Ему оставалось только согласиться. Дарья ввела нужный адрес в его навигатор, и, потолкавшись в пробках еще с полчаса, они добрались до места назначения.

Никитина вышла из подъезда только после того, как Дарья ей позвонила. Морозов призывно моргнул дальним светом, привлекая внимание к своей машине. Олеся уверенно направилась к ним. Лишь скользнув на заднее сиденье, она удивленно замерла, сверля его взглядом, и резко спросила:

– А этот  что здесь делает?

– Этот  со мной, – слегка передразнивая ее тон, ответила Дарья, сочувственно улыбаясь. – Я же говорила тебе, что мы встречаемся.

– Добрый вечер, Олеся, – вежливо поздоровался с ней Морозов. И неожиданно для самого себя брякнул: – Если вы не захотите, я не поеду. Могу просто отвезти вас.

Он почувствовал на себе удивленный и самую малость недовольный взгляд Дарьи, но знал, что сказать это сейчас было правильно. Олеся очень изменилась за прошедшие месяцы. От модной стрижки ничего не осталось: волосы длинными бесформенными прядями свисали с головы, их натуральный цвет походил на тот, что он видел весной, но в нем теперь светилось много седины. Похоже, Олеся не стриглась и не красилась с тех пор, как все случилось. На лице стали более заметны морщины: сейчас Морозов ни за что не подумал бы, что они с Дарьей одного года рождения, если бы не знал этого наверняка. Олеся выглядела теперь даже старше своего паспортного возраста.

Женщина все же пребывала в стрессе после своей потери, возможно, впервые заставила себя выйти из дома, чтобы встретиться с друзьями. Ему не хотелось быть тем, кто отравит эту робкую попытку выползти из тьмы отчаяния.

Она какое‑то время молча смотрела на него, вцепившись тонкими длинными пальцами в дорожную сумку, а потом покачала головой.

– Нет… В смысле, можете ехать. Возможно, так даже лучше.

– Тогда пристегивайся и поехали уже! – велела Дарья. – Нам из города еще выбираться и выбираться…

Морозов кивнул и принялся выруливать с парковки. Выезжая из двора, он посмотрел в зеркало заднего вида и едва не вздрогнул от неожиданности, встретившись взглядом с Олесей. Серые глаза вновь казались темнее, чем должны были быть, и что‑то очень нехорошее, от чего короткие волосы на затылке вставали дыбом, плескалось в них.

Она торопливо моргнула и отвернулась. Морозов выдохнул.

Веселый будет Новый год.

Еще какое‑то время ушло на то, чтобы выбраться из города. Это тоже оказалось непросто, хотя поначалу создавалось впечатление, что все едут именно в центр: в магазины, на мероприятия, просто погулять по украшенным улицам и площадям. Вскоре стало понятно, что огромное количество людей, как и они сами, жаждут выбраться из столицы. Одни так же ехали в загородные дома, другие – в гостиницы и пансионаты, а у третьих, вполне возможно, и вовсе начиналось путешествие подлиннее.

В машине преимущественно висело молчание, которое сперва казалось очень неловким. Но потом Дарья включила радио, выбрав при этом весьма мелодичную, почти усыпляющую радиостанцию, и стало как‑то легче. Время от времени они даже перекидывались короткими фразами, обсуждая звучащую композицию или происходящее за окном.

Олеся молчала. Морозов иногда посматривал в зеркало заднего вида, но взглядами они больше не встречались. Олеся смотрела в окно, расслабленно откинувшись на спинку сиденья, и только тонкие руки, судорожно стискивающие дорожную сумку, выдавали ее внутреннее напряжение.

«Вот и славно», – старался убедить себя Морозов, но мысли то и дело возвращались к загадочной фразе, которую Олеся обронила, великодушно разрешив ему все же поехать на вечеринку. «Возможно, так даже лучше». Что она имела в виду? Лучше для кого?

Однако вскоре эти мысли были вытеснены другими, более тревожными. Появилось ощущение, что черный внедорожник, уже некоторое время висевший у них на хвосте, преследует их. Впервые Морозов обратил на него внимание еще четверть часа назад, когда они толкались в весьма утомительной пробке. Внедорожник шел следом и каждый раз, когда удавалось продвинуться на несколько метров вперед, прижимался очень тесно. Морозов посматривал на него, повторяя про себя: «Да не жмись ты, не жмись! Сейчас догонишь – и будем тут стоять, разбираться…»

К счастью, этого так и не произошло, а когда они поехали свободнее, какое‑то время смотреть в боковые зеркала особо не приходилось. Однако на выезде за пределы МКАДа вновь скопилась внушительная пробка, и тогда он снова заметил этот внедорожник.

«Этот или просто такой же?» – задавался вопросом Морозов, поглядывая в зеркало. Теперь машина ехала чуть дальше и в соседнем ряду. К сожалению, в первый раз он не обратил внимания на номер, а у этой машины он был заляпан грязью.

«До тех пор нам всем надо бы быть повнимательнее»,  – слова Васина, которым он не придал значения, сейчас вновь прозвучали в голове.

Какое‑то время они так и двигались рядом с внедорожником, потом их полосы слились в одну, и тот в процессе отстал на две машины. Это ничего не значило, ведь, выбираясь в пробке в одном загородном направлении, трудно где‑то разминуться. Морозов старался не дергаться раньше времени и даже умудрялся реагировать на отдельные фразы, которые продолжала кидать Дарья.

– Наконец‑то! – выдохнула она, когда их машина протиснулась в узкое «бутылочное горлышко», после чего смогла набрать более или менее приличную скорость. – Теперь главное – на радостях заправку не проскочить.

Морозов посмотрел на навигатор: заправка, на которой компания ее друзей договорилась встретиться, находилась в семи километрах от МКАДа. Он не очень‑то понимал задумку: почему бы просто не ехать в заданную точку каждому в своем ритме? Однако у Дарьи этот план вопросов не вызывал, значит, у них так принято. Будучи в компании просто гостем, Морозов не собирался тащить туда свой устав. Если господа считают, что им обязательно нужно приехать всем одновременно, почему бы и нет? А заправиться ему и правда не помешает.

Черный внедорожник продолжал следовать за ними, держась на небольшом расстоянии. Конечно, пока все они ехали в одном направлении, но он не обгонял и не отставал, что несколько нервировало. Внезапно мысль об общем сборе на заправке стала выглядеть более привлекательно: если внедорожник увяжется за ними и туда, придется сделать пару звонков.

Однако, к облегчению Морозова, подозрительный внедорожник проскочил мимо.

– О, Злотники уже тоже здесь, как я вижу, – заметила Дарья, поглядывая на машину у соседней колонки. – Это их «Мерседес».

Судя по тому, что заправлял его молодой человек лет тридцати, Злотников вез водитель.

– Столяровы давно отписались в чате, что добрались, – добавила Дарья. – Так что, полагаю, они все внутри.

– Тогда идите к ним, а я пока наполню бак, – предложил Морозов.

Дарья кивнула и повернулась к Олесе.

– Пойдем?

– Я тут останусь, не хочу никуда идти, – угрюмо отозвалась та.

– Нам еще довольно долго ехать, – заметила Дарья мягко. – На маршруте еще пробки. Ты не хочешь в туалет? Или перекусить.

– Нет.

Машина впереди уехала, Морозов занял ее место у колонки и вышел из салона, оставив Дарью уламывать Олесю в одиночестве.

Холод сразу принялся щипать голые уши. В городе было заметно теплее. И дело даже не в том, что в мегаполисах всегда на пару градусов больше, чем на загородных трассах. Просто за то время, что они ехали, температура успела опуститься с минус десяти до почти минус пятнадцати. Поднялся ветер, и снова пошел снег. Пока не слишком интенсивный, но синоптики обещали этой ночью сильный снегопад. Он надвигался на город с запада, а они ехали за город и тоже на запад. То есть ему навстречу. Оставалось надеяться, что они успеют добраться до места назначения прежде, чем погода совсем испортится.

Дарья выбралась из машины одна, по всей видимости, уговорить Олесю не удалось. Та осталась в салоне и тогда, когда Морозов пошел платить за бензин.