— А в Вивек? Поедешь со мной? — спросил Грот.

— Нет. Я тебя тут подожду. Я тут родилась, тут выросла. Значит, и помирать тут же буду.

— Только меня дождись, — тихо произнес парень.

Грот вздохнул, поднялся на ноги и вышел из дома.

Марта же осталась сидеть за столом, внимательно наблюдая за женщиной. Та поставила локти на стол и закрыла лицо ладонями. Без единого всхлипа или звука, через несколько секунд по рукам потекли слезы.

— Где отца похоронили? — спросила северянка

— На кладбище нашем. У северной стороны, — дрожащим голосом произнесла женщина, не отрывая ладоней от лица.

Марта встала из-за стола, подхватила небольшую сумку из мешковины через плечо и закинула в нее пирогов. Она уже хотела выйти, но тут мать Грота схватила ее за руку.

— Возьми. Это его, — произнесла она и вложила в руку деревянную ложку

Самая обычная ложка, причем довольно грубо изготовленная. Простенький орнамент на ручке из квадратов и кружков. С обратной стороны на ручке красовалась кривая буква «Г».

— Ты уж позаботься о нем, — тихо произнесла женщина.

Марта кивнула и спрятала ложку во внутрь своей куртки.

— А вы его дождитесь.

***

Хойсо вошел на кухню и с подозрением уставился на старого друга.

— Только не говори, что опять решил готовить?

— Готовить? Нет. Ничего подобного, — мотнул головой упырь. — Заготовки под эклеры приготовил Рус. Крем тоже. Мое дело только наполнить и не более того.

— Готов поспорить, что ты и эту задачу провалишь, — хмыкнул черт и, пройдя к столу, уселся на стул. — Какой крем?

— Крем? Крем сегодня трех видов. Первый — самый лучший. Сливочный, — произнес Роуль и поставил перед собой миску с белоснежной начинкой. — Второй земляничный. Очень интересный вкус.

— Земляничный, — выпрямился Хойсо и вытянул шею, одновременно принюхиваясь.

— Да. Легкий розовый цвет и потрясающий аромат, — кивнул упырь, ставя перед собой вторую миску. — Ну, а третий…

Хойсо в предвкушении сглотнул слюну.

— А третий у нас будет специально для тебя… — тут Роуль достал небольшой горшок с плотно подогнанной крышкой. — …Тухлая селедка!

— Что? — вскинул брови черт, но не прошло и мига, как из-за стула вынырнули кожаные ремешки и притянули его к стулу по рукам и ногам. — Что это значит, Роуль?!

— О, не волнуйся. Это всего лишь те самые ремешки, которые мы использовали с Магдаленой, — обернулся упырь.

Он стоял с довольной миной и деревянной прищепкой на носу.

— Отличный артефакт для усмирения строптивых темных, — произнес он, поглаживая руки.

— Что происходит, Роуль?!! — возмутился Хойсо. — Отпусти меня немедленно!!!

— Сразу же после того, как ты скажешь, куда его спрятал, — ответил он и, подойдя к старому другу, нагнулся. Глядя ему в глаза, он спросил: — Где всестихийный эклер, Хойсо?

— Я… я не понимаю, о чем ты говоришь, — попытался отпрянуть от упыря черт.

— Все ты понимаешь, — прошептал Роуль и взял со стола заготовку к эклеру. — Не доводи до греха, Хойсо.

— Я… я не понимаю, о чем ты, — испуганно произнес в ответ он.

— Ну, что же… — пожал плечами упырь и принялся накладывать крем в специальный мешочек со срезанным углом. — Ты сам выбрал свою участь.

Роуль сноровисто проделал отверстие в заготовке и заправил первый эклер земляничным кремом. Затем он демонстративно его обнюхал и откусил.

— Бофефтвенно… — произнес он, закатывая глаза, и поднес его к носу черта.

Тот вытянул шею и жадно втянул земляничный аромат. Понимая, что эклеров ему, скорее всего, не достанется, он резко дернулся и попытался его укусить, но Роуль резко убрал руку, явно ожидая подобного подвоха.

— Но, так как ты решил сожрать всестихийный эклер, думаю, тебе не интересен земляничный крем…

— Ты изверг, Роуль! — обиженно буркнул черт. — И я его не ел! Я спрятал его для изучения. От него фонит сразу тремя стихиями, причем фон чистый и без примесей…

— «Я спрятал его для изучения», — спародировал друга упырь. — Ты лишил меня такой возможности!

— Какой? Тупо сожрать эту загадку магического мира?

— Я ел всех, кого можно считать разумными, и всех, чью плоть можно назвать мясом, — возмутился Роуль. — Я открыл для себя новый мир заварного теста и пряных марципанов! Я перепробовал все сладости в Кусарифе и всех, кто их готовил! И вот! Я нашел воистину что-то новое! А ты? Что сделал ты, Хойсо?

— Я спрятал новое явление в магии для изучения! — перекрикивая Роуля, заявил черт. — Это новое слово в магической науке! А ты вместо того, чтобы подождать моих исследований, водишь у меня под носом эклером с земляничным кремом!

— Ты отобрал у меня его!!! — сорвался Роуль и запихнул остатки эклера в рот. — Профти… эфо за гранью дофра и фла!

Роуль взял самую большую заготовку и проделал приличную дырку с торца. После этого он открыл горшочек и достал оттуда пожелтевшую селедку.

— Демоны бездны! — выругался черт и закашлялся. Когда он смог прийти в себя от вони, то спросил: — Почему эта селедка воняет как сифилитичная проститутка?

— Я этих женщин не нюхал, но доверимся твоему опыту, — произнес Роуль, запихивая скользкую тухлятину в эклер.

— Гадость какая, — сморщился черт. — Ты ведь не собираешься это есть?

— Я? — поднял взгляд с эклера на старого друга упырь. — Ты с ума сошел? Нет конечно! Я заставлю это съесть тебя!

— Что?!! — вылупился черт.

— Прости, Хойсо, но иного пути нет! — ответил Роуль и сделал шаг к другу.

— Нет! Ты не посмеешь! Не смей! — начал вырываться черт.

— Последний раз спрашиваю, где всестихийный эклер?!!

Роуль прижал ногой стул вместе с Хойсо к стене и замахнулся эклером на провинившегося.

— У демонов бездны спроси! — фыркнул черт и, сжав рот со всей силы, отвернулся.

— Я предусмотрел этот вариант, — произнес Роуль и достал странный металлический прибор, отдаленно напоминавший ножницы с тупыми плоскими концами.

— Хойсо! Сколько будет, если из-под корня вывести сто сорок четыре?

— Двенадца-а-а-а-а-а…

Роуль вставил роторасширитель в рот черта и с громогласным хохотом впихнул в него эклер с тухлой селедкой.

— Жуй, Хойсо! Жуй! Эклеры нельзя глотать целиком.

В этот момент дверь открылась, и на пороге показался Рус.

— Учитель, мне нужно научиться призывать огненных де…

Парень замер и перекосился от вони. Тухлятиной пахло так, что начало резать глаза, но кое-что он рассмотрел сразу.

Это был примотанный кожаными ремнями к стулу Хойсо, во рту которого торчал огромный эклер. С кончика которого выглядывал рыбий хвост. Все это дело безуспешно продолжал заталкивать в пищеварительный тракт Роуль, при этом безумно хохоча. В момент, когда ученик замолк, он понял, что за ним наблюдают.

— Здра-а-а-а-асть, — улыбнулся он и скосил взгляд на Хойсо, который уже позеленел и закатил глаза. — Он хотел эклер с ароматом сифилитической портовой девки.

— А привязали его зачем? — сдерживая рвотные позывы, спросил ученик.

— Портовые девки такие, — развел руками упырь. — Никогда не знают, заплатит клиент или нет.

Габо присел возле кресла и поднял взгляд на небо.

Пещера Прародительницы все больше преображалась. Постепенно ее уютная поляна обретала новую мебель и становилась уютнее.

Мир тоже разрастался и все меньше походил на простую поляну с лесным озером. Место, где была поляна, поднялось, и теперь деревья располагались на склоне холма. Озеро превратилось в исток родника, из которого начинался ручей, который звонко и мелодично утекал вниз.

Теперь с вершины этого холма было видно долину, почти до горизонта застеленную лесной чащей. На горизонте виднелись горы со снежными шапкам.

Сегодня над ними плыли длинные вытянутые облака, к которым подступало садящееся светило.

— Это место быстро преображается, — заметил пылающий рыцарь, любуясь открывающимся видом.