* * *
Осенний день был тускл и скуден,
А воздух недвижимо жгуч.
Терялся луч больных полуден
В бескрайности сгущенных туч.
Шли тополя по придорожью,
Ветрам зимы обнажены,
Но маленькие листья – дрожью
Напоминали сон весны.
Мы шли, глядя друг другу в очи,
Встречая жданные мечты.
Мгновенья делались короче,
И было в мире – я и ты.
Когда, забыв о дольном плаче,
В пространствах две души летят,
Нельзя им чувствовать иначе,
Обменивая взгляд на взгляд!
23 октября 1900
* * *
Я – мотылек ночной. Послушно
Кружусь над яркостью свечи.
Сияет пламя равнодушно,
Но так ласкательны лучи.
Я этой лаской не обманут,
Я знаю гибель наизусть, —
Но крылья биться не устанут,
С усладой повторяю: пусть!
Вот всё невыносимей жгучесть,
Тесней и опьяненней круг,
Так явно неизбежна участь,
Но в паданьи захвачен дух.
Хочу упиться смертью знойной,
Изведать сладости огня.
Еще один полет нестройный —
И пламя обовьет меня.
Сентябрь 1900
* * *
По холодным знакомым ступеням
Я вошел в позабытый дворец
(К поцелуям, и клятвам, и пеням),
Оглянулся, как жалкий беглец.
Здесь, ребенком, изведал я годы,
Поклонялся величью дворца;
Словно небо, казались мне своды,
Переходы кругом – без конца.
Ликовать иль рыдать о измене?
Как все тесно и жалко теперь
(Поцелуи, и клятвы, и пени...).
...И открыл я заветную дверь.
25 января 1900
* * *
Да, эту улицу я знаю:
Все виды вдаль и каждый дом,
И я, испуганно, встречаю
Святые думы – о былом!
Я здесь, как мальчик, неумело
Условного свиданья ждал...
Зачем же то мгновенье цело,
Когда я сам – не мальчик стал!
С улыбкой, но со взором строгим
Сейчас ко мне ты подойдешь,
И будем мы, подобно многим,
В словах мешать любовь и ложь.
И, после, кисти над альковом
В позорной пляске задрожат,
И я возьму восторг готовым,
Не так, как много лет назад!
Зачем же снова, – ныне! ныне! —
За валом сумрачных годов,
Былое высится святыней,
И плакать я пред ним готов!
Как страшно здесь, где все знакомо,
Как прежде, милой встречи ждать,
Но знать, что роковой истомой
Не может сердце задрожать!
3 сентября 1900
* * *
Строгий, холодный и властный
Свет невосшедшего дня.
Улицы мертво-бесстрастны,
Путь убегает, маня.
В светлом безмолвии утра
Двое нас в мире живых!
В облаках игра перламутра.
Румянец затепленный тих.
В ущельи безжизненных зданий
Мы дышим неземной тишиной,
В этот час не хотим ожиданий...
Довольно, что ты – со мной.
Настало что-то... Как дети,
Сознаем мы исполненный миг.
Утро в холодном свете,
Ты. лучше песен и книг!
Апрель 1900
* * *
Роскошен лес в огне осеннем,
Когда закатом пьян багрец,
И ты, царица, входишь к теням,
И папоротник – твой венец!
Листва живет мгновеньем пышным,
От всех надежд отрешена,
И стало будущее лишним,
И осень стала, как весна!
Но вздрогнешь ты у той поляны,
Где мой припомнится привет,
И долго будет лист багряный
Хранить замедленный твой след.
28 сентября 1900
* * *
Я помню свет неверно-белый
И запах роз, томивший нас,
Взор соблазнительно несмелый,
И этот весь вечерний час.
Мы были двое... Тени с нами.
Лишь изредка твоей руки
Касаясь жадными губами,
Дышал я таинством тоски.
И сдвинулись неслышно тени,
Все ложью опьянила мгла, —
Но правду беглых отражений
Вдаль уводили зеркала.
Апрель 1900
* * *
В моих словах бесстыдство было,
В твоих очах – упорство дня,
И мы боролись с равной силой,
Друг друга жаждя и кляня.
А мальвы листьями встречались,
Клонясь под тихим ветерком,
И сосны яростно качались
В просторе слишком голубом.
О, если каждый образ вечен
И полны прошлым небеса,
То в безднах этот миг отмечен
Как огневая полоса!
3 сентября 1900
* * *
И снова ты, и снова ты,
И власти нет проклясть!
Как Сириус палит цветы
Холодным взором с высоты,
Так надо мной восходишь ты,
Ночное солнце – страсть!
Мне кто-то предлагает бой
В ночном безлюдьи, под шатром.
И я, лицом к лицу с судьбой,
И я, вдвоем с тобой, с собой,
До утра упоен борьбой,
И – как Израиль – хром!
Дневные ринутся лучи, —
Не мне пред ними пасть!
Они – как туча саранчи.
Я с богом воевал в ночи,
На мне горят его лучи.
Я твой, я твой, о страсть!
