Он молчал, ничего не рассказывал Лиссандре, не желая беспокоить, но чувствовал тем самым особенным чутьём, что скоро что-то должно произойти. По меньшей мере, очередной прорыв. Двери в Потумирье гудели от напряжения. Тонкие изогнутые трещинки покрыли всё деревянное полотно дверей, и только кованые части стояли нерушимо. Теперь караул в башне менялся каждые три часа, чтобы воины не теряли бдительность.

И капитан Норинг проявил инициативу и принёс герцогу свиток с целым рядом новшеств, способных укрепить оборону крепости и уменьшить возможность проникновения посторонних в крепость. Рвение подчинённого герцог оценил. Большую часть одобрил. А потом неожиданно выяснилось, что и тут Лиссандра приложила свою руку. Когда успела? Но вопреки ущемлённой гордости герцог был благодарен вмешательству супруги. Всё было с толком. Это оправдывало герцогиню в его глазах.

В дверь робко поскребли. Эрик отложил книгу и крикнул, чтобы вошли. Был уверен, что это баронесса Бейли. Пока она не вошла, герцог поморщился, потирая лоб.

Присутствие этой женщины начинало раздражать пропорционально тому, как увеличивался её живот. Эрик мужественно терпел, не срывался, слушая, о чём на этот раз говорит Клотильда. Раньше он не задумывался над тем, что говорит в основном она, а он молчит, думая о чём-то своём и кивая в такт словам. Сейчас прислушивался и сравнивал. Не в пользу баронессы.

Ещё и мелочное поведение Клотильды возмутило герцога. В тот день, когда он вернулся, и баронесса встретила его у врат крепости, он чуть не потерял хорошие отношения с супругой. А ими он чем дальше, тем больше дорожил.

Капитан Фламбери разыскал гонца, отправленного предупредить о возвращении отряда, и выяснил, что того встретил барон. Он до последнего момента оставался на свободе, правда, Лиссандра за три дня отлучила его от всех дел. Барон рассказал Клотильде о возвращении отряда, но не стал рассказывать Хозяйке Стоунберга. Расчёт был прост — столкнуть супругов между собой. Уже тогда Клотильда предложила дяде вариант, что встретит господина у врат и приведёт его на площадь — вызволять из беды барона. Да только семейство своими действия усугубило ситуацию. Так бы барон получил свои двадцать плетей и остался бы на месте под присмотром Хозяев, пока не нашли бы нового управляющего.

Доказать, что Клотильда была замешана в дядюшкиных махинациях, не удалось. Девушка так искренне возмущалась, что дядя оказался не чист на руку, что пришлось поверить в её невиновность. Отделалась она недельным наказанием. Была отлучена от общества и сидела в своей башне без права выхода.

— Сегодня ребёнок толкнулся, — сообщила Клотильда, поглаживая рукой округлый живот. Фасон платья оставался откровенным. Никакие пересуды не могли заставить баронессу сменить наряд.

— Не рано ли? — Эрик точно не знал, но, кажется, об этом говорили на более поздних сроках. — Может быть стоит, чтобы тебя осмотрел целитель?

— Может, и стоит, — согласилась девушка, подходя близко к столу. Её взгляд с жадным интересом блуждал по названиям книг на столе. — Я могу обратиться к миледи Лиссандре с этой просьбой?

В дверь снова постучали — коротко, только обозначить присутствие, и дверь резко распахнулась, впуская герцогиню. От быстрой ходьбы и прохладного воздуха на щёчках Лиссы проступил приятный румянец. Герцогиня шагнула в кабинет, окидывая хмурым взглядом баронессу и супруга. Клотильда стояла по другую сторону стола от герцога, и Лисса внутренне выдохнула. Каждое посещение герцога баронессой заставляло сердце Лиссандры болезненно сжиматься от ревности. И с каждым новым разом она всё больше понимала, как была неправа. Нет, она не вынесет присутствия этой женщины здесь, в замке, после того, как та разродится.

— Единый с нами, леди Клотильда, — вежливо поздоровалась герцогиня. Взглядом она нашла глаза герцога и улыбнулась, отвечая на его улыбку.

— Леди утверждает, что ребенок толкнулся, — огорошил Лиссу Эрик. — И хочет, чтобы вы осмотрели её.

Часы пробили полночь. От громкого звука Лиссандра вздрогнула, подняла голову с согнутых и подтянутых к себе колен, и вышла из бадьи с остывшей водой. Кормилицу и горничных она давно отпустила. Хотя Стефа долго ворчала на девушку, что не бережет она себя и не должна купаться сама, как простолюдинка.

Вода холодными каплями стекала по стройному телу, оставляя под ногами лужу. Лисса, дрожа от холода, потянулась к куску мягкой ткани, — вытереть лишнюю влагу. В этот момент дверь между спальнями распахнулась, и в комнату стремительно вошёл герцог. Его взгляд сразу был направлен на кровать, но не обнаружив там супруги, мужчина огляделся, натыкаясь взглядом на обнажённую спину Лиссандры. В три шага он преодолел расстояние между ними и мягко забрал ткань из её рук, самостоятельно вытирая девушку.

— Да вы же замёрзли!

Эрик подхватил на руки Лиссандру, у которой зубы отбивали мелкую дробь, и отнёс на постель, закручивая супругу в тёплый кокон из одеяла. Сам же присел на край кровати и затянул девушку к себе на колени, прижимая её к груди. Лисса быстро согрелась от жара тела герцога. Хотя внутри всё ещё подрагивало.

— Миледи, вы осмотрели баронессу? С ребёнком всё в порядке?

Лисса медлила с ответом. Со времени общения с баронессой и до сего момента она думала над тем, что ощущала и видела во время осмотра Клотильды. И сама для себя не находила ответ. В одном она была уверена — ребёнок здоров.

— Да, я осмотрела её. Ребёнок здоров. Вот только он развит на шесть полных лунных месяцев.

Руки герцога, удерживающие супругу, напряглись. Лиссандра ощущала, что тело, на которое она так удобно опиралось, закаменело.

— Вы уверены?

— Да.

— Тогда вы понимаете, что этот ребёнок не может быть моим. Шесть месяцев назад меня не было в Стоунберге, — зубы Эрика отчётливо скрипнули. — Миледи, если это так, то я могу обвинить баронессу в измене. Останется только найти ей супруга.

Лиссандра внимательно слушала герцога, не перебивая. Улавливала его интонации. Естественно, мужчина чувствовал себя уязвлённым и одураченным. Голос его звенел от раздражения.

Лиссандра отстранилась от супруга. Вот бы промолчать, и можно было бы избавиться от соперницы раз и навсегда, да вот только…

— Не всё так просто, милорд.

***

Несколько часов назад

— Леди утверждает, что ребенок толкнулся, — огорошил Лиссу Эрик. — И хочет, чтобы вы осмотрели её.

Лиссандра удивлённо приподняла брови, рассматривая баронессу. Женщина выглядела спокойной, прямо смотрела в ответ и только в глубине глаз отражалось напряжение, словно Клотильда ожидала чего-то.

Герцогиня оценила обстановку. Принуждения со стороны герцога не было заметно, так что же изменилось за этот месяц, что Клотильда позволила себя осмотреть? Всей подоплёки Лиссандра не понимала, но внутренне напряглась. От этой девицы можно ждать всё, что угодно.

— Нам нужно будет сходить в травницкую, леди Бейли.

— Как скажете, миледи, — баронесса потупила взор, перебирая в руках ткань платья. — Вы гарантируете, что после осмотра мне не станет хуже?

— Я не буду физически на вас воздействовать, леди. Осмотрю внешне и, если понадобится более глубокое обследование, то посоветуюсь с милордом.

Лиссандре было непросто обсуждать беременность любовницы супруга, но долг её звал, и лучше заранее знать, если с ребёнком что-нибудь не так. Если он всё же от герцога, то растить его предстоит Лиссандре. Наученная собственным горьким опытом, герцогиня заранее решила не срываться на дитя. Малыш точно ни в чём не виноват в отличие от взрослых.

— С вашего позволения, милорд, я надену плащ, — баронесса дождалась ответа герцога и вышла из кабинета.

— Это что-то серьёзное? — обеспокоенно спросил герцог, стоило двери закрыться.

— Без осмотра не могу сказать. А вы пойдёте с нами?

Ответ Лиссандра не услышала. В замке что-то громыхнуло. Эрик вскочил из-за стола и бросился к окну. Лиссандра последовала за ним, выглядывая в щель между закрывшим обзор Эриком и стеной. Окна кабинета выходили в сторону казарм и башни, ведущей вниз к той самой двери. Во дворе бестолково бегали слуги. Караульные докладывали что-то капитану Норингу, отчаянно жестикулируя. Стражи находились далеко, и о чём говорит капитан, было непонятно. Но вот он оглянулся на окна замка, разыскивая взглядом герцога, не иначе.