— Как бы мне хотелось, чтобы мы еще остались на неделю, — сказала я, обнимая снаружи аэропорта Шарлотту и Женевьеву.

— Приезжайте всегда, когда можете. Так часто, как вы можете! — сказала Шарлотта.

— Не переживай, — сказал Винсент. — Кейт не придется уговаривать.

И махая рукой, прощаясь, мы прошли через гудронированное шоссе туда, где нас ждал наш самолет, чтобы доставить домой. Назад к реальности.

Весь следующий день я витала в облаках. Телом я была в Париже, но мыслями все еще в Ницце. Воспоминания так и мелькали перед глазами, пока я пыталась (а потом бросила это бесполезное занятие) сосредоточиться на уроках, домашке, и на всем, что удерживало меня от того, чтобы быть вместе с Винсентом. Желательно в его объятиях.

Когда Амброуз (которого Винсент назначил на весь день быть моим ангелом хранителем), отвез меня домой, я была настолько рассеяна, что ему пришлось похлопать меня по плечу и сказать, что звонил мой сотовый. Звонившим оказался Папи, и его голос был необычно напряжен.

— Кейт, как думаешь, ты могла бы вместо того, чтобы идти домой, сразу же отправится в галерею?

— Конечно, Папи. В чем дело?

— Мне просто нужна помощь. Скажу какая, когда ты окажешься здесь.

Амброуз припарковался напротив галереи и остался ждать в машине. Я зашла внутрь и обнаружила Папи с двумя мужчинами в форме. Дедушка быстро меня представил.

— Офицеры, это моя внучка Кейт. — Мужчины кивнули и Папи, взяв под локоть, отвел меня в сторону.

— Галерея была ограблена прошлой ночью, — сказал он.

— Что? — воскликнула я.

— Все нормально, дорогая. Все было застраховано. Это просто очень…беспокойно. В магазин прежде никогда не вламывались.

— Что они взяли?

— По чуть-чуть всего. Все вещи, которые было легко унести — спасибо, хоть не одну из моих статуй.

Внезапно Папи стал выглядеть на десять лет старше. Он почесал свой лоб и зажмурился.

— Я надеялся, что ты сможешь присмотреть за магазином, пока я вернусь из полицейского участка. Они закончили расследование на месте. Теперь осталась только бумажная работа.

— Конечно, Папи, — согласилась я, и мгновение спустя, он вышел на улицу с двумя мужчинами. Прежде чем скрыться из виду, он махнул мне рукой. Я позвонила Амброузу и сказала, что останусь в галерее на час, а то и на два, а он ответил, что не прочь подождать.

Я оглядела беспорядок. Стеклянные витрины сломаны, и экспонаты в них отсутствовали. Я пыталась вспомнить, что же в них было. Древние ювелирные изделия, крошечные греческий фигурки, образцы римского стекла. Казалось взломщики действовали наобум, как будто они не очень-то представляли, что крадут, просто брали все то, что можно унести. Хулиганье, а не специалисты, подумала я.

И вдруг мое сердце пронзили раскаленные иголочки ужаса. Я бросилась назад к шкафу и увидела, что разбитая дверца открыта. Коробки были перевернуты, их содержимое валялось на полу. Я начала перебирать книги в поисках Бессмертной любви. Я просматривал все, стаскивая книги в коридор, пока не убедилась, что та самая книга исчезла.

Мысли мои вернулись на неделю назад, когда Гвенгаэлль рассказала мне, о нума, который нашел несколько столетий назад эту книгу и принес её семье беды. Она назвала это «очень неприятным случаем».

Я перевернула в своей сумке все вверх дном, пока не нашла визитку, которую дал мне сын целительницы. Моя рука тряслась, когда я набирала номер. Он сразу же ответил.

— Бран, это Кейт Мерсьер, я приходила к Вашей матери на прошлой недели.

— Она ушла. — Его слова звучали как бы издалека и я не была уверена, что правильно его расслышала.

— Что Вы сказали?

— Она ушла. Они пришли этим утром. Злые.

— Боже мой, её забрали нума? — Мне стало нечем дышать

— Нет. Когда они пришли, мы спрятались. Они не нашли нас. И как только они ушли, она ушла.

— Куда она ушла?

— В подполье. Она не сказала куда. Если бы я знал, то злые смогли бы добыть из меня эту информацию. А так, я для них бесполезен.

— О, Бран, мне так жаль.

— Кейт, это не Ваша вина. Просто время пришло. Все случается, как и должно, а раз приближается время Верховного, понадобятся наши услуги. Я останусь, Кейт, а моя мать вернется. Дайте своим друзьям знать, что мы будем здесь, когда им понадобимся.

— Бран, я не понимаю о чем Вы толкуете. Что за верховный?

— Вот зачем мы понадобились нума. Тексты гласят, что мы создадим Верховного Пророка.

Вдруг, я вспомнил фразу из книги, которая была практически непостижима. Что-то о целителе, который мог разглядеть Верховного.

— Я всё еще…

— Ревененты называют его Воителем. А мы те, кто распознаем его.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять сказанное Браном, а потом все стало предельно ясно.

— Ваша мама может выявить Воителя, — уточнила я. — И нума пришли за ней. Потому что, если Воитель будет найден, они узнают, кто победит их.

— Именно. Но если они найдут его, прежде чем он сможет их остановить, они будут пытаться захватить его силу себе.

— Захватить его силу? — переспросила я, растерявшись.

— В текстах сказано, что мощь Воителя может быть насильно забрана у него. Если его схватят, тот, кто уничтожит его, сможет перенять его силу. Можете себе вообразить, что последствия будут катастрофическими.

— И нума хотят заставить рассказать Вашу мать, кто он.

— Именно так. Но их вели в заблуждение. Не моя мать найдет Воителя.

— Что Вы имеете в виду?

— Она владеет семейной гипотезой, где и когда это случится. И кое-какими зашифрованными подсказками, кто это будет. Но, моя мать утверждает, что у неё нет той способности — дара Верховного Пророка.

— Так это Вы?

— Я или один из моих потомков.

— У Вас есть дети?

— Да.

Я облегченно выдохнула: — Некоторые говорят, что мой парень Воитель.

На том конце провода долго молчали. Наконец, Бран заговорил: — Моя мать пока не передела мне дар. Когда она это сделает, я свяжусь с Вами. И тогда приведите ко мне своего парня. Если я действительно Пророк, а он и правда Воитель, мы это тут же выясним.

Я дала ему свой номер телефона. А потом, на всякий случай, я дала телефон еще и своих бабушки с дедушкой. Я не знала сколько придется ждать его звонка. Но предполагала, что могли пройти годы.

Прошло всего каких-то три дня, после наших выходных, проведенных на юге, но у меня было такое чувство, будто прошли целых три недели. С тех самых пор, как мы вернулись, Винсент не переставая работал с Жан-Батистом, а я занимала себя домашкой, да киношным свиданием с Виолеттой, на котором мы смотрели Касалбанку.

Но я в предвкушение ждала сегодняшнего вечера, зная, что должна буду встретится после работы с Винсентом у Папи в галерее. После того, как к дедушке вломились, он пытался настоять, чтобы я перестала приходить к нему, говоря, что это слишком опасно. Но я убедила его в сомнительности предположения, что воры могли вернуться средь бела дня…если они, вообще, осмелятся вернуться.

Амброуз высадил меня после школы, оставив только после того, как я заверила его, что Винсент может появиться в любой момент. Папи пригласил его посмотреть на греческие шлемы, которые он достал из своих запасников, воспользовавшись интересом Винсента к древнему оружию в качестве предлога, чтобы заманить в галерею. Но я знала, что ни одному из них не нужен был предлог, они искренне наслаждались обществом друг друга.

Я бродила по галерее, оглядывая работу по уборке, которую проделала Папи, начиная с понедельника. Он сразу же заменил витрины, но для того, чтобы заполнить их новыми экспонатами потребуется некоторое время. прозвенел дверной звонок и бросилась к столу, чтобы нажать на кнопку, чтобы дверь открылась.

Но огромная улыбка, которая уже успела появится на моем лице, тут же исчезла, когда я увидела, что в дверь вошел вовсе не Винсент. Это были два мужчины, которых я раньше не видела. И прежде чем они успели произнести хотя бы слово, я уже знала, что передо мной нума.