– Он мог взять что‑то с собой, – предположила Вероника невозмутимо, словно обвинение в глупых речах не произвело на нее впечатления. – Еду, воду, чай в термосе или даже кофе для заваривания в чашке. У него может быть там чайник…

– Там точно нет санузла! – возразил Марк, отчего‑то распаляясь, словно ему было важно победить в этом споре. – Разве может человек так долго не ходить в туалет?

– Есть биотуалеты, – возразил Павел. – По сути, ведро, но на сутки вполне хватит.

– Фу, какая гадость, – поморщилась Женя. – Обязательно сейчас об этом? Мы же есть собираемся!

– Если бы на мансардном этаже кто‑то находился все это время, на втором его было бы слышно, – заметил Морозов как бы между прочим, наблюдая за реакцией Марка. – Если только он не сидит неподвижно.

Но тот лишь ткнул в него пальцем и кивнул, мол, парень дело говорит.

– А как насчет цоколя? – вдруг поинтересовалась Дарья. – Там ведь есть какие‑то технические помещения. И оттуда мы его точно не услышали бы.

– Слушайте, ну подумайте сами! – раздраженно возразил Марк. – Кто будет больше суток мерзнуть в цоколе или сидеть, не двигаясь, в мансарде накануне Нового года ради сомнительного сюрприза? Вместо того, чтобы кайфовать с друзьями! В конце концов, если он прячется где‑то дома, то где его машина? Нет его здесь!

– Тогда откуда он знает, что мы собрались обедать? – поинтересовалась у него Вероника, возвращаясь к исходному вопросу. – Какова твоя версия?

Марк пожал плечами.

– Случайная догадка! Просто он понял, что мы вспомнили о нем, потому что снова собираемся за столом. Вот и все.

– Или же он торчит все это время у соседей, – предложил новую версию Павел. – А что? Сдружился здесь с кем‑то, договорился с ними – и сейчас там. Может, у него там и Снегурочка какая, кто знает?

– Да тут нет никого, – нахмурился Григорий. – Какая‑то семья вчера была, но они вроде уезжали. Так что только если в основной части деревни, но оттуда сюда теперь тоже фиг доберешься.

– Чуть дальше по улице вчера в каком‑то доме горел свет, – возразил Морозов. – Когда мы приехали. Я видел окно сквозь метель.

– Я тоже видела, – подтвердила Олеся.

– И я видел, – добавил Павел. – В смысле, когда я приехал, там тоже светилось какое‑то окно. А еще я видел у забора черный внедорожник. Я не рассмотрел, какой именно. Вполне возможно, что это Валеркин. И оттуда сюда даже по сугробам дойти вполне реально.

– Черный внедорожник? – переспросил Морозов, чувствуя, как вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок.

Сам он накануне внедорожника не видел, но, когда они приехали, сильно мело, кроме света, ничего нельзя было разглядеть. Павел приехал, когда снегопад закончился, а потому вполне мог увидеть больше.

Мог ли это быть тот же внедорожник, что одно время ехал за ним? Если да, то как он оказался здесь раньше? Как вообще в нем могли узнать, что Морозов поехал сюда, если за ним действительно следили?

– Да у каждого второго теперь черный внедорожник! – возразил Марк, словно отвечая в том числе и его мыслям. – У тебя самого тоже черный внедорожник, у Гришиного брата черный внедорожник, минимум у трети моих сотрудников черные внедорожники разной степени внедорожности… Сюда так вообще ни один седан сейчас не доберется!

– И как он мог из того дома понять, что мы садимся обедать? – поддержала Марка Олеся.

– Мог видеть в окно, как мы жарили мясо, а потом пошли в дом, – парировала Женя. – Тут уж легко догадаться.

– Слушайте, какая, к черту, разница? – внезапно одернул всех Григорий. – Сидит он в цоколе, у соседей или притаился в палатке в лесу? Если он готовит нам сюрприз – пусть готовит, не будем ломать человеку план. А если его здесь нет, как считает Марк, но он едет и уже где‑то рядом, то пусть едет. К курантам все равно должен успеть. А сейчас давайте уже поедим!

– А может, по‑быстрому устроим маленький тотализатор? – весело предложил Павел, когда Морозов с помощью Дарьи уже ставил на стол огромное блюдо с мясом, прикрытым лепешками. Лаваш сюда подошел бы больше, но его в запасах Валерия Демина не оказалось.

– Паш, уймись уже, – недовольно поморщился Григорий.

– Ну и пожалуйста! – буркнул Павел и уткнулся в экран смартфона.

Вероника тоже что‑то писала, вероятно, снова дочери. Женя отправила в общий чат послание для Валерия: «Где бы ты ни был, мы тебя очень ждем! Приезжай скорее!»

Морозову пришло уведомление о том, что Витя разместил в соцсети новую историю, и он ткнул в него, чтобы посмотреть, что там. Дергать сына звонками, сообщениями и вопросами Морозов не собирался, все‑таки парень действительно уже взрослый, но ему все же хотелось быть в курсе и знать, что все хорошо.

– Не, ребят, так не пойдет, – заявил вдруг Марк. – Мы сюда приехали в смартфонах сидеть или общаться?

Морозов оторвал взгляд от экрана, где уже читал новости в каком‑то канале, и оглянулся: то же самое в тот момент делали практически все, не считая Марка. И у каждого на лице появилось виноватое выражение, у него наверняка тоже. Надо же! Он и не заметил, что застрял в своем гаджете, а ведь собирался всего лишь быстро посмотреть, что там у сына.

– Все‑все, откладываем, – объявила Женя, первой опуская смартфон экраном вниз на стол.

Однако, стоило остальным сделать так же, у нее пиликнуло какое‑то уведомление, и она снова схватилась за смартфон, а следом уведомление пришло уже Веронике.

– Так, все, баста!

Марк вскочил, схватил с кухонного острова корзинку, в которой лежали мандарины, высыпал их на столешницу и вернулся к столу.

– Сдаем аппараты, ребята. До Нового года объявляю цифровой детокс!

– В смысле – до Нового года? – возмутилась Дарья. – А как же Валера? Он же еще не приехал. Вдруг он будет писать?

– А толку? – отозвался Григорий. – Ну вот переписываемся мы с ним со вчерашнего дня – и что? Все равно не знаем, где он, что он и когда вернется…

– Я не могу остаться без связи, – возразил Морозов. – Мне могут звонить.

– Кто? – поинтересовался Григорий.

– Сын. С работы. Кто угодно!

– И что с того? – хмыкнул Павел, отдавая свой смартфон. – Все несрочное может подождать до завтра, а срочное – тоже может подождать, потому что мы все равно тут застряли, судя по тому, что трактор так и не прошел.

– Логично, – вздохнула Дарья, тоже кладя свой смартфон в корзинку.

– Ладно, не до Нового года, но хотя бы на пару часов, – предложил компромисс Марк, глядя на Морозова. – Это тебе подойдет?

– На пару часов – можно, – решил тот и, заблокировав экран, положил свой смартфон к остальным.

– Олег! Олег, проснись!

Кто‑то тряс его за плечо, зовя по имени и пытаясь разбудить, но мозг, провалившийся в сон слишком глубоко, никак не мог понять, что происходит и что от него требуется. Морозов даже не сразу сообразил, где находится и какой сейчас день.

Лишь вынырнув из пучины дремоты, вспомнил, что они с Дарьей отправились встретить Новый год с ее друзьями в загородном доме одного из них. После долгой прогулки на холодном свежем воздухе, когда они жгли дрова, пили глинтвейн, играли в снежки, а потом жарили мясо, и сытного обеда, последовавшего за всем этим, его потянуло в сон. Марк, Григорий и Павел после небольшого отдыха засобирались в баню, а Морозов поднялся наверх, чтобы прилечь, поскольку в баню все равно не ходил.

Тогда‑то он, по всей видимости, и уснул. Дарья точно была с ним в тот момент. Безмятежно лежала рядом и читала привезенную с собой книгу. Сейчас же от ее безмятежности не осталось и следа. Разлепив тяжелые веки, Морозов обнаружил над собой ее испуганное лицо. Остатки сонливости слетели в одну секунду: он никогда прежде не видел Дарью такой. Стало быть, случилось что‑то действительно серьезное.

– В чем дело? – встревоженно спросил Морозов, приподнимаясь на локте и машинально глядя на наручные часы. Те показывали самое начало восьмого. Значит, спал он около часа.