— Ну разве это справедливо? — воскликнула я, рассмеявшись. — Но думаю, я смогу это пережить, учитывая, что ты была на волосок от гибели от меча злобного зомби прошлой ночью.

— И спасена хорошим зомби?

Она улыбнулась.

— Если тебя интересует техническая сторону вопроса, то, да, — сказала я с усмешкой, а затем встала и пошла к двери. — Жюль предупредил меня, что ты вероятно, испытала шок, и тебе надо отдохнуть. На твоем месте, я бы полежала в ванной. Это мой собственный способ справляться с пост-травматическим синдромом. Но сначала, я принесу тебе завтрак.

Я вернулась через пять минут с подносом для нас обеих, и села на пол спиной к комоду Джорджии, пока ела хлопья. Она задумчиво несколько минут жевала свой тост, а потом сказала,

— Итак, расскажи мне по больше про того парня, Артура.

Я поставила свою миску с хлопьями на пол.

— О нет, Джорджия. Только не говори мне, что ты влюбилась в Артура, только потому, что он спас тебе жизнь прошлой ночью.

— А я и не говорила, что влюбилась в него. Мне просто интересно какой он. Вы позволите мне поинтересоваться, мисс Защитница-Нежити?

Я закатила глаза.

— Я не так уж много знаю о нем. Он с Виолеттой знают друг друга почти всю свою жизнь — она была одной из фрейлин Анны из Бретани, якобы, а он был одним из советников её отца…по крайней мере, так сказала Шарлотта. Что означает, что они из аристократов.

— О поверь мне, это сразу же бросается в глаза, — хмыкнула Джорджия.

— Они оба погибли около 1500 года, так что он на самом деле древний. И они жили очень долго изолировано в замке Долина Луары.

— А что он за человек?

— Честно говоря, Джорджия, я не знаю, — призналась я. — После того, как он сказал, что людям не следует присутствовать на собрании ревенентов, прямо мне в лицо, я не очень-то жажду узнавать его. Отметина на моем плече уже не исчезнет никогда.

Джорджия улыбнулась.

— А он и Виолетта…вместе?

— Я думала, что они были. Она ведет себя так, будто их многое связывает. Но Винсент сказал, что это платонические отношения. Платонические, но взаимообусловленные. Звучит как здоровые отношения.

— Он выглядел прошлой ночью очень сексуально в футболке, задумчиво сказала Джорджия, отпивая свой кофе.

— Джорджия! — вскрикнула я. — У тебя же есть парень. И плюс ты пообещала самой себе, что не встречаешься с мертвыми парнями. Тебя даже не допускаются в их дом!

— А я ничего такого и не делаю, — сказала она. — Особенно сегодня.

Она прислонилась к спинке своей кровати, выглядя немного слабее, чем прежде.

— Я поверить не могу даже, что у нас состоялся этот разговор, — сказала я, мотая головой. — Да Бога ради, ему ж пять сотен лет! Плюс, ему до лампочки все эти люблю-ненавижу в человеческих взаимоотношениях. Да, он и не взглянет на тебя второй раз.

О, нет, подумала я. Это я совершенно зря брякнула своей сестре. Теперь она воспримет это как вызов. Я быстренько сменила тему.

— Да и что не так с твоим добрым стариной Себастеном?

— Да всё с ним так, — сказала она, мечтательно уставившись в потолок. Вдруг спокойное выражение её лица резко сменилось тревогой. — Всё с ним так, за исключением…о Бог ты мой, Кейт. Я ведь кинула его прошлой ночью, и так ни разу не позвонила! Быстро — тащи мой сотовый. Он в моей сумочке.

Я уносила поднос с завтраком, а она бормотал какое-то нелепые объяснение, почему она не показалась прошлой ночью, отправляя всю эту ерунду на голосовую почту Себастьяна. По крайней мере, она была по-прежнему заинтересована в нем, достаточно, чтобы сделать над собой усилие, успокоила я себя. Интерес к Артуру был просто одним из тех страстей поклонения к парням героям. Зная, Джорджию, она могла забыть уже после обеда.

Мы сидели бок о боком, разглядывая знаменитую картину Жерико «Плот Медузы». Он убедил меня взять его с собой в Лувр, хотя были выходные и в музее было не протолкнуться от количества посетителей.

— Я хочу, чтобы ты научила меня понимать живопись, чтобы я смог понять почему она тебя так завораживает, — сказал он.

Ну, что может быть романтичнее, и прежде чем он успел закрыть рот, я уже потянула его вниз по улице в направлении музей.

Мы сидели в одном из моих любимых залов, который содержал мелодраматические исторические картины, размеры холстов которых были с двуспальную кровать. Чувственное роскошное полотно, висевшие перед нами, казалось странным не соответствующим фоном для разговоров о супер способностей нежити.

— Так что это за история с этой передачей энергии? — спросила я.

— Передача энергии? — повторил растерянно Винсент, глаза его были прикованны к сцене, отображенной на полотне.

Он казалось изучал, как мог бы помочь людям на плоту выжить. Разлагающиеся тела, похоже, его не особо беспокоили, и могу с уверенностью сказать, что он уже прикидывал у себя в уме, какую нужно выработать стратегию, чтобы спасти за раз максимальное количество страдальцев.

— Ну да. Жюль упомянул об этом прошлой ночью. Он сказал, вроде как Джорджия будет слаба, потому что Артур забрал её энергию. Что это значит?

Винсент оторвал взгляд от картины.

— Хорошо, тебе известно почему мы умираем ради людей?

— Наверное, потому что ваши небьющиеся сердечки так великодушны? — пошутила я.

Винсент взял мою руку и поднес к своей груди.

— Ну хорошо-хорошо, ваши бьющиеся неживые сердца, — поправила я себя, с неохотой убирая свою руку с его тела. — Если вы умираете, спасая кого-нибудь, вы возвращаетесь к жизни в том возрасте, в котором умерли первый раз, будучи еще человеком. Это означает принуждение сохранить свое бессмертие, верно?

— Правильно, — сказал Винсент. — Но ты знаешь, мы умираем только иногда, может быть раз в год в мирное время. Большинство наших «спасений» не обязательно приводит к смерти. Ты когда-нибудь задумывалась, зачем мы проводим наши бессмертные жизни, приглядывая за вами. Что бы ты не слышала о супергероях, ни один из них и пальцем бы не пошевелил ради спасения чьей-то жизни, только потому что они славные и добрые ребята, если бы не сильный соблазн.

Я сразу же подумала о Виолетте. О ней и Артуре, которые продержались до своих шестидесяти лет, пока не решили отдать свою жизнь за кого-то, и то они сделали это только потому, что попросил Жан-Батист. Они похоже не очень-то любили свою работу, если не сказать больше.

Винсент развернулся ко мне и переплел свои пальцы с моими.

— Представь, что каждый человек имеет у себя внутри такую жизненную энергию.

Я кивнула, представив себе всех туристов, ходивших по залу со светящимся облаком внутри них.

— Тебе же известно, как, когда кто-то в попадает в опасную для жизни ситуацию, они иногда страдают от пост-травматического шока? Ну, попытайся представить как эта энергия, или сила жизни, временно оставила их, была словно иссушена.

Вспоминая как в прошлом году на меня чуть не обрушилась часть фасада здания, я сказала,

— После того, как я тогда в кафе чуть было не погибла, я была очень слаба и меня пару дней била дрожь.

— Именно, — сказал Винсент. — Итак, если ревенент отвечает за спасение, энергия или жизненная сила, так сказать образно «высасывается» из несостоявшейся жертвы, и буквально вливается в ревенента за не сколько часов или дней, столько, сколько он берет, чтобы восстановиться.

Я думала наверное с минуту, а потом с недоумением уставилась на него.

— А так как ты с Шарлоттой спасли мне жизнь, то вы ребята, выкачали мою энергию? Точно также, как Артура у Джорджии?

Винсент кивнул.

— А что на счет девушки, которая чуть было не попала под грузовик тогда? Я видела её сидящей на обочине дороги в шоковом состоянии.

— Вот почему я смог встать и уйти с места происшествия, — подтвердил он. — Подобная передача энергии делает нас физически сильнее. Наши мышцы, волосы, ногти, все становиться крепче. Это незабываемое ощущение — словно нас окатило волной силы.