Проснулась она после полудня и с изумлением увидела, что лежит у себя в комнате. Вчерашнее платье было аккуратно сложено на стуле. Неужели все это было сном?

Однако, стоя под душем, она заметила на бедрах царапины. Подошла к зеркалу, повернулась и увидела такие же царапины на ягодицах, словно бегала голышом среди терновых кустов. В памяти что-то смутно зашевелилось. Вот она, совершенно голая, выбегает из квартиры фон Хольдена, бежит вниз по лестнице. Ей очень страшно. Сад, розовые кусты, фон Хольден догоняет ее, куда-то тащит.

Джоанне стало дурно. Бросило в жар, потом в холод. Задыхаясь, она метнулась к унитазу и ее стошнило.

Было без двадцати три. Осборн уже трижды звонил Маквею в гостиницу, но безрезультатно. Месье ушел, а когда вернется – неизвестно. От тревоги Осборн не находил себе места. Решение далось ему с таким трудом, а теперь этот чертов Маквей куда-то запропастился! И умом и сердцем Пол уже был готов к тому, чтобы прибегнуть к помощи детектива. Альтернатива была такая: или понимание и поддержка, или экскурсия во французскую тюрьму. Осборн чувствовал себя воздушным шариком, прилипшим к потолку, – вроде лети куда хочешь, а в то же время не разлетишься. Хоть бы кто-нибудь за ниточку потянул.

Пол помылся и побрился у Филиппа. Надо было как-то действовать дальше. Вера в сопровождении полицейского эскорта уже ехала в Кале. Осборн надеялся, что она поняла: это он говорил устами Филиппа, и что руководила им не только забота о ее безопасности, но и любовь.

Филипп выдал ему чистые полотенца, мыло, бритвенные принадлежности, сказал, что содержимое холодильника полностью в его распоряжении, после чего, повязав галстук, отправился на свое рабочее место. Если полиция затеет что-нибудь новенькое, он будет в курсе и сразу же позвонит.

Филипп вел себя как сущий ангел-спаситель. Но он очень устал и мог в любой момент сойти с катушек – слишком много событий за такой короткий срок, событий, от которых у кого угодно нервы не выдержат. В конце концов, он ведь был всего лишь швейцаром и без конца рисковать своей шкурой не его профессия. Куда податься? На чердак? Долговязый запросто может обвести полицию вокруг пальца и заявиться туда.

Осборн понял, что выход у него только один. Позвонил Филиппу, спросил, не ушли ли полицейские.

– Нет, месье, двое у парадного и еще двое у черного хода.

– А есть ли еще какой-нибудь выход из здания?

– Да, месье. Из моей квартиры, через кухню. Лестница ведет в переулок. Но зачем вам уходить? У меня безопасно, и к тому же…

– Спасибо, Филипп. Спасибо за все.

Он еще раз позвонил в отель «Вьё Пари». Маквея все еще не было, но Осборн оставил ему послание: время и место встречи.

В семь часов вечера, на террасе кафе «Ля Куполь», бульвар Монпарнас. Именно там он последний раз встречался с Жаном Пакаром. В семь часов в «Ля Куполь» всегда полно народу, что создаст для киллера кое-какие трудности, вздумай он там появиться.

Через пять минут Осборн был уже в переулке. День был ясен и свеж, по Сене медленно плыли баржи. У черного хода маячили полицейские. Осборн отвернулся и захромал в противоположном направлении.

5.20. Осборн вышел из дорогого универмага «О Труа Картье» на бульваре Мадлен и медленно зашагал к ближайшей станции метро. Он был аккуратно подстрижен, одет в голубой костюм, свежую рубашку, галстук – одним словом, никак не похож на скрывающегося преступника.

Перед универмагом он зашел на улицу де Бассано, возле Триумфальной арки, где находился кабинет доктора Алена Шейсона, уролога, с которым он сидел за одним столом во время женевского конгресса. Они успели подружиться, обменялись визитными карточками и пообещали при случае заглянуть друг к другу в гости. Осборн вспомнил об этом мимолетном знакомстве только сейчас и решил им воспользоваться – беспокоила раненая рука.

– Что с вами стряслось? – спросил Шейсон, когда ассистентка принесла ему готовый рентгеновский снимок.

– Предпочитаю умолчать, – ответил Пол, изображая таинственную улыбку.

– Ну-ну, – понимающе улыбнулся Шейсон, меняя повязку. – Рана ножевая, но вам повезло. Легко отделались.

– Это уж точно…

Без десяти шесть Осборн вышел из метро на бульваре Монпарнас. До кафе было рукой подать. Оставался целый час, чтобы как следует все обдумать и проверить, нет ли ловушки. Он позвонил из автомата в «Вьё Пари», и там сказали, что его послание передано месье Маквею. Поблагодарив, Пол отправился дальше. Темнело, по тротуарам текла река людей, высыпавших на улицу после окончания рабочего дня. На той стороне показались огни «Ля Куполь». Очень кстати рядом оказалось маленькое кафе, откуда отлично просматривался вход в «Ля Куполь». Пол вошел, сел у окна и заказал бокал белого вина.

Итак, с раной ему повезло. Рентген ничего серьезного не обнаружил. Конечно, Шейсон уролог, а не травматолог, но он был абсолютно уверен, что беспокоиться не из-за чего. Пол хотел заплатить за визит, но француз замахал руками.

– Дружище, – подмигнув, сказал он, – когда меня будет разыскивать лос-анджелесская полиция, я обращусь к вам. И вы тоже поможете мне, ничего не записывая в регистрационную книгу.

Оказывается, Шейсон с самого начала знал, кому помогает, но не побоялся риска и не подал виду. Они обнялись и даже поцеловались – на французский манер. Шейсон пожелал Полу удачи, а на слова благодарности сказал, что для соседа по столу он еще бы и не то сделал.

Осборн замер, не донеся бокал до рта. У дверей «Ля Куполь» остановился полицейский автомобиль, оттуда выскочили двое полицейских, вбежали в кафе и через полминуты вывели оттуда весьма прилично одетого мужчину в наручниках. Он орал, пьяно размахивал руками и еле держался на ногах. Прохожие с любопытством смотрели, как буяна запихивают в машину. Один полицейский сел за руль, другой рядом с задержанным, и автомобиль отъехал, включив мигалку и сирену.

Полиция работала быстро.

Осборн отпил вина и посмотрел на часы. Четверть седьмого.

Без десяти семь Маквей сидел в такси, угодив в затор на улице. Слава Богу на «опеле» не поехал, а то, плохо зная Париж, застрял бы еще хуже.

Он достал потрепанный блокнот, еще раз перечитал последнюю запись: «Осборн. „Ля Куполь“, бульв. Монпарнас, 7». Чуть выше – наскоро переписанные данные экспертизы по шине «пирелли». Представитель фирмы изучил отпечаток колеса, снятый в прибрежном парке. Оказалось, что это покрышка из специальной партии, поставленной во Францию по контракту крупной компанией оптовой торговли. Такие шины используются для комплектации «фордов-сьерра». Всего компания выставила на продажу двести автомобилей этой серии, проданы из них на сегодняшний день восемьдесят семь. Список покупателей будет готов завтра к утру. Осколок зеркала, обнаруженный на мостовой после перестрелки, тоже с машины марки «форд», но точнее определить невозможно. Дорожной полиции приказано обращать особое внимание на машины с разбитым зеркалом заднего вида.

Еще в блокноте была запись о результатах лабораторного исследования сломанной зубочистки. Человек, воспользовавшийся ею, оказался «секретором», как, впрочем, шестьдесят процентов всего человечества. Это означает, что по любой секреции людей этого типа – по слюне, семени, моче – можно определить группу крови. Тип оказался тот же, что в квартире Моннере – нулевой.

Наконец такси доползло до «Ля Куполь». Маквей расплатился и вышел.

В банкетном зале, расположенном в глубине кафе, было пустовато – время ужина еще не началось, но зато на застекленной террасе буквально яблоку было негде упасть. Детектив осмотрелся, протиснулся через компанию бизнесменов и сел к свободному столику у стены. Пусть будет видно, что он пришел один.

У Организации были длинные и весьма разветвленные щупальца, простиравшиеся далеко за пределы формального членства. Как и подобает серьезной корпорации, Организация широко использовала систему субподряда и «внештатного» найма. Многие из помощников и не подозревали, на кого работают.