— Послушай, Данас, я поняла, ты пришёл разобраться, почему вышла тогда на Локке бортовая система. Это я все устроила, понимаешь …

— Эллис! Не надо делать из меня дурака. Я прекрасно знаю, что ты предложила, а он сделал. Так? — Данас остановился и внимательно посмотрел на неё. — И это был Сид. Мне даже и мысли читать не пришлось, я и так всё понял. Вирус, который он запустил, я мог бы устранить за час и мы всё равно улетели бы в назначенный день, но я решил подыграть вам, ты ведь так хотела попасть на праздник. Так?

— Нет, не так! — упрямо ответила Эллис.

— Расслабься, я вовсе не за тем сюда пришёл. Пойдем дальше.

Он шёл рядом с ней и смотрел себе под ноги, в отличие от Эллис, которая смотрела по сторонам. Данас прервав молчание, снова заговорил:

— У тебя хорошая подруга, Эллис. Верная.

— Ты прав. Очень важно иметь хотя бы одного такого человека, которому можно излить душу и он выслушает тебя с пониманием. Раньше для меня таким человеком была мама, а теперь Джуди, — ответила Эллис, опустив голову, потому что вспомнила, что был ещё один такой человек, но он погиб.

— Разве у тебя никого нет? — Дейн говорил тихо и мягко.

— Есть только брат моего отца с женой и двумя моими кузенами, но с ними я никак не могу найти общий язык. С моим дядей тяжело общаться.

— Вот его и возьми вместо меня для своего научного исследования, — усмехнулся Данас.

Они снова шли некоторое время молча, Данас о чём-то размышлял, засунув руки в карманы.

— Жалко, Данас, что я не могу читать твои мысли, сразу бы узнала, о чём ты хотел поговорить. Если ты будешь только молча думать, боюсь, мы так проходим до самого вечера.

— Правда, жалко, тогда бы я не раздумывал с чего начать. Скажи Эллис, что тебе больше всего не нравится во мне?

— Почему ты спрашиваешь меня об этом? Мне совсем не хочется обсуждать твои отрицательные стороны. Мы не на корабле и ты не можешь мне приказать говорить, — напряженно проговорила Эллис.

Они остановились у огромного дерева с толстым стволом и раскидистой кроной. Эллис прислонилась к нему спиной, а Данас остановился напротив неё:

— Нет, как раз с этого мы и начнём. Давай рассказывай! — проговорил он.

— Ладно, ты сам этого хотел. Во-первых, твоя самоуверенность, во-вторых, упрямство, в-третьих, твоя непредсказуемость и мгновенное изменение от плохого к хорошему и обратно и я боюсь твоих способностей читать мои мысли, — она смело взглянула ему в глаза.

— Всё? Я ждал большего, ничего не забыла? Мой эгоизм, мои глаза, они разве тебе ничего не напоминают?

Данас говорил так прямо и смотрел так пристально и серьёзно, что её начала пробивать мелкая дрожь.

— Оставь это, Данас! Мы уже говорили об этом, твоё сходство с яшварами здесь не при чём. Я не считаю это отрицательной чертой!

— Посмотри мне в глаза, Эллис! Не отводи взгляд! В моих жилах течет кровь смешанная с кровью яшваров, неужели ни разу глядя на меня ты не испытывала ненависти к тем, кто забрал у тебя близкого человека?!! — проговорил Дейн глухим голосом.

— Ненависти никогда! Только в первый раз, мне стало не по себе, но я изменила своё мнение. Конкретно никто не виноват, виновата война. Яшвары жестокие, но ведь ты же не такой! — с болью в голосе ответила ему Эллис.

— Хорошо, с этим разобрались. Ты вспомнила о моих положительных качествах, расскажи мне о них.

— Послушай, Данас, у тебя с головой все в порядке, к чему этот допрос? — широко раскрыв глаза, спросила она.

— Потом узнаешь, я слушаю.

Он подошел совсем близко и оперся рукой о ствол дерева, продолжая всё также пристально смотреть на неё. Почему-то отрицательные качества было перечислять проще под таким взглядом, чем положительные. Эллис откашлялась и, запинаясь, начала вспоминать, что же такого хорошего есть в Дейне:

— Ты опытный специалист, исполнительный, отличный солдат, ты умеешь, когда хочешь общаться с людьми. — Эллис замолчала.

— И это всё? Ты говоришь обо мне как о каком-нибудь роботе, давай ближе к человеку! — усмехаясь, сказал он.

— Может быть, ты сам мне расскажешь, какой ты хороший? — её это уже начинало злить.

— Нет, ты это сделаешь.

— Ну, ещё ты весёлый, возможно у тебя даже есть совесть, если не считать случаев, когда ты превышаешь свои полномочия, ты сильный симпатичный человек. Этого достаточно?

— Достаточно. Получается, что хороших качеств у меня больше так?

— Так, и что дальше?

— Дальше я скажу о твоём самом плохом качестве. Скажу прямо, без хождения вокруг да около, — он наклонился так близко, что она ощущала на себе его дыхание. Эллис взглянула на него расширившимися от изумления глазами. Дейн продолжал:

— Ты не даешь мне спокойно жить, детка. Я не знаю, что ты там нашла на Локке, но я тоже кое-что обнаружил в себе. Когда сегодня мы все разошлись с корабля, я понял, что не смогу улететь домой не сказал тебе этого, не заглянув ещё раз в твои глазищи. Я себя не узнаю. Никогда не думал, что смогу так привязаться к женщине. Теперь мне нужно видеть тебя каждый день, если ты рядом во мне появляется такое идиотское чувство радости. Я пытался с этим бороться, но не получается. Отвечай, что ты сделала со мной? — проговорил он, улыбаясь испуганной девушке.

Эллис от такой новости даже перестала дышать, она, не моргая, с приоткрытым от удивления ртом смотрела в его потемневшие глаза.

— Сделала? Ничего я не делала, это, наверное, само собой возникло. Не надо так на меня смотреть, Данас! Ты поедешь домой, развеешься, и всё пройдёт, — пролепетала она.

Дейн привалился спиной к дереву рядом с ней. Он молчал, а Эллис не хотела продолжать этот разговор первой, тем более она не знала, что говорят в таких случаях.

— Знаешь, Эллис, больше всего я хочу, чтобы это чувство осталось, — тихо, с грустью проговорил он. — Не всё так просто, что его можно забыть, развеяться. Единственное, что мучает меня это то, что это чувство только с моей стороны. Ты не назвала ещё одно моё положительное качество — терпение. Я умею ждать. Я вижу, что ты пока не хочешь или боишься опять допустить к себе мужчину.

Эллис медленно залилась краской:

— Данас ты опять читаешь мои мысли?

— Нет, я это и так вижу. Иногда мне страшно читать твои мысли, вдруг я узнаю то, что мне не понравится.

— Я не знаю, что тебе ответить. Мне до сих пор не верится, что сержант Дейн стоит рядом со мной и говорит такие вещи. Одно могу сказать, что терпение это очень хорошая черта.

— А я и не рассчитывал, что ты мне сразу ответишь утвердительно, но и в ужасе ты не убежала, отрицательно качая головой, это уже лучше. Давай встретимся через семь дней, тут у Джудит и поговорим снова. Мне сегодня надо лететь на Эльбу, я давно обещал отцу погостить у него. А когда вернусь, до следующего задания буду свободен.

— Ладно, через неделю. Правда, на днях я тоже улетаю к родным в Денвер, но не думаю, что смогу там надолго задержаться. Пойдём ещё походим, — так же тихо ответила Эллис.

Они шли по вечернему парку, кроме них двоих здесь больше никого не было, эта часть города была мало населена, поэтому тут иногда царили тишина и покой. Этот покой Эллис ощущала сегодня и внутри себя. Несмотря на многие разногласия с Дейном за время их экспедиции, сейчас она не испытывала к нему никакой антипатии, наоборот, от Данаса всегда исходила такая внутренняя сила и уверенность, она притягивала к себе эта сила, потому что можно было спокойно укрыться за этими широкими плечами в момент слабости. Когда Данас оставлял свои издевательские шутки и иронические замечания, когда он становился таким спокойным и милым, тогда с ним было так спокойно и общаться с ним было приятно. Она не была влюблена в него, но сама не знала, почему не смогла отказать ему в его просьбе о встрече, почему-то не смогла. … Если с Кирби они остались только друзьями, то какое-то шестое чувство помешало ей оттолкнуть Данаса. Правда она не представляла себе, что из этого может получится, неужели она опять сможет полюбить, в тот момент ей казалось, что это невозможно, второй раз такая любовь не приходит к человеку.