После обеда учитель, представившийся магистром Лаэром, отводит меня на второй этаж в комнату с широкой кроватью. Я останавливаюсь, как вкопанная. В сонном от переедания разуме звенят колокольчики тревоги.

– О, да не подумай ничего такого. Будь я лет на семьдесят моложе, другое дело. И хотя я некромант и много чего могу поднять, но не всё, – старик Лаэр со вздохом опускает взгляд на свой пах. – Далеко не всё.

Шагнув в комнату, оборачиваюсь:

– Вы так говорите об этих семидесяти годах… а сколько вам?

– Сто восемьдесят.

– Ага. – Невежливо закрываю перед ним дверь, чтобы не переспросить от удивления «сколько-сколько?», ведь по человеческим меркам он выглядит на шестьдесят-семьдесят.

Похоже, маги живут дольше обычных людей. Как минимум некроманты.

Но все мысли вылетают из головы, когда я опускаюсь на кровать: я просто отключаюсь.

***

Утром, несмотря на посещавшие накануне опасения, просыпаюсь живая, здоровая, посвежевшая. В конце коридора общая ванная с туалетом. Довольно скромно обставленная, но с полным набором всех необходимых моющих средств, со свежей, хоть и непривычной на вид щёткой, полотенцем и даже простеньким платьем.

Высунувшееся из расстёгнутой рубашки существо оглядывается и залезает назад.

Я проверяю на прочность тонкий металлический ошейник, но он не поддаётся, на нём даже замка нет. Похоже, какая-то магическая защита.

По дому я расхаживаю, прикрывая лицо полотенцем. В столовой ожидает безумно вкусный завтрак. Единственные звуки в просторном двухэтажном доме – тиканье часов да треск каминов. Костяная кошка спит на окне в коридоре.

На втором этаже находится и библиотека. Здесь книги не такие шикарные, как в подземном музее, зато очень полезные. Усевшись в кресло у окна, знакомлюсь с историей Эёрана, в которой нет никакого Ордена, благородно принявшего послов Бездны, зато есть безумцы, которые пустили в этот мир и поддерживали чудовищ из Бездны, скармливали им людей, родных – всё ради власти и долголетия.

Культ Бездны – так называют этих сумасшедших теперь.

Эта официальная история, о которой так презрительно отзывался отец, может быть, как и «правдивая история Ордена», выдумкой вместе с кровавыми ритуалами Культа, жертвоприношениями и существами, вселяющимися в тело, но поведение отца и его приятелей даже в кошмарном сне не назовёшь благородным. И Культ уже убивал правящую семью, правда, в империи и много лет назад. Но преемственность с тем, что мы сотворили в Озаране, налицо. Та же дерзость и бескомпромиссная жестокость.

Связалась с какими-то террористами, религиозными фанатиками и безумцами.

Захлопнув книгу по истории Эёрана, откидываю голову на спинку кресла. Чёрное существо, окутывающее моё тело, мирно спит. Хоть вселиться в меня не пытается и то ладно, а то превращусь в чудище, жрущее человеческую плоть.

Краем глаза замечаю движение, поднимаю голову: Лаэр, прислонившись к косяку, задумчиво меня разглядывает.

А полотенце, которым я прикрывала лицо, лежит на подлокотнике. Протягиваю к нему руку и застываю: всё равно некромант меня уже рассмотрел.

Видел ли Лаэр мой портрет в объявлении о розыске?

– Ты вполне симпатичная девушка, – Лаэр склоняет голову набок. – Зачем скрываешь внешность?

– Ну… – Облизнув пересохшие губы, пожимаю плечами. – Беззащитной симпатичной девушке опасно показывать свою симпатичность.

– Здесь можешь ходить без этого.

– Ты правда меня никогда не отпустишь?

– Думал отпустить, если найду менталиста, способного подчистить твои воспоминания.

– Думал? А теперь?

– Всё зависит от направленности твоей магии. Если ты менталист, я вряд ли найду достаточно сильного специалиста, чтобы заблокировать память.

– Я не маг.

– Антимагические ошейники надевают только на магов, девочка. – Лаэр указывает на мою шею. – Они слишком дорого стоят, чтобы тратить их на неодарённых. И ещё раз: зачем ты скрываешь внешность?

В жилах стынет кровь. Кажется, я слышу, как шестерёнки в мозгу щёлкают в поисках приемлемого ответа. Наверное, его нет. Неважно, что я придумаю: если мой портрет распространяют, когда-нибудь Лаэр его увидит и всё поймёт.

Но, может, удастся отсрочить разоблачение и убежать раньше, чем это произойдёт?

Тонкий перезвон наполняет дом.

Бросившийся к окну Лаэр впивается пальцами в подоконник:

– Проклятие, проклятие, проклятие! – рычит нечеловеческим голосом. – Идём.

Я тоже подскакиваю к окну: за оградой темнеют крытые сани, люди в тулупах с красными нашивками стучат в хлипкую калитку так, что вот-вот вышибут.

– Идём, – стиснув локоть, Лаэр тянет меня к двери. – Только укрывательства беглой мне не хватает для полного счастья!

– Не отдавайте меня им, – неожиданно жалобно взвываю я. – Не хочу.

– Я тебя спрячу, – бормочет Лаэр. – Барагун не поверит, что я не знал, будто ты преступница.

Мы вихрем сбегаем с лестницы. Лаэр нажимает на раму зеркала, проталкивает меня в открывшийся проход и снова задвигает зеркало на место.

Оно прозрачное! Из пропахшего фиалками тайного хода прекрасно видно всё, что происходит в коридоре. Лаэр, пригладив волосы, отворяет дверь.

– Барагун, какими судьбами? – он отступает перед вооружёнными людьми.

– Лаэр Мианор, именем Тавегрина Фламира ты арестован за скупку краденого, организацию похищений артефактов и изготовление запрещённых препаратов, – чеканит низкорослый бородач в красной шапке.

Закатив глаза, Лаэр качает головой:

– У тебя нет доказательств, Барагун. Можешь снова обыскать мой дом, но ничего противозаконного не найдёшь.

– Обязательно обыщу, – хмыкает Барагун и, развернувшись к зеркалу, стряхивает с бороды капельки растаявших снежинок. Оглаживает раму зеркала, и стоящий рядом с ним Лаэр бледнеет. – Нашёл я одного мастера, у которого ты значишься в заказчиках одностороннего зеркала.

Барагнун вытаскивает из-за пояса кнут с металлической обивкой на рукояти и заносит руку для удара по стеклу.

Отскакиваю назад. Поскользнувшись на ступенях, скатываюсь вниз. Боль режет тело, звенит в голове. Звенят гулкие удары по стеклу.

Бежать!

Каждое движение – боль, стынет кровь. Я ползу прочь. За угол. По коридору. Оглушительно звенят осколки.

Двери-двери-двери кругом, двоятся, пляшут перед глазами.

– Лаэр, ай-яй-яй! – насмешливо укоряет Барагун. – Значит, говоришь, можно обыскивать весь дом, и ничего не найду?

В кабинет с книгами и оружием нельзя – там спрятаться негде. Распахиваю следующую дверь: большой полутёмный зал со стеллажами… грибов – фосфоресцирующих фиолетовых.

– Первый раз вижу этот ход, – заявляет Лаэр. – Я же купил этот дом, не строил, мало ли что могло остаться от предыдущего владельца.

И за следующей дверью тоже грибы.

– И что, дом не изучил, не проверил? – подчёркнуто любезно уточняет Барагун.

– Я слишком стар, чтобы устраивать пляски с проверкой. Да и кто мог подумать, что в доме окажется тайный ход? Какая неожиданность!

Зачем Лаэру столько грибов?

Из очередной двери веет холодом. Распахиваю её шире, под потолком загорается блеклый шарик, озаряет многоярусные полки-ящики с ледяным крошевом и лежащими на холодной подстилке телами. Морг? Зомби или трупы для будущих зомби?

Коридор наполняет хруст стекла под сапогами.

Заскочив в «холодильник», высматриваю полки наверху: все пустые. Зацепившись за самую верхнюю, упираюсь ногами в нижнюю, в следующую – и заползаю на осколки льда. Под потолком мало места, но я укладываюсь, оттягиваю подол, чтобы не свисал с края, и замираю.

Тихо звучат голоса, чеканные шаги – звуки приглушены каменными стенами и массивной дверью. Почему-то опять гадаю, зачем Лаэру столько грибов? В еде их не было… разве только нужны для запрещённых препаратов, в изготовлении которых его обвиняли. В принципе, чтобы коллекционировать что-то дорогое и заказывать кражи, нужны деньги, а много денег можно сколотить на незаконной деятельности… и грибочках с интересными свойствами.