянами граф выглядел еще более очаровательно.
Милый граф произвел приятное впечатление даже на присутствующего здесь короля Валниена. Удивительно, но суровый и немногословный король с удовольствием выслушал рассказ гостя об охоте на антилоп в Таристане — в стране, откуда был родом граф Д'Диаманте. Более того, король пожелал и далее общаться с этим на удивление располагающим к себе человеком. Если можно так выразиться, акции этого человека росли, как на дрожжах…
Улыбался и сам герцог Белунг. Недоумение, первоначально появившееся у него от непонятного решения жены, вскоре рассеялось, и он также постепенно поддался обаянию и красноречию гостя. Что ж, герцогине видней, кого приглашать…
Единственное, что оставило неприятный осадок в душе герцога, так это разговор с маркизом Д'Отнне. Старый маркиз довольно громко посоветовал герцогу гнать незвано заявившегося графа со своего двора взашей, причем делать это следует незамедлительно, пока этот мерзавец не успел напакостить. И при том маркиз настоятельно рекомендовал герцогу проследить, чтоб этот человек убрался за границы владений семейства Белунг. По словам маркиза, герцогиня только что впустила в свой дом помесь шакала со змеей, для благообразия прикрытого овечьей шкурой. Дескать, слухи на пустом месте не рождаются, и ему, маркизу, уже не только «повезло» пообщаться с теми, кто близко знал графа, но и самому убедиться в крайней непорядочности этого человека. Раз граф заявился в дом герцога, то вскоре следует ожидать беды. И не надо, мол, надеяться, что этот подлый человек просто так приехал в холодные северные края, да еще и со столь благородной целью — повидать друга своего покойного отца и выразить ему свое уважение. Без причины граф не делает ничего. Что-то он задумал, причем весьма мерзкое. Граф никогда не появляется один: вместе с ним, рука об руку, идут большие неприятности. Даже очень большие…
Увы, маркиз был человеком, которого герцог хотя и уважал за честность и прямоту, но, тем не менее, считал солдафоном, не приемлющим никого из тех, кто жил не по уставу. Так что к словам маркиза герцог не стал особо прислушиваться. Конечно, он поблагодарил старого вояку за заботу, но всерьез и на свой счет его опасения принимать не стал. Если даже граф и заслужил свою дурную славу, то за несколько дней пребывания в замке он вряд ли постарается ударить в грязь лицом перед всем высшим обществом Валниена, и уж тем более перед королем. К тому же герцог не хотел признаться даже самому себе, что граф, как человек, был ему симпатичен. Определенная бесшабашность, умение привлечь к себе внимание, легкость в общении… Суровому и строгому герцогу граф напоминал его самого в молодости — ну, кто из нас не грешил, находясь в юных летах?! Ладно, пусть не в юных, а в молодых…
