Я запустил трансляцию сигнала бедствия — попросить о помощи в такой ситуации было совершенно не зазорно.

Час спустя нас встретил один из эсминцев, с которыми мы воевали против Слуг Древних. Капитан поприветствовал нас, взял на буксир и дотащил до самых верфей, правда, предоставив садиться уже самим.

В ангаре, куда «Косатку» направили диспетчеры, нас уже встречали. Яромира кинулась мне на шею, Хосе прыгал вокруг и не переставая тараторил, рассказывая, как восхищён нашими подвигами и как жалеет, что в них не поучаствовал. Только Снежана и тамплиеры стояли, сохраняя показное равнодушие. Но мне казалось, что даже им это удаётся лишь с некоторым трудом. Остальная свита дочери Перовского на посадочной площадке отсутствовала.

Зато, кроме знакомых лиц, чуть в сторонке нас поджидал невысокий полноватый мужичок в деловом костюме. Как только я закончил обниматься с Яромирой и обратил на него внимание, он решительно шагнул навстречу.

— Темнозар Храбрович Огнев-Белый?

— Да, — с некоторой задержкой ответил я.

— Герман Стоун. Представитель банка «Прогресс». До нас дошли слухи, что вы ищете средства... Мы готовы вам их предоставить.

Я не показал удивления, хотя оно было достаточно велико. Почему-то был полностью уверен, что этот человек — какой-то представитель станции, который пришёл нас поздравить, выдать награду, или что-то в таком роде.

Тем не менее, сориентировался я быстро.

— Каковы условия? И какую сумму вообще вы готовы нам выделить?

— Пройдёмте на мой корабль. Он тут, недалеко. Там и обсудим. К сожалению, на Пси Червя у нас нет филиалов. Приходится решать вопросы вот так, на борту... Смею вас заверить, это ни на что не повлияет. У меня есть все полномочия, договоры, заключённые там, будут иметь тот же вес, что и заключённые в официальных отделениях банка.

Оглядевшись вокруг и поймав испытующий взгляд Снежаны, я повернулся к Яромире.

— Дорогая. Прогуляемся немного? Луций, Тит — вы тоже. Александер, а ты пока свяжись с руководством станции, узнай, что там с компенсациями, скидками и прочими делами, что нам обещали за бой. И с бракоделом Превусом разберись. Снежана, а ты возвращалась бы на корабль... Хосе, присмотри за нашей гостьей, пока меня нет.

Во взгляде дочери Перовского сверкнуло что-то, похожее на злость. Судя по всему, она и не собиралась подчиниться. Но в данном случае мне было всё равно — лишь бы не мешалась под ногами.

Ведь главное сейчас было — что удача нам в конце концов улыбнулась! Теперь только бы не упустить момент, да суметь правильно распорядиться выпавшей возможностью.

На берегу, на выдающемся в море скалистом уступе, белела беседка, построенная целиком из мрамора, украшенная искусными статуями и колоннами.

Сильный ветер приносил мелкую водную взвесь и запах водорослей. Буйные волны, пенясь, бились о голые камни внизу. Крикливые чайки выхватывали рыбин, неосторожно подставившихся под их ловкие клювы, и взмывали с добычей в вышину. В облаке брызг, поднятых при столкновении двух стихий, устало ползущее к горизонту светило высвечивало бледную радугу.

На горизонте висела тёмная туча. Её мрачное, чернильно-синее подбрюшье время от времени озарялось яркими зарницами.

В беседке сидели двое. К ним внутрь не долетала ни одна, даже самая мелкая, капля воды, ни единый порыв ветра — небольшое каменное строение было окружено полупрозрачным куполом мощного защитного поля, которое блокировало почти все типы воздействий.

Будто этого было мало, на невысоком столике в центре беседки стояла маленькая коробочка, щедро рассыпающая помехи во всех возможных диапазонах — чтобы ничто из того, что будет сказано здесь и сейчас, не достигло посторонних ушей.

Один из двоих сидел, откинувшись на подогретую до комфортной температуры спинку каменной скамьи, и курил трубку. Второй расположился напротив, барабанил пальцами по столешнице и внимательно изучал собеседника ничего не выражающими серо-стальными глазами.

Первый взмахнул трубкой и заговорил.

— Я понимаю, что ждать от тебя полной откровенности — по меньшей мере наивно...

— Правильно понимаешь.

— Конечно же правильно, мирийским тигром тебя дери, понимаю! Не первый год живу. Но всё же...

— Но всё же?..

— Ты сам понимаешь, что «всё же», Федул! Не делай мне нервы. Объясни. Что происходит? Почему ты так вцепился в этого выскочку?

— Потому что он — возможность изменить расстановку сил в системе малой кровью...

— Не пудри мне мозги, Федул. Какие силы стоят за ним? Такие, что ты позволяешь ему творить всё, что ему только взбредёт в голову? Чего ты смеёшься? Ты меня не обманешь. Я уже наверняка знаю — это именно он грохнул старшего Рыжова. Причём, с концами. Понимаешь ведь, да? Этот дикарь с окраин вообще не видит берегов. Не соблюдает правил, не проявляет уважения, не понимает, когда нужно остановиться. Что ты опять смеёшься? Что? Нет, ты скажи! А не хочешь, скажу я! Скажу, что он после всего, что наворотил здесь, ещё и имел наглость покинуть систему. Накануне операции, Федул! Как ты вообще мог такое позволить?.. Ты должен был посадить его в надёжное место, под охрану! Не спускать с него глаз ни днём, ни ночью! А ты взял и просто от пустил его куда-то, Кровавые знают куда!

— С ним моя дочь и оперативная группа. За ними летит несколько кораблей. В месте, куда они направляются, их поджидает вторая оперативная группа... Не думай, что я пустил всё на самотёк.

— Даже и в голову такой глупости не приходило, я ведь тебя знаю. Но ты же понимаешь, что всё это в любом случае не так надёжно, как комфортный домашний арест на защищённом острове! И ты всё равно пошёл на такой рискованный шаг... Как это понимать? Или, может, ты не контролируешь выскочку?

— Всё просто, мой старый друг... И враг. Я не считаю, что ему стоит мешать. Только в крайнем случае. Понимаешь... Паренёк действительно опасен. И даже не столько своими способностями и положением. Я вижу в нём способность просчитывать ситуацию и идти до конца, принимать неординарные решения, находить выход там, где другие бы просто опустили руки. С таким набором вводных он может изменить расстановку сил в системе... Даже без нашей помощи. Тем более, за ним, тут ты прав, в самом деле стоит кто-то очень могущественный.

— Кто?

— Пока — не знаю.

— Не знаешь, или не хочешь говорить?

— Не знаю.

— Федул, хватит играть словами! Чего ты, Кровавые задери, не знаешь?

— Давай я лучше скажу тебе, что знаю. А знаю, что он — очень опасен.

— Так почему мы ещё не устранили его, если так?

— Потому что он опасен не только для нас. И это может стать счастливым билетом... Прекрасной возможностью перекроить всё под нас.

— Или лишиться всего.

— Или лишиться всего, да. Но самим избавиться от того, что может стать в наших руках сильнейшим козырем... Будет по меньшей мере расточительно и глупо. Поэтому, лучшая стратегия сейчас — попытаться стать ему лучшими друзьями. Направить всю энергию наследника в нужное русло.

— Только как бы эта энергия не смела потом все плотины. И не пробила себе новый путь.

— Всё может быть. Но кто не рискует, тот не пьёт мирийского.

— Да, Федул... Ты всегда любил пройти по краю. Судя по всему, годы не лишили тебя этой страсти. Но скажи, ты ведь не собираешься мириться с появлением новой силы на поле? Если он вдруг выйдет из-под контроля и приобретёт должное влияние?

— Отчего же? Если новая сила придёт на замену старой, и будет нам дружественна, или хотя бы не враждебна — это будет хороший обмен. А одно я знаю точно, он не настроен против нас, в нём нет вредного патриотизма и готовности отстаивать независимость Ирия любыми способами. Он молод, не застал былых войн. Так что — перед нами очень хорошая замена тем семьям, с которыми мы столько лет враждовали.

— И поэтому ты подкладываешь под него свою дочь. Рассчитываешь, что это расположит его к тебе... Но всё же, а если нет? Если он совсем выйдет из-под контроля?