Если он ожидал, что она задохнется от возмущения и будет волнительно заикаться, то он ошибался. Вместо этого она вздохнула, выгибая спину и откидывая голову назад.

Ее груди были розовыми и выглядели чувствительными. Бутоны сосков расцветали на глазах. В его рту скопилась слюна, чтобы лизать и сосать их.

— Ах, даже не думай об этом, демон!

— Ты смеешь злиться на меня? — Злиться из-за самой его потребности в ней? Когда сама разжигает в нем огонь желания.

Сабина рванулась к нему: обнаженная, с волосами, пылающими огнем на солнечных лучах.

— Да, смею! — Она пнула его в голень металлическим наконечником своего ботинка.

Он сжал зубы.

— Сделай это снова, Чародейка, и тебе не понравятся последствия.

— Я начинаю жалеть, что не заказала больше мальчиков для твоего мытья.

Его глаза сначала расширились, затем сузились:

— Ты ноешь для того, чтобы я опять отшлепал тебя, не так ли? Продолжай, и я непременно сделаю это.

— Тебе это понравилось, да? Думаю, причина, по которой ты не хочешь освобождать меня, в том, что ты должен был бы расстаться с этим гневом, и тогда не смог бы использовать меня как сексуальную рабыню каждую ночь. Это настолько хорошо для тебя, что ты не можешь позволить гневу пройти.

Он обхватил ее затылок:

— Возможно, ты и права.

— Конечно! — Ее глаза были голубыми, губы раскрылись при вздохе.

Она выглядела так чертовски сексуально, даже слишком.

Он притянул ее к своей груди. Она приподнялась на цыпочки?

А потом они целовали друг друга, сумасшедше, бешено. Как в ночь, когда он брал ее. Целовать ее дрожащий рот было безумием, наркотиком. Вырывая эти тихие стоны и прерывистое дыхание… Он мог целовать ее вечно. Когда она выгнула спину, он застонал, подняв руку к ее мягкой нежной груди.

У нее заурчал живот. Громко.

Он прервал поцелуй, прислонившись лбом к ее лбу, восстанавливая дыхание.

— Мы остановимся здесь на ночь, сладкая. — Он снял свою тунику, прикрыв ее грудь, словно передником, и связав рукава за спиной. — Похоже, что я должен пойти на охоту для своей женщины.

— Ты не нужен мне, чтобы охотиться. Ты нужен мне, чтобы собирать ягоды.

— Ты это брось, Сабина! — прокричал Ридстром с плоскогорья, находящегося ниже того места, где сидела Сабина.

Ранее он разбил лагерь на высоком выступе, расположил ее у огня и после просунул ее руки в свою тунику, и, естественно, связал их сзади. Затем он направился к пойманному в силки невинному существу, чтобы разделать его. Хотя он все время держал Сабину в поле зрения, в итоге кое-какие ее действия он успел проглядеть.

— Брось вино! — Он начал взбираться на выступ. — Дьявол, немедленно!

В ответ на это она маневренно обхватила ртом горлышко бутылки и подняла ее, глотнув содержимое.

— Черт возьми, Сабина! — вновь выкрикнул Ридстром, продолжая бежать.

К тому времени, как он достиг лагеря, она уже с удовлетворенным вздохом отбросила опустошенную бутылку и внимательно смотрела на него.

Его голая грудь вздымалась, капельки пота сбегали по его напряженной шее. Ее глаза проследили за одной из таких капелек. Великолепный демон.

И тут она нахмурилась — в руках он держал освежеванную тушку непонятного животного. Не будь этого — и он бы был самым сексуальным зрелищем, которое она когда-либо видела.

— Ты знаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы выдернуть пробку? — спросила она, отворачиваясь к плечу, чтобы сдержать недостойную леди отрыжку. — Не ожидаешь же ты, что после этого я не вознагражу себя? Кроме того, я не могу смотреть на ритуал издевательства над животным без вина.

Он присел с другой стороны от огня, нанизывая бедное существо на палочку.

Когда он располагал тушку над огнем, она внимательно рассматривала пейзаж. Ридстром разбил лагерь на большом выступающем утесе. Под ними несколько водопадов спадали в озеро невероятного ярко-зеленого цвета — цвета его глаз. С трех других сторон озеро было окружено скалами, отчего ветер, врываясь внутрь, пускал серебристые круги по водной глади.

Через несколько минут по воздуху распространился запах жареного мяса. После утомительного путешествия она проголодалась, и запах оказался не настолько плох, как она думала. На самом деле он был… аппетитным.

— Хорошо пахнет, не правда ли, Чародейка?

Она вскинула нос:

— Я не буду есть это.

— Ты только посмотри.

Прежде чем она смогла остановить себя, она повиновалась. Ее рот тут же наполнился слюной. Мясо было настолько сочным, что с него стекали капли, шипя на огне. Нет, я более утончена для этого. Я не ем животных!

— Ты прекрасно знаешь, что мой вид не ест мяса.

— Ты будешь — сейчас.

— Сейчас — почему? Потому что ты — босс?

Его пристальный взгляд скользнул по ее животу.

— О-о-о-о, это от того, что ты думаешь, что я, возможно, ношу твоего малыша. Ты будешь заставлять меня есть?

— Не я виновен в сложившей ситуации, помни об этом. — Его тон заставил ее вскинуть брови. — Если твой план сработал и ты беременна демоном, то тебе необходимо есть мясо, чтобы прокормить его.

— Неужели ты даже не думаешь о том, что меня буквально воротит от перспективы съесть то, что я никогда раньше не ела? То, что я считаю отвратительным? Может быть, тебе надо было убедиться в том, что ты сможешь обеспечить меня всем необходимым, прежде чем похищать?

Когда ее живот снова заурчал, он поднялся и схватил пустой пакет.

— Не двигайся, принцесса. Я вернусь кое с чем, что ты могла бы соизволить съесть.

Некоторое время спустя он вернулся с полным пакетом, вывалив содержимое перед ней на одеяло.

Она вскинула бровь при виде разнообразия ягод.

— Мужчина, пытающийся отравить меня. Как… романтично.

— Они не ядовиты. — Он зачерпнул пригоршню и отправил ее к себе в рот.

— Для демонов, но для меня — отрава. Потому что мы не одного и того же вида.

— Ты говоришь так, будто мы происходим с разных планет. Мы не очень-то и различаемся.

— Разве? — Ее глаза пробежались по его рогам.

Он провел рукой по одному рожку, глядя на нее исподлобья. Странно, она, казалось, раздражала его, но не возмущала.

Она кивнула в сторону покрытого грязью корня, лежащего среди ягод.

— Я не кролик, Ридстром. Это что, кора? — Рассмеявшись, она произнесла: — Ты принес мне погрызть кору?

— Откуда я должен знать, что ты будешь есть? Ты отказалась от вполне нормальной пищи.

— Это животное — не еда. Чародеи слишком утончены, чтобы есть других живых существ.

— Ты заботишься о животных больше, чем о некоторых людях.

— Понимаешь, коровы никогда еще не пытались украсть мои силы, а цыплята редко стремились убить меня. Почему они так поступают, я не знаю.

— Есть здесь что-нибудь, что ты могла бы съесть?

— Вот эти ягоды не ядовиты. — Она кивнула, указывая на них. Ридстром взял ягоды и флягу с питьевой водой, чтобы промыть их. Затем возвратился и сел напротив нее.

Он сам кормил ее, а она специально тянула время, жуя. Он был вынужден ждать, поскольку не позволил ей есть самостоятельно.

Но он вроде бы не возражал против того, чтобы она брала с его ладони по одной ягодке. На самом деле казалось, он наслаждался этим.

— Мой новый питомец — травоядное животное, — произнес он с ноткой веселья в хриплом голосе.

Смущенная намеком на улыбку на его лице, она вновь стала пристально оглядываться.

— Здесь прохладнее. Почему мы должны были взбираться так высоко?

— Потому что большинство существ этого не делает.

— Тебе не придется беспокоиться об этом, если ты освободишь меня. Я могу разговаривать с животными.

— Ха-ха-ха.

— Демон, я говорю правду. Я могу говорить с ними, и они понимают меня.

— В любом случае тебе не нужна эта способность. Я защищу тебя от любых угроз.

— Угрозы? — По мере того, как они все дальше заходили в Царство Мрака, она поймала его на том, что он внимательно разглядывает отпечатки чьих-то лап, оставшиеся в глине. Она видела, как он положил руку на рукоять своего меча. — Мы в опасности. Большой. Ты потащил меня в самое опасное место всего королевства — Г.Н.Р. и т. п. И связал меня так, что я не смогу защититься.