— Те индейцы, что вели англичан через джунгли, были майя? — проигнорировал вопрос индейца Анри.

— Я не знаю, сеньор. Возможно, это были ица. Вряд ли другие народы будут знать так хорошо эти джунгли, как майя и ица, — всё ещё не теряя во взгляде надежды ответил охотник.

— Стало быть, ты тоже знаешь, как они могли добраться сюда из того места, где река Сибун сливается с Большой водой? — Анри попытался мысленно восстановить карту губернатора.

— Я никогда не ходил так далеко на своём каноэ, — с явной обидой в голосе ответил майя.

— Возможно, мы сможем узнать об этом у пленных приватиров, — предложил дон Себастьян.

Анри испытующе посмотрел на индейца:

— Ты уверен, что тебе больше нечего сказать мне?

Тот погрузился в размышления.

— Я думаю, — поймав взгляд сеньора, начал Молодой Ягуар, — что к реке они пришли из Потоб. Это место, где когда-то жило много-много майя, но они ушли оттуда очень давно. Сейчас там никто не живёт, кроме обезьян и ягуаров.

— Вот как? — теперь задумался Анри. — А как они туда попали?

— Я был один раз в Потоб, когда хотел убить ягуара, чтобы отец Олких Кех — наш касик — отдал мне её в жёны. Следы ягуара завели меня на старую каменную дорогу. Наш колдун потом рассказал мне, что она ведёт в другое старое место. Ещё более старое, чем Потоб. Такое старое, что уже никто не помнит его имя. Но колдун знает, что это место было возле священной пещеры. Она укрыта на берегу малой воды, которую боги отделили скалами от Большой воды, оставив лишь канал, широкий, как две реки Сибун.

«Похоже, лагерь в устье Сибун не единственный. Видимо, эта малая вода — какая-то неизвестная мне лагуна, а этот канал — широкая безымянная река, что я видел, крейсируя у берегов Гондурасского залива. А с другой стороны, может, у англичан действительно нет второго лагеря, а они просто доплыли туда на корабле?» — перед мысленным взором Анри замелькали карты побережья, сопровождавшие размышления, но голос дона Себастьяна остановил бег мыслей:

— Убил? — спросил тот у майя.

— Кого? — не сразу сообразил охотник, занятый наблюдением за лицом главного испанского сеньора.

— Ягуара.

— Убил! — гордо вскинул голову Хулио и повернулся к капитан-лейтенанту спиной, показывая четыре длинных шрама на спине, — Он прыгнул на меня с дерева. Но я убил его!

Невольно Анри почувствовал уважение к этому молодому индейцу и, дождавшись, когда тот снова развернётся, заговорил:

— Я верю тебе, Хулио. Ты свободен. Но, если ты хочешь добраться до своего поселения живым, тебе не стоит торопиться. Потому что жители Балам-Ха поверили пришельцу, солгавшему им что две индейские деревни были уничтожены испанцами, они напали на асьенду. Убили там всех мужчин и увели с собой женщин. Теперь горожане не верят майя и первый же солдат снова арестует тебя. Подожди здесь пару дней. Вскоре отправится обоз на каменоломню. С ним ты сможешь незаметно выйти из города. Более того, если к тому времени я вернусь в Белиз, у тебя будет спутник — старый охотник из Печтун-Ха. У него больше нет ни дома, ни семьи. Возможно, услышав, что люди из Йаш живы, он захочет присоединиться к вам.

Индеец немного загрустил, но кивнул:

— Я подожду твой обоз, сеньор.

— Это верное решение, Хулио. Но у меня есть к тебе одна просьба, — при этих словах сеньора индеец вновь напрягся. — Ты должен рассказать своим соплеменникам то, что я поведал тебе. Они тоже должны знать, что это не испанцы напали на Йаш и Печтун-Ха, а английские приватиры. Возможно, эти негодяи построили себе лагерь неподалёку от того мёртвого города Потоб. Если так, то они могут прийти снова. Но, если ты не побоишься и дойдёшь до той малой воды, а потом, если найдёшь лагерь приватиров, сообщишь мне, где он находится, я избавлю вас от них. Ну что, ты исполнишь мою просьбу?

Индеец показал Анри большие пальцы рук:

— Это две просьбы, сеньор. Но я обещаю тебе выполнить их. Я приду к твоим людям на каменоломне. Я расскажу им для тебя всё, что найду по пути к малой воде и на старой каменной дороге. Но ты должен предупредить их, чтобы они не схватили меня.

Анри улыбнулся:

— Просьба была лишь одна. Второе было предложение — ты укажешь мне место, где прячутся приватиры, а я позабочусь о том, чтобы они больше не жгли майяских деревень. Ну что же, будем считать, что мы договорились.

— Сеньор Хакоб, — повернулся он к управляющему, — накормите индейца и поставьте на довольствие. Выдайте ему штаны и рубаху, а чтобы не мозолил очи, найдите ему посильную работу. Когда в городе через пару дней всё успокоится, отправьте его с обозом на каменоломню, да позаботьтесь, чтобы его не было видно в телеге и не забудьте предупредить сеньора Рауля насчёт Хулио, — договорив, Анри тронул дона Себастьяна за локоть и, не слушая ворчания управляющего, быстрым шагом направился к выходу.

У ворот, словно маяк, ждал Серхио, держа в одной руке факел, а в другой — фонарь. Анри взял у него факел и повёл дона Себастьяна на Пласа де Монтехо.

Почти полная луна изредка поглядывала вниз сквозь щели в замраченном небе, растворяя темноту в блёклом призрачном свете. Но упорные тучи вновь затягивали разрывы и возвращали ночи её власть.

За весь путь никто не проронил ни слова, и лишь на площади, когда Анри остановился, задумавшись, Себастьян шутливо спросил:

— Уж не заблудились ли вы, адмирал? — и уже серьёзно добавил: — Что за сомненья терзают вас, друг мой?

— Не могу решить — идти в темницу и требовать выпустить Хуана, как неправом задержанного моего слугу, или же сначала заручится приказом губернатора. Вы способны мне помочь решить эту дилемму, капитан?

— Я считаю оба решения заведомо неверными, — не раздумывая, ответил дон Себастьян.

— Почему? — удивился Анри.

— Если солдаты проигнорировали требования доктора, они, скорее всего, не послушают и вас, отсылая к начальнику тюрьмы. Увы, авторитет, который вы имеете у наших людей, не распространяется на городской гарнизон. Да и идальго Оливарес, ежели вы решитесь отправится к нему домой, вряд ли пожелает выслушать вас в столь позднее время, даже если ему известно о ваших заслугах в спасении города. Беспокоить же в эту пору губернатора или алькальда не самое лучшее решение. Алькальд, как мне кажется, не благоволит вам, а доброе расположение графа Альменара можно потерять, злоупотребляя им.

— Я дал слово Хуану, что он не пленник. Теперь я стал лжецом в его глазах. Вызволить его — это вопрос чести! — решительно заявил Анри.

— Это не ваша вина, что его схватили, стало быть, ваша честь не задета. Уже слишком поздно для решений, да и день был не из лёгких. Думаю, нам с вами надобно отдохнуть, тем более что до утра с индейцем ничего не случится.

— Боюсь, что завтра у меня не будет времени этим заниматься, — покачал головой Анри. — Вот, держите, — он передал другу факел. — До трактира путь не близок, а я уже почти у цели, — и, махнув на прощанье, направился в сторону дворца.

— Погодите! — остановил его Себастьян. — Поверьте мне, ваши переживания о судьбе индейца покажутся сеньору Альваресу слишком незначительным поводом, чтобы беспокоить его в это время! Доверьте это дело мне.

Анри задумался. Аргументы друга показались ему убедительными, и он кивнул:

— Хорошо, капитан. Доставьте Хуана к сеньору Хакобу и предупредите его, чтобы он позаботился о старике. К тому же, думаю, будет весьма неплохо, если майяские охотники пообщаются друг с другом. Дабы у вас было время на решение этого досадного недоразумения, вы можете не присутствовать утром на совете капитанов. Когда мы с вами встретимся завтра перед дворцом губернатора, надеюсь, вам уже будет о чём доложить, — договорив, Анри пожал Себастьяну руку и направился через освещённую фонарями площадь к примыкавшей к ней улице с домом идальго Фернандеса.