— Не ори!!! — крикнула я во весь свой неслабый голос и ошеломлённо замерла. Вот это я гаркнула! Меня, наверно, все зрители у изгороди услыхали. Голос у меня всегда был громкий, сильный, но не настолько же, чтобы могла звериный рёв перекричать. Вот так «сюрпрайз», как говорят мои внуки.

Птица умолкла и уставилась на меня огромным огненно-красным глазом с круглым зрачком. А ресницы-то на верхнем веке длинючие, как опахала. Шикарные ресницы!

— Чего истеришь? — спокойно спросила, перехватив «морковку» в другую руку.

Она заинтересованно проследила за корнеплодом.

— Молоденькая, — определил возраст Варьян. — Ещё первого яйца не снесла. Ноги сильные, крепкие. Ходкая. Лапа широкая, упор надёжный. Когти цепкие, не поскользнется. Коляску-шестиместку с пассажирами свободно тащить будет, не запыхается.

Варьян описывал положительные качества экстерьера самки норниса, её возможности. Мы же с птицей его просто заслушались и не перебивали. Но она первая не выдержала, посмотрела на меня, оторвав взгляд от покачивающегося в моей руке корнеплода, и тихонько гуркнула, словно намекая: «Чего держишь вкусняшку?». Я подняла «морковину» за ботву выше головы, птица, разинув «пасть», ухватила угощение и заглотила целиком. Не фифа се!

— Ну, что, Нора? Не надоело тебе тут? Пойдём домой, — проговорила я и развернулась к выходу.

— И других смотреть не будем? — спросил Варьян.

— Не хочу других. Мне эта понравилась. Ты же сам расписал её достоинства.

— Ну и правильно, — одобрил моё решение специалист.

Нора гуркнула, как мне показалось, вопросительно, оглянулась на родню.

— Нора, идём. Нас ждут, — позвала я повелительно и пошла. Нора медленно двинулась за мной.

— Признала главной, — удовлетворённо произнёс Варьян.

— Ещё бы не признать, коль её перекричали. Варьян, обучать ты её сам будешь?

— Не надо её обучать. На продажу выставляют только хорошо объезженных норнисов, — ответил спец.

Встречали меня, как героиню. Милли кинулась на шею.

— Маммия, маммия, ты так громко крикнула, я даже вздрогнула. У тебя такой голос сильный. Как её зовут?

— Нора. Варьян сказал, что она девица. Ещё не снесла первого яйца.

Парни хохотнули. Стеф опять приобнял меня за плечи.

— А ты боялась. Сама рявкнула так, что норнисы примолкли. Ладно, с вами хорошо, но я здесь по службе. Вечером забегу.

«Странно…. Что это он меня, вроде как, обнять пытается?». Попрощался и ушёл, а мы пошли выбирать коляску. Нора шла за мной, словно на поводу.

Коляску выбирала мужская часть нашей компании. Каждую понравившуюся внешне, ребята ощупывали, оглаживали, рассматривали каждую деталь, каждый узел. Особое внимание уделяли рессорам, колёсам, поворотному устройству. К ним подходил продавец, рассказывал о достоинствах той или иной коляски, называл имена мастеров. Милли проверяла качество сидений. Сначала прощупывала сиденье и спинку, затем плюхалась со всего маху, словно подпрыгивала при езде на кочках. Парни сопровождали её тестирование сидушек шутками и смехом. Варьян тоже примерялся к козлам на предмет удобства. Я оставалась в стороне от этой возни вокруг колясок. Мы с Норой терпеливо ждали.

Наконец эксперты по коляскам и сидушкам единогласно выбрали. Даже мне понравилась. Особенно мне понравились оглобли — лёгкие и крепкие, бамбуковые или похожие на бамбук, чёрно-коричневого цвета. Тоесть, сама древесина тёмно-коричневая, а узлы чёрные. И «хомут» мягкий с жёсткой вставкой. И тоже лёгкий. Сама коляска высокая с выдвижной двойной ступенькой, выполнена в цвете оглобель, изготовлена из тёмной полированной древесины. Сиденья обтянуты коричневой кожей. К ней прилагался длинный, словно удилище, бамбуковый хлыст для управления норнисом. Такого же цвета, как оглобли, с красивой удобной рукоятью из дерева. По рукояти, длиной от запястья до локтя моей руки, шёл резной узор.

Сегодня у нас были очень дорогие приобретения. Мало того, что норнис самой дорогой, ценной породы, так и коляска, из выставленных на продажу, самая дорогая.

Нору тут же впрягли. Варьян, ухватив за петлю на хомуте провёл её с коляской по кругу. Парни оценили лёгкость хода коляски.

Оказывается хлыст не для того, чтобы подгонять норниса, а управлять поворотами вправо и влево. Но опытный возница, обладающий магией хотя бы на бытовом уровне, справлялся с управлением норниса без хлыста, посылая лёгкий магический импульс с той или иной стороны головы животного, направляя в нужную сторону. Подгонять, для увеличения скорости, нужно было встряхиванием вожжей, слегка похлопывая по бокам. Чтобы затормозить движение и остановить, достаточно было натянуть вожжи, кои крепились к хомуту. К хомуту крепилось «ярмо» с оглоблями.

Хлыст Варьян тоже проверил. Взял в руку не за рукоять, а почти за середину, уложил на ладонь, определяясь с балансом. Потом развернул ладонь, удерживая хлыст на ребре ладони. После этого перехватил пальцами, вскинул руку с хлыстом над головой и начал вращать, перебирая пальцами. Сначала провернул хлыст несколько раз медленно, потом всё ускоряясь. И вот уже хлыст, вращаясь с гулом, выпал из поля зрения, превратившись в полупрозрачный диск.

Мы стояли, с широко распахнутыми в удивлении глазами. В стороне собралась внушительная толпа зевак. «Вот как сорвётся этот хлыст и полетит орудием убийства», — мелькнула у меня мысль. Но хлыст не сорвался с пальцев Варьяна, а, замедлив вращение, соскользнул рукоятью вниз и, встав вертикально слегка придерживаемый кончиками пальцев обеих рук, гудел затихая. Со стороны зрителей раздались аплодисменты, восторженные выкрики.

— Вот это да! — воскликнул восхищённо Петрикс.

— Впервые такое вижу, — поддержал его Нортон. — Варьян, тебе на ярмарке с этим хлыстом можно выступать.

— Первый раз получилось! — с шальной улыбкой проговорил Варьян. — Я целый год тренировался и не получалось остановить нормально вращение — хлыст падал. На меня же. Один раз сорвался и руку перешиб. С разными хлыстами пробовал. И никак.

— Не того качества хлысты, значит, были, — резюмировала Милли.

Мы сели в коляску, Варьян занял место возницы, и гоп-компания выехала с территории рынка.

Мы сели в коляску, Варьян занял место возницы, и гоп-компания выехала с территории рынка.

Попутно решили проехать через квартал Мастеров металла и огня, тоесть кузнечного и литейного ремесла. Я настояла для общего знакомства с жизнью местного населения городской окраины. Может, что интересное попадётся. Попалось. Но вначале нам попалась овощная лавка, в которой можно купить корнеплоды для норнисов. Что мы и сделали. Купили вместе с корзиной-артефактом сохраняющей овощи свежими до десяти дней. Один корнеплод скормили Норе, не отходя от кас… не отъезжая от лавки. Я сподвигла Милли.

— Милли, возьми-ка вот этот овощ, — подала ей «морковину», подлижись к Норе.

Неуверенно хихикнув, Милли встала перед Норой, покачала «морковину». Та проследила за движениями вожделенного овоща, переступила с ноги на ногу, гуркнула и посмотрела на Милли. Милли медленно стала поднимать корнеплод над головой. Нора в нетерпении опять переступила ногами.

— Нора, возьми, — разрешила Милли.

Упрашивать себя Нора не заставила. Ухватила корнеплод и, вскинув клюв вверх, словно цапля лягушку, заглотила угощение. Мы, молча, наблюдали за действиями Милли и реакцией Норы. Заглотив «морковину», Нора склонила голову к Милли, заглядывая ей в глаза, тихонько гуркнула, словно поблагодарила.

— Пожалуйста, — не растерялась Милли.

— Как ты её! — с восторгом сказал Варьян. — Она тебя признала второй «главной». Теперь сможешь её запрягать и ездить самостоятельно.

Следующей остановкой стала кузница «Мастер Теодор Кэррогес».

— Милли, смотри, кузница твоего родственника, — обратил внимание Петрикс.

— Ну, что? Познакомимся? — предложила я.

— Я хочу познакомиться. Может, он знал моих родителей, — заволновалась Милли.