Повелителя охраняли два защитных двеомера, вероятно, на двух кольцах, что были на нём надеты. Но ни одно из них не сможет помешать тому, что собирался сделать Ривален. Увидел он и мерцающие линии заклятья-сигнализации, охватывающие покои Селькирка. Шейд нахмурился, хоть и ожидал обнаружить магическую сигнализацию. Её можно было преодолеть, развеяв магию, чего он не хотел, или сказав пароль, которого Ривален не знал.

— Защиты легко развеять, — сказал Бреннус, также обладавший способностью видеть магию.

— Это не послужит моей цели, — отозвался Ривален, у которого появилась другая идея. — Поддерживай картинку.

Бреннус без лишних вопросов последовал приказу брата.

Ривален сел на пол, потянулся к Теневой Пряже Шар и произнёс несколько магических слов. Сплетая магию, он продолжал смотреть на спящего повелителя, позволил образу впитаться в сознание, и закончил заклятие, произнеся имя Кендрика Селькирка.

В один миг его сознание отделилось от тела и бросилось сквозь прорицательный куб с ошеломляющей скоростью, оказавшись в покоях Селькирка. Там оно просочилось в разум правителя, пропитав его сны. Фантазм позволял Ривалену принять во сне Селькирка приятный для него облик, и воспользоваться этим, чтобы заставить Кендрика по пробуждении сделать то, что требовалось шейду.

Ривален не видел снов Селькирка и не знал, какое обличье выбрало для него заклинание. Его разум парил у границ сновидения, пока магия не привлекла внимания спящего. Ривален почувствовал, как появляется связь.

Через эту связь он отправил побудительный импульс в сон Селькирка: когда проснёшься, скажи вслух пароль к заклинанию, стерегущему твои покои, иначе всё пойдет прахом.

Большего заклинание не позволяло, и Ривален выдернул себя из чужого сна. За долю секунды его сознание вернулось в тело. Он открыл глаза, обнаружив себя в палате прорицания.

— Что теперь? — спросил Бреннус.

— Теперь мы подождём, пока он проснётся и скажет пароль. Тогда я его убью.

Бреннус кивнул.

— Хочешь, чтобы я тебя сопровождал?

Ривален отрицательно покачал головой. Он был слугой Шар. Он исполнит её волю, и сделает это в одиночку.

— Это задание Шар предназначила лишь для меня, — ответил шейд.

Бреннус кивком принял его отказ. Ни один из двенадцати князей не спорил с Риваленом в том, что касалось религии. Даже высочайший относился с огромным уважением ко взглядам Ривалена, когда речь заходила о Шар.

— Но благодарю за предложение, — добавил Ривален.

Гомункулы ухмыльнулись, как и их хозяин.

Несколько последующих часов они провели в ожидании, наблюдая за прорицательным кубом. Ривален использовал это время для молитв, для обдумывания своих планов, для того, чтобы поиграть с сембийской монетой. Он уже поместил в память множество заклинаний, которые ему потребуются, а несколько подготовил таким образом, чтобы при необходимости призвать их одним лишь усилием мысли.

— Он пошевелился, — предупредил Бреннус.

Ривален напрягся, положил монету обратно в карман.

Правитель Сембии перевернулся на другой бок. Его глаза открылись, он моргнул, затем с застывшим лицом встал.

— Махинации, — провозгласил он.

Ривален знал, что выражение недоумения на лице его жертвы вскоре сменится встревоженностью, так что не стал зря тратить время. Он громко произнес слово, которое мгновенно перенесло его тело в другую точку Фаэруна. Магия унесла его в покои Кендрика Селькирка.

— Махинации, — сказал шейд, возникнув там, пока не успела сработать тревога. Затем силой мысли он немедленно призвал одно из подготовленных заклятий.

Оно подействовало, укрыв тишиной всю комнату. В помещении не прозвучит ни звука.

Селькирк увидел его и отскочил в сторону. Его рот открылся, но крик остался беззвучным. Глаза правителя расширились, и он бросился к резному столику у своей кровати.

Ривален активировал второе заклинание, и с его протянутой руки сорвался вихрь теней. Тёмный клубок ударил Селькирка, разросся, опутывая его руки, ноги, туловище теневыми цепями.

Селькирк забился в оковах, но сумел только упасть с постели на пол. Даже сквозь цепи было заметно, как тяжело, хоть и беззвучно, он дышит.

Ривален шагнул сквозь теневое пространство, одним шагом пройдя через всё помещение, и опустился на колено рядом со своей жертвой. С тела сембийца поднимался едкий запах страха. Из его рта вылетали слова — слова отчаяния, судя по выражению лица. Вероятно, он предлагал Ривалену богатство и положение в обществе, пытаясь заключить сделку. Другого от сембийца шейд и не ожидал. Даже если бы Ривален слышал речь Селькирка, его не интересовали предложения правителя. Он пришёл не торговаться, он пришёл убивать.

Шейд аккуратно положил ладонь на лоб своей жертвы. Тело сембийца окоченело и он замотал головой. Ривален зауважал бы его сильнее, попробуй тот сопротивляться.

Усилием мысли Ривален коснулся Теневой Пряжи и активировал могущественное заклинание некромантии. Селькирк мог оказаться достаточно силён, чтобы сопротивляться магии, так что шейд влил в заклятие дополнительную силу, убеждаясь, что судьба главного правителя предрешена. У него не было желания продлевать страдания жертвы.

Энергия потекла из ладони Ривалена в тело Селькирка. Она магическим лезвием пронзила сердце правителя. Селькирк выгнулся, скорчился от боли, несколько мгновений бился в конвульсиях, потом умер. Его глаза смотрели в потолок; на бороде блестела пена.

Ривален развеял оковы на трупе, и цепи исчезли. Воспользовавшись силой, что даровала ему тьма, шейд положил тело на кровать и укрыл его одеялом. Затем осмотрел прикроватный столик — шейду было интересно, зачем сембийец бросился туда. Рядом с масляной лампой и грудой монет стоял небольшой стеклянный пузырёк. Содержимое обладало слабой магической аурой. Внутри была прозрачная жидкость. Ривален встряхнул пузырёк, и жидкость помутнела. Он улыбнулся.

Зелье должно было превратить главного правителя в туман, позволив ему сбежать из комнаты, вероятно, сквозь маленькое отверстие. Это был простое, но весьма полезное прикроватное зелье для главы государства. Ривален поставил зелье на место и посмотрел на монеты, почувствовав соблазн. Один из пятизвёздников был датирован 1374, годом, когда умер главный правитель Селькирк. На лицевой стороне был отчеканен его профиль.

Ривален не стал сопротивляться. Он забрал монету. Теперь в одном кармане у него лежала монета, датированная годом, когда Селькирк принял бразды правления, и монета, датированная годом его смерти.

«Монеты — это история», подумал шейд.

Он взмахнул рукой, убирая волшебную тишину. Закрыв сембийцу рот и нос, Ривален прошептал могущественное заклинание, разрывающее метафизическую связь между телом и душой. Для Кендрика Селькирка никакого воскрешения не будет.

Он оглядел комнату, убедившись, что не оставил никаких следов, затем некоторое время колдовал, накладывая маскировочные заклинания, которые не позволят обнаружить факт его присутствия магическим путём. Даже в лучших условиях у тех, кто пользовался обычной Пряжей, были трудности с обнаружением магии Пряжи Теней. Заклинания Ривалена сделали это почти невозможным.

Его план практически исполнился. Осталось одно последнее заклинание.

Ривален подошёл к камину, занимавшему почти половину стены. Тлеющие угли светились красным. Над очагом висели скрещённые сабли и щит с гербом: серебряный ворон на синем поле.

Шейд повернулся спиной к огню, и в свете камина его тень протянулась далеко по полу. Он сжал в ладонях священный символ и вознёс молитву Шар. Подействовав, заклинание отобрало частицу его души — он задохнулся, когда это произошло — и наделило ею тень, даровав ей рудиментарную жизнь.

Когда тень ожила, она стала отделяться от пола. Ривален схватил её подмышками — тень была скользкой наощупь, как будто покрытой маслом — и помог встать. Он повернул тень на вытянутых руках перед собой, как плащ — тень ничего не весила — и вгляделся в её лицо. На него смотрела блеклая версия его собственных золотых глаз. Ривален улыбнулся.