— Я обязана уважать решение Папи. Но в данном случае, я просто не могу повиноваться.

Винсент ничего не ответил.

Что-то в глубине моего сознание, что не давало мне покоя последние несколько часов, начало формироваться в связную мысль. Все эти ревенентские откровения и анти-Винсентовая компания Папи затмили нечто важное. Но теперь я начала вспоминать сказанное нума и у меня чуть сердце не выскочило из груди.

— Винсент, сегодня в галерее. тот нума сказал, что-то об убийстве Люсьена. — Я поежилась, хотя в моей спальне было около семнадцати градусов. — Откуда он узнал? Не было ведь ни одного свидетеля, тем более среди нума, только твои сородичи знают, что произошло.

— Мне вот было интересно, заметила ли ты это, — мрачно сказал Винсент. — Я обсуждал это с остальными, как только вернулся домой.

— Может там был какой-нибудь парящий нума, который сопровождал Люсьена, а потом вернулся, чтобы рассказать остальным, что произошло?

— Нет, я тоже ведь был парящим, помнишь? Я бы узнал, если бы там с нами был кто-то еще.

— Но, тогда как…

— Об этом знали только ревененты. Должно быть один из наших поделился с ними этой информацией.

— Что? — я в шоке присела, ожидая какого-либо объяснения.

— Мы с Амброузом и Гаспаром поговорили об этом. Есть только один ответ. Где-то в Париже есть ревенент, который передает информацию нума. Может он даже сотрудничает с ними. Уверен в этом. Мы все в этом уверены. Но не только из-за этого. Доклад, который я получил в Берлине говорил, что есть утечка кое-какой информации.

— Но зачем?

— Понятия не имею.

— И откуда нума известно, что я была у целительницы?

— Они могли следить за тобой.

— Но со мной был Жюль. Уверена, он бы знал, если бы поблизости были нума.

Винсент согласился со мной.

— Кто еще знает, что я была у Гвенгаэлль?

— Теперь знают все, кто проживает со мной. Я обсудил с ними нашу ситуацию, когда мы вернулись с юга. А потом рассказал, что по твоим словам она исчезла, после того, как к ней, в её лавку приходили нума. Но я сомневаюсь, что они успели кому-нибудь еще об этом рассказать. Пока её сын не свяжется с нами — мы в тупике.

Пока он говорил, мне в голову пришла одна идея. Я колебалась, прежде чем высказать своё подозрение, зная, что это покажется безумием.

— А давай предположим, что это кто-то из твоих домочадцев. Артур предельно ясно дал понять, что он думает о появление человека среди ревенентов, проголосовав против моего участие в их собрании. И потом, увидев меня в библиотеке ЖБ (в день, когда я возвращала книгу), он сказал, что у есть информация, о которой людям не следует знать.

— Кейт, подожди-ка минутку, — решительно сказал Винсент. — Если ты говоришь то, о чем я думаю…Артуру, возможно, не нравится, что ты посвящена в наши дела, но он никогда не подвергнет тебя риску. Он ни за что нарочно не подставит тебя под удар нума.

— Нет, ты прав, — согласилась я, чувствуя себя еще хуже из-за своей идиотской теории, что могла перед Винсентом ложно обвинить Артура. А потом я вот о чем подумала. — Постой, Виолетта говорила мне, что у Артура остались связи с нума, из прошлой жизни. Она говорила, с тех времен, когда нума с ревенентами не были врагами.

— Что? — недоверчиво переспросил Винсент.

Но меня уже несло. Как бы это странно не звучало для Винсента, мне было все равно.

— Вообще-то, я как-то видела Артура, разговаривающим с каким-то сомнительным типом, в ла Палетт. Он оченб походил на нума…Теперь, вспоминая об этом, я уверена в этом. Вокруг него витала эта странность.

— Что ты подразумеваешь под «витала эта странность»?

— Ну знаешь, у них у всех, вокруг их тел есть нечто такое. На подобие серых теней. Словно они вытянули из воздуха весь цвет.

Винсент помедлил.

— Ты можешь сказать, кто нума, а кто нет?

— Гмм, да. А что не все могут?

— Нет, люди не могут. — Он на мгновение задумался. — Может тебе Люсьен рассказал?

— Нет, не думаю, — призналась я, пытаясь вспомнить. Кроме того, времени не было, он в этот момент приставил нож к горлу моей сестры, а до этого я его видела только в ночном.

— Тогда, это, наверное, из-за того, что я — парящий воспользовался твоим телом. Гаспар неустанно меня спрашивает, есть ли побочные эффекты. — Теряя терпение из-за этого бессвязного предположение, я продолжила развивать свою теорию. — Так что, если ты сказал Артуру, что я была у целительницы, он мог сообщить об этом нума.

— Кейт… — голос Винсента был мрачен.

— Нет, ты меня не понял. Он сделала это не нарочно. Просто может, если у него есть контакты с нума, он просто случайно проговорился. Может он упомянул в разговоре с кем-то. С кем-то не тем.

— Кейт. сейчас же остановись. Это звучит очень параноидально. Я понмаю, ты напугана и просто пытаешься все это прояснить, но я могу тебя заверить…что ты копаешь совершенно не в том направление.

— Но Винсент, ты согласен со мной, что только ревенентам было известно, что я убила Люсьена.

— Это известно всему ревенентному сообществу. Не только нам, живущим у Жан-Батиста.

Я проигнорировала его и продолжила рассуждать дальше: — Из всех ревенентов, только те, кто живут с тобой знали, что я ходила к целительнице. А Виолетта сказала, что у Артура остались связи с нума. Кто же тогда это еще мог быть? И на самом деле хотел или не хотел подвергнуть меня опасности…

— Хотел или не хотел? Кейт, остановись сейчас же. Ни один из наших ближайших сородичей не предал бы нас ради нума, — сказал Винсент. — Я понимаю, ты все еще злишься на Артура, за то что тот, выставил тебя не в лучшем свете у всех на глазах. И, честно сказать, я тоже. Но действительно ли он выступает против людей? У не го доброе сердце и он не глуп. Он бы не позволил, чтобы информация касаемая твоего «расследования» дошла до нума. И я очень сомневаюсь, что у него вообще есть какие-то с ними связи.

Я вздохнула, желая поверить в его слова. Но у меня было предчувствие. Что-то в этом Артуре было не так. Я ему не доверяла. Но больше мне нечего было сказать Винсенту на этот счет.

— Кейт, не переживай. Мы обо всем позаботимся. Жюль завтра парящий, он отправится вместе с Жан-Батистом и со мной, чтобы начать наше расследование среди парижских ревенентов…чтобы выяснить, где происходит утечка. Амброуз отвезет тебя с Джорджией в школу.

«Хороший план», — подумала я, — «за исключением того, что твоя утечка информации живет с тобой под одной крышей».

Мы с Винсентом попрощался и заверили друг друга, что, хотя мы должны быть осторожны, чтобы не спровоцировать моего дедушка, мы сможем встречаться тайно. Но когда я повесила трубку, я не чувствовала ничего, кроме спокойствия. Не то, что мое недавнее поведение был лучшим примером, но я ненавидела прятаться за чьей-то спиной. И понимания, что я иду против желаний Папи, будто предаю его доверие. Он делал все, чтобы дать нам с Джорджией хорошую жизнь. А я явно собираюсь его ослушаться.

Как только я услышала, что Джорджия вернулась вечером домой, я выскочила в коридор и стремглав бросилась к ней в спальню.

— Кейти-Бин! — Она встретила меня с улыбкой, но выражение ее лица, быстро стало обеспокоенным, когда она увидела мое лицо. — О, нет. Что случилось?

— Папи знает.

— Что Папи знает?

— Что Винсент ревенент и что за мной охотятся нума.

— Поясни, что значит за тобой охотятся нума?

Я рассказала ей всю историю. Встречу с целительницей. Про воров в галерее нашего дедушки. Исчезновение знахарки. И противостояние между Папи и Винсентом.

— Ты же не собираешься перестать видеться с Винсентом? — спросила взволнованно Джорджия.

— Нет, — призналась я. — Не собираюсь. но теперь я больше не смогу говорить о нем при Мами с Папи. И, возможно, придется врать о том, чем занимаюсь, когда ухожу из дома. От чего мне довольно паршиво на душе. Но я ни за что не перестану с ним видеться.