Вперед выступил один из поселковых стражников, молодой мужик с изрытым крупными оспинами лицом. Судя по всему, он был главным среди поселковой стражи.

— Вы все арестованы.

Что за бред?! Может, здесь принято шутить так, по идиотски? Я взглянула на Варин — она была серьезна. Да и по виду наших парней можно было сказать одно — шуткой тут и не пахнет.

— Я не понимаю… — Варин развела руками, как будто не могла найти слов.

— За что? — это в разговор вмешался Табин, который тоже понял, что сейчас нас ждут большие неприятности. Может, удастся откупиться?

— Нам стало известно, что вы возводили хулу на имя Великого Сета.

— На кого?

— Так, — довольно заулыбался стражник, — так, теперь я обвиняю вас еще и в том, что вы не знаете Великого Сета и не признаете его.

— Погодите… Да с чего это вы взяли, будто мы говорили что-то непорядочное о… Великом Сете? Это какое-то недоразумение! И мы не понимаем…

— Все сказанное нами — подтвержденный факт. И чего тут можно не понять? К нам поступили сведения, что кроме хулы, вы выступали перед жителями Нерга еще и с противозаконными речами, а это уже, милые мои, такое тяжкое преступление, что хуже редко бывает!

— Но это же неправда! И вы не смеете обвинять невесть в каких грехах честных торговцев!

— Ха, честных! У меня имеется свидетель, подтверждающий все обвинения…

— Какой еще свидетель?

Вперед вышел тот самый таможенник с нехваткой зубов. Понятно… Победно глядя на нас, он заявил с довольной ухмылкой:

— Они, они самые… Подтверждаю все, что только что было сказано присутствующим здесь почтенным слугой порядка и закона. Причем эти люди не только возводили хулу на Великого Сета, но еще и поносили Нерг самыми грязными словами… Мои слова могут подтвердить те служители таможни, через которую в великий Нерг прошли эти самые недостойные торговцы. Увы, но мы слышали их недостойные речи еще тогда…

— Этого достаточно! — стражник довольно бесцеремонно отодвинул задохлика в сторону. — Надеюсь, вы все поняли? Я, как представитель закона, в таких случаях имею право применять те меры, которые сочту нужными. По законам нашей страны при столь серьезном обвинении вы должны быть без промедления отданы под суд. Ну, а так как на сегодняшний день я являюсь единственным судьей в этих местах, то именно я должен принимать окончательные решения, вершить суд и выносить приговор. Обвинение, выдвинутое против вас, более чем серьезное, и потому не будем понапрасну терять время на никому не нужные формальности. Так вот, опираясь на слова свидетеля, человека, заслуживающего всяческое уважение, я приговариваю всех тех, кто был замечен в действиях, направленных против великого Нерга, к наказанию. Хула и поношение Нерга — одно из самых тяжких преступлений, и должно караться соответствующим способом. За это тяжкое преступление властью, данной мне Нергом, вы все признаны виновными и приговариваетесь к пожизненным каторжным работам во имя Великого Сета и во благо нашей страны.

Я растерянно оглянулась на своих спутников. Все были серьезны — понятно, что мы внезапно столкнулись с большими неприятностями. Даже очень большими. А Табин — тот чуть ли не вжался в стену, как видно, и он не ожидал ничего подобного. Но, тем не менее, бывший управляющий попытался выяснить, что произошло.

— Послушайте, но вы не можете говорить об этом серьезно! Чушь какая-то! И мы не понимаем, о чем идет речь!..

— А я и не ожидал, что до вас быстро дойдет… Ничего, со временем разберетесь, что к чему. А так как я вовсе не намерен дожидаться, пока через наш поселок пройдет караван осужденных каторжников, то для исполнения вынесенного приговора я передаю вас в находящийся здесь же рабский караван.

— Как… Почему?..

— А нечего на вас понапрасну переводить время моих людей, и тратить харчи, тем более что казенный провиант поберечь не помешает. А охранники в том караване, что остановился сейчас в нашем поселке, доставят вас к месту отбытия наказания, именно туда, где вы будете отрабатывать совершенное вами преступление, и где каждый из вас будет трудом снимать грехи со своей души…

— Уж не хочешь ли ты сказать, урод, что продаешь нас в рабство? — подал голос Трей.

— Я приговариваю вас к искуплению трудом за оскорбление Великого Сета… Э, э, пацан, не советую хвататься за оружие! Что, по молодости лет ума не нажил? По всему видно — не понимаешь, что вооруженное сопротивление при задержании выйдет вам только боком… Ведь ты можно и не дойти до тех мест, куда идет караван, или же на всю жизнь остаться хромым или сухоруким! Мы ж вас убивать не будем, а вот всерьез подранить для ума — это можно устроить без проблем. Вот и придется тебе потом всю оставшуюся жизнь на каменоломнях без остановки рудничное колесо крутить, вместо осла. Все одно ни на что больше будешь не годен…

— Послушайте, — все никак не мог успокоиться Табин, — это какое-то недоразумение! Или ошибка… Вы что, с ума сошли?

— Так, оскорбление стражи при исполнении обязанностей… — оскалился стражник. — Еще одно тяжелое преступление…

— Погодите! — замахал руками Табин. — Может, договоримся?

— Попытка дать взятку! — стражник даже руки потер от избытка чувств. — Да вы, судя по всему, закоренелые преступники! И как вас только земля носит?

— Я думаю… — обратилась было Варин к стражнику, но тот ее перебил.

— Хватит впустую молоть языком! Повторяю: отныне вы все отрабатываете свои грехи во славу Нерга! Гордитесь оказанной вам честью — послужить нашей великой стране, пусть даже и таким образом! Кому и что еще не понятно? Если кто из вас сейчас будет недоволен — сразу огребет в зубы. Все ясно?

— Ты, кретин, как видно, забыл, что мы оказались в этой стране не просто так, а затем, чтоб доставить сюда заказ ваших жрецов! — это уже в разговор вмешался Кисс. — У нас на это и сопроводительная бумага имеется… Знаешь, что будет, если мы к сроку не приедем и товар не привезем?

— Это надо еще разобраться, кто из нас тот самый кретин! — стражник выглядел довольным, словно кот, сожравший не только миску сметаны, на которую рассчитывал, но вдобавок ко всему уволокший и здоровенный шмат ветчины. — И потом, мы только что услышали еще одно оскорбление доблестной стражи при должном исполнении ею своих тяжких обязанностей… Э, мужики, да вы преступники со стажем! Кажись, ни один из вас так и не выйдет из рудников!

— Рудники… — Варин в притворном ужасе схватилась за голову. — Но вы же только что говорили что-то о каменоломнях… Так куда же вы нас отправляете?

— А вам не все равно? Если нет, то пусть это будет для вас сюрпризом. Хотя, что рудники, что каменоломни — особой разницы я не вижу.

В этом он прав. Как говорят в моем родном поселке, хрен редьки не слаще.

— Ты, что, рассчитываешь, что такие проделки вам просто так с рук сойдут? — чуть прищурил глаза Кисс. — Или слышишь плохо? Вы не можете нас задерживать! Мы везем ценный груз! И потом у нас есть…

— Письмо, что ли, сопроводительное? Как же, слыхал… Не волнуйся: про письмо я знаю. Только отныне это уже не ваше дело.

— Но наш груз… — это снова Варин.

— А тебе-то, тетя, чего беспокоиться о грузе? Пусть о нем у твоего братца голова болит! И потом, вы, иноземцы, как я погляжу, совсем плохо о нас думаете! Отныне этот груз — наша забота. Ваш хозяин как ехал с грузом, так и будет себе ехать дальше, прямо к тому пункту назначения, куда он и стремился. Правда, с охранниками у него сейчас напряженка будет — вы же все на трудовые работы попали! Но это не беда — мы люди порядочные, заботливые, законы чтим, и купцу всегда поможем добраться до столицы. Доставим в лучшем виде. И к сроку. Не задержим. Только вместо вас, преступников закоренелых, с ним поедут мои люди. Позаботятся о честном купце, как положено. Ведь он о Нерге ничего худого не говорил? — обратился стражник к таможеннику.

— Этот — нет!

— И очень хорошо! Значит, на этого мужика мой приговор не распространяется. Он себя ведет, как надо, и мы с ним поступим честь по чести. В столицу доставим, где он свой товар сдаст, как положено, денежки за него получит, и с чистой душой и тяжелой мошной к себе домой отправится…