Однако дальше стало еще хуже. Сразу за указателем, обозначавшим въезд в нужную деревню, они свернули на еще более заснеженную дорогу и поехали, как подумалось Морозову, прямо в лес. Так велел навигатор.

Оказалось, что это все‑таки не узкая просека, а вполне себе полноценная улица с участками по обе стороны от дороги. Однако большинство из них не было даже огорожено, не то что застроено. По всей видимости, коттеджный поселок, формально относящийся к деревне, еще только строился. Возможно, дела шли не так хорошо, как ожидали его владельцы, и Морозова это не удивляло: сам он никогда не купил бы дом рядом с сибиреязвенным скотомогильником. Каким бы шикарным и дешевым тот ни был.

Фонари ярко освещали дорогу, и это помогало держаться в одной колее. Ехать третьим теперь стало даже удобнее: первые две машины приминали пушистый снег, прокладывая путь. Улица выглядела весьма пустынно: даже построенные дома в основном были погружены в темноту. Окна горели в доме в начале улицы, рядом с которым вокруг машины копошилась семья с тремя детьми. Судя по всему, они грузили в машину вещи и собирались куда‑то ехать. Следующим обитаемым жилищем оказалось место их назначения, а кроме него одно окно светилось где‑то дальше по улице. Из‑за крупных хлопьев снега, щедро сыпавшихся с неба, трудно было понять, насколько далеко оно находится.

Дом Валерия Демина действительно выглядел весьма внушительно. Наверняка только первые два этажа в сумме давали больше двухсот квадратов, а над ними виднелась еще и маленькая мансарда. Свет горел только в окнах первого этажа, а также на крыльце. Еще светилось несколько лампочек, установленных в разных местах по фасаду. Калитка была приоткрыта, но рядом с ней их никто не встречал.

– Интересно, где он? – пробормотала Дарья, слегка хмурясь и заглядывая в экран смартфона. – В чате не отвечает.

– Может, приготовлениями занят? – предположил Морозов. – Вот и не видит твоих сообщений.

– Сейчас разберемся, – заверила Дарья.

Они вылезли из машины и огляделись. Уличный фонарь весьма удачно нависал прямо у края участка, освещая калитку и откатные ворота. Въезд и вход были расчищены, судя по всему, не более получаса назад, иначе их завалило бы сильнее. То же самое наблюдалось внутри участка: дорожки и парковка на пару машин были явно почищены недавно.

– Ну и где он? – задался вопросом Григорий, ежась под порывами ветра. Как и Морозов, он не стал застегивать куртку.

– Дверь открыта, – объявила Женя, уже дошедшая до крыльца и дернувшая входную дверь.

– Вот и славно, – заметил Морозов. По крайней мере, это означало, что они точно попадут внутрь.

– Так, загоняйте свои машины, – велел Марк, успевший откатить в сторону ворота. – А я свою отпущу.

– Вы идите в дом, не мерзните тут, – предложил Морозов Дарье. – Я потом сам принесу сумки.

Дарья поманила за собой Олесю, но та, конечно, предпочла взять свои вещи с собой.

Когда пару минут спустя Морозов зашел в дом вместе с Григорием, остальные все еще толпились в холле весьма внушительных размеров. Или же просто снова собрались там, поскольку все уже успели избавиться от верхней одежды, а на лицах застыли удивленные выражения.

– Ерунда какая‑то, – заметил Марк.

– Свет горит, огонь в камине тоже, – пояснила Морозову Дарья, – чайник на кухне еще теплый, но в доме никого. Мы уж думали, Валера в ванной, но все санузлы пусты.

– Наверное, отъехал куда‑то, – ответил на это Морозов, ощущая смутную тревогу, но не позволяя ей захватить себя. – Машины, как я понимаю, нет.

Все переглянулись, заметно расслабляясь.

– Точно, – решил Григорий, – в деревенский магазин поехал. Какой‑нибудь зеленый горошек забыл или еще что‑то в таком роде…

– И все открытым оставил? – усомнилась Женя. – Даже калитку нараспашку?

– Так он ведь знал, что мы подъезжаем, – поддержала Григория Дарья. – Вот для нас все и оставил. От кого тут запираться‑то?

– Ладно, давайте‑ка размещаться, – решил Марк. – Если он поехал в магазин, то вернется с минуты на минуту.

– А если не вернется? – мрачно уточнила Олеся.

– Тогда позвоним ему и узнаем, где его черти носят.

Только когда речь зашла о размещении, Морозов задался вопросом, хватит ли на всех отдельных спален или придется как‑то уплотняться. Насколько он знал, даже в довольно больших домах бывает не так много комнат: количеству проектировщики предпочитают простор. Их было три пары, хозяин дома – вероятнее всего, один, поскольку речь ни разу не заходила ни о его жене, ни о подруге, а также Олеся. Итого требовалось пять спален.

И как ни странно, они нашлись. Олеся сразу выбрала себе ту, что находилась на первом этаже: самая маленькая, она соседствовала с таким же скромным кабинетом. На втором этаже спален оказалось четыре: две побольше, в том числе хозяйская спальня, и две поменьше. Марк сразу заявил, что забирает себе ту, что служила зеркальным отражением хозяйской: в ней имелись гардеробная и отдельный санузел, тогда как в двух других ничего подобного не было. Спорить с ним никто не стал, в том числе и Морозов. В этом доме он планировал провести всего четыре ночи и не сомневался, что поделить на пятерых два других общедоступных санузла они как‑нибудь смогут.

Дарье доставшаяся им комната тоже пришлась по душе. В основном тем, что ее окна выходили на переднюю часть двора и восток.

– Здорово, когда в комнате с самого утра есть солнце! – заявила она. – Легче просыпаться.

Морозов сомневался, что завтра утром – или в любое другое время дня – они увидят солнце: прогноз в этом отношении был неумолим и обещал облачность и осадки чуть ли не в течение полных суток. Дарья, скорее всего, тоже прекрасно это понимала, просто при своем легком характере и отсутствии склонности к конфликтам искала положительные стороны во всем. Главное, в комнате имелось все необходимое: кровать, две тумбочки при ней, платяной шкаф с вешалками, небольшой комод и даже удобное кресло с торшером над ним, пуфом для ног перед ним и маленьким кофейным столиком рядом. Чего в комнате не было, так это телевизора, но они и не ради новогодних телепередач сюда приехали.

Вещи Морозов планировал разобрать чуть позже, ограничился лишь тем, что снял и повесил в шкаф пиджак: в доме оказалось достаточно тепло, тонкого свитера вполне хватало. Однако Дарья принялась разбирать сумку: вероятно, не хотела, чтобы вещи и дальше мялись в ней.

– У меня для тебя кое‑что есть, – заговорщицким тоном сообщила она, переместив почти все содержимое сумки в шкаф.

Помимо вещей, там оказалась еще и небольшая коробочка, завернутая в подарочную бумагу и перехваченная лентой с бантиком. Увидев ее, Морозов с трудом подавил улыбку и постарался посмотреть на Дарью с осуждением.

– Я думал, формат вечеринки – без подарков. Был ведь такой уговор?

– Да, конечно, но мне захотелось! В конце концов, это наш первый совместный праздник… Хочу, чтобы у тебя осталось что‑то о нем на память. Там ничего особенного, сущая безделушка, я не жду ответного…

Дарья еще не успела договорить, когда он извлек из сумки слегка помявшийся подарочный пакет с футляром для украшений внутри. Морозов слишком долго был женат, чтобы действительно вестись на фразы в духе: «Подарки дарить не будем, просто как следует вместе повеселимся, для себя я тоже ничего не жду, ты, главное, сам приезжай…»

– О, ну что ты! Не стоило… – пробормотала Дарья, но ее глаза радостно зажглись.

Она крепко обняла его и вдумчиво поцеловала, даже несколько дразня прикосновениями. Однако открывать подарок не стала, предложив сделать это в новогоднюю ночь. Морозов согласился, и они оба спрятали полученные презенты каждый в свою прикроватную тумбочку. После чего наконец спустились на первый этаж. Следовало выяснить, что там с Валерой и с ужином.

Дарья уверенно направилась в гостиную, через которую можно было пройти в просторную, если не сказать огромную, кухню. Именно оттуда доносились голоса ее друзей. Оказалось, что большинство уже собралось вокруг кухонного острова, не хватало только Вероники и Олеси. Судя по хмурым лицам и напряженным интонациям, хозяин дома так и не появился.