— А как его резать, если он впитывает магию? — спросила Милли. — Ведь камни режут и обрабатывают магией.

— Вот этого я не знаю, — ответил Нортон. — Спроси у деда.

— Вот придёт, и спросим, — сказала я. — Милли, что в шкатулке?

— Шкатулка не каменная, а деревянная, — сообщила Милли.

Милли хотела открыть шкатулку, но Петрикс ей не позволил.

— Не открывай, Милли. Пусть хозяйка сама открывает. Вдруг там защитное заклинание. Прилетит ещё тебе какая-нибудь неприятность.

Но Милли и не смогла бы её открыть. Шкатулка оказалась закрыта магически. Я взяла шкатулку, потрясла. В ней что-то было. Попыталась открыть. Шкатулка со звоном открылась. Мне ничего не прилетело, но я всё равно замерла, разглядывая находящийся в коробочке массивный браслет из белого металла с большим чёрным камнем, несколько обработанных камней, приготовленных, чтобы вставить в перстни или браслеты, и, маленькая шкатулочка из этого же дерева.

— Это что? Вот этот вот шоргон? — показала всем содержимое. — А это разве не серебро?

— Да. Это Крюгересский шоргон и белое золото, — ответил Нортон. Надень. Камень должен почувствовать хозяйку.

Куда я попала? Сумка хозяйку приняла, камень должен почувствовать. Где-то же читала, что церковь запрещала разговаривать с неодушевлёнными предметами, чтобы в них не вселилась какая-нибудь нечисть. А тут предметы с заклятиями призыва.

Взяла в руки браслет. Тяжёлый. Он не плоский, а толстый, выпуклый, как серёжки-дутыши, что дома остались на комоде. Внутри, под камнем, отверстие, через которое камень касается кожи. Камень прямоугольной продолговатой формы миллиметра на три возвышается над поверхностью браслета. Браслет не сплошной, руку полностью не охватывает. На одном конце снаружи какой-то значок, а на другом внутри тоже значок, но другой. Мысленно перекрестилась и надела. Значок, что снаружи, искоркой пыхнул.

— Эти значки что означают? — спросила, снимая и показывая ребятам.

— Тот, что снаружи, — указал Нортон, не прикасаясь к браслету, — знак заклинания призыва.

— Это как?

— Если ты его где-нибудь оставишь, то нужно подумать о нём, он у тебя в руке появится. А внутри знак ювелира, — объяснил Нортон. — Он мне не знаком.

— А пыхнуло почему?

— «Пыхнуло», — передразнил, усмехнувшись, Нортон. — Знак призыва сверкнул, признавая тебя хозяйкой.

— Шкатулка красивая, — сказала я с восхищением. — Окрашена оригинально и, даже, внутри. И лаком покрыта. И аромат приятный, какой-то знакомый.

— Это не краска и лак, — сказал Нортон, — а древесина такая, отполированная.

— Ого! Надо же! — других слов для выражения эмоций я не нашла.

Шкатулке украшательства и не требовались. Она сама по себе украшением могла служить. Бывают удивительной красоты спилы капов деревьев. Особенно берёзового. Шкатулка была изготовлена, видимо, из капа какого-то дерева с лиловой древесиной. Разводы от лилового цвета до тёмно-фиолетового, с бордовыми вкраплениями, словно ягодами.

— Как называется дерево, и что из него делают, кроме шкатулок?

— Дерево называется стролл. Из него много чего делают, — ответил Петрикс. — Даже мебель. Но она, мало кому, доступна. Я видел, Милли на стол убирала справочник «Ценные растения королевства Зегор и места их произрастания», вот там и посмотришь.

— Спасибо, — поблагодарила я, вернув браслет в шкатулку, положила на стол.

Взяла маленькую шкатулочку, открыла. В ней оказалось кольцо-печатка из чернённого серебра. Рассмотрела непонятный узор и вернула на место.

— Парни, сделайте, пожалуйста, опись, — попросила ребят. — Начните с камней, потом библиотеку. Травы пока оставим. Придёт Рэд, определит названия и ценность. Вот тетрадь и карандаш. А мы с тобой, Милличка, покормим наших деток и будем готовить ужин.

Прежде чем приступить к составлению описи, ребята с интересом принялись разглядывать иномирные предметы. И не выявив в них ничего особенного, кроме разлиновки тетради, сообщили, что грифели, или карандаши, и тетради поступают на рынки из государства оборотней Вергройш.

Опа-на! Кто-то из землян попал туда. Интересно, когда и кто? Поживём — узнаем. А пока дети и ужин.

Только мы натискали и накормили «ребятёнков», пришли Рэд и Стеф. Они, посмеиваясь, вошли со стороны Путей Лесовых. Видимо тема разговора была весёлой. Увидев рассортированное добро, Стеф присвистнул.

— Ну, и зачем тебе, Лео, морока с виконтством? Тут добра лет на пять безбедной жизни в собственном доме на улице для людей среднего достатка, — оценил навскидку мою собственность Рэд.

— Нет, тут больше. Самое ценное на столе, — доложил ему Нортон.

— Тут же не только моё. Ещё Ёсгана найти нужно. И неизвестно, в каких условиях протекает его жизнь, если жив, — ответила я. — Мальчика одевать и кормить надо будет. Может учителей нанимать придётся. А я без дела с полной нагрузкой, сдохну.

— Так-то оно так. Ты права, если не привыкла только домом управлять, да детей нянчить, — согласился Рэд и стал выкладывать на стол продукты. — Вот, сочиняйте с Милли ужин, а мы посмотрим, чем ты обогатилась.

— Вот, сочиняйте с Милли ужин, а мы посмотрим, чем ты обогатилась.

Добротный кусок мяса на косточке, какие-то листья, по структуре и вкусу (не удержалась, ущипнула кусочек) похожие на капустные, только удлинённые, и несколько луковиц с голову годовалого ребёнка (ого! думала, здесь лука нет) навели на мысль сварить зелёные щи.

Рэд разогрел камень-плитку. Я приставила кастрюлю варить мясо и занялась тестом для блинов. У нас ещё оставалось два литра яйца норниса. Взяла только половину, развела сикваем, всыпала муки, подсолила и размешала. Приставила Милли на втором камне печь блины, предварительно показав, как это делается. Сама же занялась овощами. Очистила и порезала несколько бульбарин (в этот раз Рэд принёс оранжевых), покрошила листья. Отрезала четвертину луковицы и тоже покрошила. Мясо сварится, тогда спущу в кастрюлю, а пока подошла к мужчинам, разбирающимся с моим наследством.

— Лео, как только вы поселитесь в столице, и ты откроешь счёт в банке, Магконтроль купит у тебя все эти камни, — Стеф показал на прозрачные. — Они используются только на запечатление слепков ауры, ну и мелкие в изготовлении недорогих украшений.

Я же видела, какого размера те пластинки со слепками аур, и у меня возникла идея.

— Стеф, когда артефакторы обрежут камни до нужного размера, куда они денут обрезки?

— Отдадут ювелирам по бросовой цене, — ответил Стеф. — А что?

— Рэд, — обратилась я к Лесовому, — а ты можешь тем ножом, что резал скорлупу яйца норниса, обрезать камни до приблизительно нужного размера?

— Могу. А что ты хочешь?

— Я хочу продать Магконтролю почти готовые заготовки, а обрезки продать ювелирам по закупочным ценам, установленным… а, кто устанавливает закупочные цены? — спохватилась я.

Мужчины переглянулись, похмыкали, сдерживая смешок.

— Закупочные цены на камни установлены давно, по договорённости ювелиров и добытчиков, и поддерживаются обеими гильдиями, — объяснил Рэд. — Тебе, конечно, выгоднее продать заготовки Магконтролю, а обрезки ювелирам. Потому что заготовки ценятся выше, чем не обработанные камни, так как с ними работы меньше. И ювелирам ты продашь не по бросовой цене. Если только ты сама займёшься резать камень. Но у тебя нет магии, а я могу потребовать оплату моего труда. Правда, оценивается этот труд очень дёшево, поэтому магу с моей категорией не выгодно заниматься этой ерундой. Обычно эту работу выполняют помощники артефакторов студенты-практиканты.

— Безвыходных положений не бывает, — оптимистично заявила я. — У Милли магия есть. Она обрежет. Ей же украшения нужно будет заказывать. Простенькие, девичьи, но оригинальные.

— Ты смотри, какая она умница, — с ехидством проговорил Стеф. — Решила моих работников лишить дополнительного заработка.

— Вашим работникам по грошику на нос достанется, а мне с дочкой жить с чего-то надо будет начинать. Каждую медяшечку учитывать придётся. Считай, с нуля жить начинать будем, — я нарочито всхлипнула и промокнула несуществующие слёзы.