1914
На санках
Санки, в радостном разбеге,
Покатились с высоты.
Белая, на белом снеге
Предо мной смеешься ты.
Чуть дрожат, качаясь, сосны,
С моря веет ветерок...
Верю: снова будут весны,
День счастливый недалек.
Нет ни ужаса, ни горя:
Улыбнулся детский лик,
И морозный ветер с моря
В душу ласково проник.
Надо легким быть, как санки,
Надо жить лишь для игры,
И лететь во глубь, к полянке,
Склоном сглаженной горы!
Снова в радостном разбеге
Санки мчатся с высоты,
И, упав, на белом снеге,
Белая, смеешься ты!
11 января 1914
В лодке рыбацкой
В лодке рыбацкой, недвижной в снегу,
Как хорошо верить в счастье мгновенья!
Волны шумят на морском берегу,
Льдины бросают на снег, как каменья.
Дым расстилает вдали пароход;
Сзади высокие сосны застыли.
Здесь, перед дикой мятежностью вод,
Как не забыть, что мы есть, чем мы были!
Прошлого нет. Это – будущих дней
Волны играют у грани прибрежной...
Милая, верь тайной вере моей:
То, что нам снится, – всегда неизбежно.
В эти мгновенья, – меж льдистых снегов,
В эти мгновенья на отмели белой,
Как не расслышать властительный зон,
Как не понять, что нам море пропело!
В лодке рыбацкой, застывшей в снегу,
Словно на белом, тяжелом причале,
Случай, как вал на морском берегу,
Будто зовет нас в безвестные дали!
15 января 1914
В старинной риге
Здесь, в старинной Риге,
В тихий день ненастья,
Кротко я встречаю
Маленькие миги
Маленького счастья.
Дом Черноголовых
Смотрит так любовно,
Словно рад он маю;
Двух, любить готовых,
Ободряет словно.
Под дождем так ярко
Зеленеют липки
Зеленью весенней;
Ах, деревья парка
Нам дарят улыбки!
Ветерка морского
Нежит легкий холод...
Тайно сходят тени...
Иль влюблен я снова?
Иль я снова молод?
1 мая 1914
Мгновенья мгновеннее
Мгновенья мгновеннее...
1. Утром
Черный и упрямый локон вьется нежно близ меня,
Но упорно в рамы окон льется снежный отблеск дня.
Тайны ночи побледнели, дали грубы, груб их свет...
Не случайно очи млели! ждали губы губ в ответ!
Ты невольно грудь склонила... Как тревожно дышишь ты!..
О, как больно! Будь, что было! Можно все, – услышь мечты!
Внемлешь? нет? Упрямый локон с плеч скатился, соскользнул...
Иль ты дремлешь? В рамы окон, словно меч, вонзился гул.
1914
2. На лыжах
Опьяняет смелый бег.
Овевает белый снег.
Режут шумы тишину.
Нежат думы про весну.
Взглядом, взглядом облелей!
Рядом, рядом – и скорей!
Твой ли стан склонен ко мне?
Все ль обман и сон во сне?
Мир во власти зимних нег,
Миги застит дымный снег.
1914
3. Как неяркие бутоны
Как неяркие бутоны превращают лепестки
В ярко-радостные розы, ало-красные цветы, —
Так твой ропот затаенный, стоны девичей тоски,
Стали – сладостные грезы, жадно-страстные мечты!
И, как белая лилея, над прозрачностью пруда,
Закрывает в лунном свете свой убор, дыша чуть-чуть, —
Так, несмелая, пьянея, в дрожи брачного стыда,
Опускаешь взор, как дети, ты, – спеша ко мне на грудь!
Но, во мгле наставшей ночи, сны Красавицы Ночной
Дышат томно, дышат страстно, в летней, душной тишине, —
Так, опять поднявши очи, чуть лукавя с темнотой,
Ты нескромно, ты безгласно – ждешь, послушна, как во сне!
16 ноября 1914
Сиреночка
В лесу пропела пеночка
И дятел простучал.
Приди ко мне, сиреночка:
Час призраков настал.
Росой чуть-чуть увлажены,
И мхи послушно спят,
А с неба, словно в скважины,
К вам звездочки глядят.
Простерли сосны темные
Над ложем бахрому;
Здесь канут все нескромные
Слова – в глухую тьму.
Приди! Никем не слышимы,
В тиши зашепчем вновь,
Все вкрадчивей, все тише мы
Про счастье, про любовь.
Вновь склонит, с неизбежностью,
Мечта – к устам уста,
И круг замкнет над нежностью,
До утра, темнота.
А утром крикнет пеночка,
Встревожит дятел тишь,
И ты, моя сиреночка,
Скользнешь в речной камыш.
