Наконец, воительница осторожно подалась обратно, позвала парней и назначила их в дозоры. Затем повернулась ко мне:

— Сколько всего получается?

— Четыре сотни пехоты, из них три сотни родовой, сотня “Бешеных”. Полторы сотни конницы, из них полсотни кирасиров и сотня лёгкой, которую ты назвала “Вольными”. Сотня наёмников, “компания атамана Щирого”. Четыре телеги с кувалдами и пять десятков телег обоза, четыре крытых фургона. Командует вроде бы княжич Мирон Бероев.

— Да, всё сходится… Целое войско поместное пожаловало. Это война!

Ворона закусила губу до крови, напряжённо размышляя. Затем обернулась к княжне:

— Выждем ещё немного и двинемся дальше. Нужно как можно скорее передать весть о этом отряде. На Бутаковской Башне есть связист-телепат?

— Да, и хороший. Двести слов в день может передать.

— Нам хватит… Выдвигаемся!

Мы ползком, перебежками, один за другим, скатились на ровный лёд затона. По правую руку вмёрзли в лёд разбитые паводком останки деревянного моста. Под их прикрытием, мы медленно и осторожно добрались до противоположного берега и пересекли сильно утоптанный тракт.

Не имеет смысла рассказывать наш следующий путь. Для меня он сложился в постоянные рывки, падения в сугробы, удары коленями по многочисленным кирпичам и блокам развалившихся зданий, спрятавшихся в толстом снежном покрове…

Через несколько часов наш отряд, изрядно вымотавшись, приблизился к поваленной на бок старой металлической стелле.

— …имки, — прочитал я вслух, мысленно добавив одну пропавшую букву.

В этот миг где-то позади вдруг загрохотало. Где-то на юго-востоке от нас в небе появились знакомые зелёные светляки-мины. К их полёту присоединились какие-то ярко-красные точки, словно птицы падавшие куда-то вниз. Каждое такое падение сопровождалось заревом яркой красной вспышки и гулкими ударами такой силы, что со соседних деревьев осыпался снег.

— “Крылья Феникса”! Сам Великий Князь там! — прошептала девочка, — Мне нужно туда!

— Опасно, княжна, — покачала головой Ворона, — там битва идёт. Настиг-таки князь недруга. А Бутаковская Башня — вот она!

Мы посмотрели на спиралевидную высотку, которая одинокой спичкой протыкала синее небо в паре сотен метров от нас. На её вершине колыхался черный флаг с белым атакующим вороном.

— Вперёд, — скомандовала воительница.

Довольно быстро мы пробрались к хорошо сохранившемуся виадуку. Он был перегорожен бетонными блоками, а между мешков с песком на входе был небрежно нарисован “атакующий ворон”. Между крайними кустами и блок-постом оставалось не больше полусотни шагов.

Ворона хмуро рассмотрела пост в оптику, передала винтовку княжне:

— У вас всегда так службу несут?

Та посмотрела немного, фыркнула и передала винтовку дальше. Я прицелился и увидел, что охранник спит, удобно примостившись между мешками с песком.

— Ладно, в кустах сидеть нельзя, выходим открыто, а то с башни могут в нас гостинцы отправить, — Ворона легко поднялась на ноги, проверила меч и вышла на дорогу. Мы пошли за ней.

— Март, у тебя случайно родных среди Вранов нет? — насмешливо поинтересовался Крюк, — Храпит на посту, прямо как ты!

Март фыркнул, показал товарищу кулак и перевесил “копьё” на другое плечо.

Мы подошли почти вплотную к воротам, и тут Ворона резко ускорилась и в мгновение ока спряталась за стену. Мы последовали за ней.

— Тссс…, — воительница вытащила меч и показала на часового.

— Твою ж мать…

Постовой спал. Но только спал он вечным сном. Кто-то ловко разбил ему голову, затем натянул поглубже шлем и развернул, чтобы было не сильно заметно.

— Крюк, помоги.

Ворона влезла на ставшего на четвереньки под стеной слугу, осторожно высунула голову в щель между бетонными блоками сверху и так же медленно опустила обратно:

— Чтоб вы издохли, твари. Медведи!

Я прокрался к углу ворот и медленно выглянул наружу.

За мостом, на втором блок-посту, прохаживалась пара грузных воинов в коричневых шкурах. И в этот миг черный стяг сбросили вниз, и над башней взвился коричневый флаг с медвежьим оскалом в центре.

— Крепость захвачена, — прошептала Ворона, — надо уходить.

— Только куда? — Март кивнул на дорогу, по которой мы только что прошли. Со стороны разрушенного города топал десяток воинов в кожаных черных косухах с рыжими разгрузками поверху.

— Кабаны! Повелитель их побери, — ругнулась воительница, растерянно оглядываясь вокруг, — и куда теперь? Сейчас они поближе подойдут и увидят нас.

Княжна подёргала Ворону за рукав:

— Здесь есть ход. Мне показывали дети воинов с Башни. Ведёт под землю, в старое депо.

— Где именно?

Между двумя крупными каменными блоками притулилась небольшая будка охраны. Княжна проползла в неё, вскрикнула. Я залез следом. Прямо на меня пустой окровавленной глазницей смотрел ещё один убитый стражник.

— Лаз прямо под ним…

Оттащили тело убитого, с трудом открыли старый канализационный люк. Снизу дохнуло холодом.

— Март и Молчун, вперёд. Мы за вами.

Внизу оказался довольно узкий и насквозь промороженный тоннель. Выручил ручной фонарик, под его жужжание мы осмотрелись вокруг и Март махнул рукой:

— Никого нет, спускайтесь.

Последней по лестнице соскользнула Ворона, осторожно закрыв проход.

— Едва не попались. Кабаны уже наверху.

Над нами протопталась пара ног, кто-то что-то глухо буркнул, в ответ донеслось жизнерадостное ржание. Ворона приложила палец к губам и мы, едва дыша, метр за метром, медленно отползли в темноту тоннеля.

— Где мы?

— Воины говорили, что этот ход идёт в старое депо метро.

— Далеко?

— Минут пять идти.

— Вперёд.

Хотя основным товаром, который поставляется Княжествами другим государствам Руси, являются Зёрна Силы и заготовки для амулетов, важной статьёй доходов являются также ценные травы Мути, из которых наиболее известны морозника и радивика. Из первой изготавливают лечебные снадобья от кровотечения из открытых ран и от бесплодия, а ягоды второй идут на приготовление знаменитого светящегося вина "Туманная ночь"…

(Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).

Одинокая птаха робко перелетела с ветки на ветку. Словно не веря яркому теплому весеннему солнцу, синица раз за разом пересаживалась с дерева на дерево. И, наконец, раскрыла своё оперение… Пару раз, на пробу, тихонько пропела. Где-то недалеко откликнулась ещё одна, затем ещё и ещё… И весь мрачный лес занялся птичьими трелями.

Едва слышно раздвинулись заросли травы-морозники, и из них на подернутую инеем дорогу вышли два воина в лёгких кожаных доспехах.

— За поворотом — убежище. Каменная стоянка в пять этажей. И ещё подвал. Там и сидят Пчёлы, Ваше благородие.

Воины уступили дорогу седовласому боярину. Тот осторожно пробрался к крайнему кусту у поворота и достал подзорную трубу:

— Вижу. Так что, говорите, днём они спят?

— Не то, чтобы спят. Но на солнце стараются не выходить. Обжигает их, если облаков нет, — негромко ответил одноглазый десятник-разведчик.

— Так, Малер. Слушай приказ. Выстави здесь в кустах пост и возвращай своих людей. Незачем глаза тут мозолить. Я к князю на доклад.

Старый парк основательно зарос. Благо, асфальтовая дорога, хоть и сузилась до ширины одной телеги, всё ещё держалась под непрерывными атаками корней деревьев-великанов. Густой подлесок создавал полумрак, в котором тут и там из-за деревьев поднимались облачка пара от дыхания разведчиков Малера.

За поворотом воины вскочили на коней и галопом поскакали по дороге. Всего через несколько минут они выскочили на поляну перед высоким, полностью поросшим колючей радивикой, холмом. На вершине его, в изрядно проржавевшей беседке, разбил свой штаб Великий Князь Орловский.