— Явитесь, всесильные духи, открывающие смертным клады, науку и философию! Явитесь на мой зов, и я отдам вам все, кроме жизни души, если вы дадите мне золото, мудрость, власть!

Духи безмолвствовали. В другой раз опыт повторили тоже ночью на лугу близ замка, но начался ливень, и незадачливым экспериментаторам, промокшим до нитки, пришлось вернуться в замок.

Жиль, который не привык отступать, вызывал другого заклинателя, потом третьего. Они удачно инсценировали борьбу с чертом, слышался грохот, и можно было почувствовать запах серы при возвращении дьявола в преисподнюю.

Из всех этих опытов суеверный владелец Тиффожа сделал вывод о возможности вызывать нечистую силу, не поняв того, как его дурачат шарлатаны. Он решил перейти от белой магии к черной. Однажды, войдя в комнату барона, Анрие и Пуату увидели в руках своего хозяина окровавленные части тела ребенка, обезображенный труп которого лежал неподалеку. Эти еще теплые органы вложили в стеклянный сосуд, ночью над ними Прелати начал читать новые заклинания.

Жиль нанял старуху Перрину Мартен; она заманивала детей, слуги барона заталкивали их в мешки и несли в замок. Там пристрастившийся к кровавым опытам Жиль де Ре убивал свои жертвы, расчленял их трупы, вырывал внутренности. Так продолжалось ни много ни мало восемь лет (1432–1440). Барон считал, что его высокий ранг обеспечивает ему безопасность, однако епископ Нанта, до которого дошли известия об этих злодеяниях, получил разрешение арестовать Жиля, а также Анрие, Пуату и Перрину Мартен. Остальные его сообщники, в том числе Прелати, успели скрыться. Жиля судили, приговорили к смерти и повесили 27 октября 1440 г. Такова фактическая канва рассказов о Синей Бороде. Народная фантазия превратила замученных детей в убитых жен. А синий цвет бороды, вероятно, идет от другой легенды.

Однажды богатый рыжебородый рыцарь убеждал красивую девушку выйти за него замуж. Уже в церкви, клянясь в верности своей невесте, он сказал:

— Я отдам тебе и тело и душу.

— Вот это я принимаю, — раздался громовый голос и хохот дьявола, который скрывался под видом красавицы и предстал теперь в виде синего демона. — Помни, что с этого часа ты мой и телом и душой.

Дьявол исчез, а рыжая борода рыцаря в знак заключенного договора стала синей. Эта сказка причудливо переплелась с историей Жиля де Ре, из их объединения и возник, вероятно, мрачный образ рыцаря Синяя Борода.

Однако был ли Жиль де Ре действительно виновен в приписываемых ему преступлениях? О них мы знаем из материалов судебного процесса этой «самой мрачной фигуры» французской истории. Многое вызывает сомнение. Прежде всего, странный факт: когда ирода-детоубийцу вели на казнь, его приветствовала толпа; видимо, она не очень доверяла тому, что говорилось на суде. Это заставляет насторожиться. Слуг и Перрину Мартен допрашивали под пыткой настолько жестокой, что колдунья не пережила ее. Анрие и Пуату путались в числе убитых детей — называли цифры от 140 до 800. Допустим, слуги были не сильны в арифметике, но остается фактом, что в замках маршала не нашли ни одного трупа. Доказано было лишь занятие алхимией. Любопытно следующее. Узнав о намерении расследовать его преступления, Жиль согласился на то, чтобы его предали церковному суду. Это также, пожалуй, признак невиновности.

В число судей были назначены злейшие недруги барона. К ним относился и давно враждовавший с Жилем епископ Жан де Малетруа, и сам герцог Жан V, который еще до окончания расследования передал имения барона своему сыну.

Жиль де Ре сознался в своих преступлениях, но, вероятно, сделал это, чтобы избежать самого страшного для такого верующего христианина, каким был барон, наказания, как отлучение от церкви (его отлучили от церкви в ходе процесса, а потом сняли отлучение). Некоторые историки недаром сравнивают процесс Жиля де Ре с судом над тамплиерами: и там и тут вымышленные обвинения, сфабрикованные, чтобы создать предлог для захвата имущества осужденных. История Жиля де Ре окружена таким густым туманом легенды, созданной в ходе процесса, что уже трудно или невозможно разглядеть подлинные черты человека, бывшего некогда сподвижником Жанны д'Арк.

Е.Б. Черняк. Приговор веков. — М.: Мысль, 1971.

В 1456 году валахским (румынским) господарем[11] становится Влад IV, сын Влада Дьявола. Этот правитель занимает в истории Валахии особое место; он воплотил в себе такую чудовищную жестокость, которой, казалось, не обладали монархи самых низших в культурном смысле народов. Он был известен современникам под именем Влада-Сажателя на кол, но и не без основания он унаследовал от своего отца также и эпитет «Дьявол». Господарь Влад впоследствии стал прототипом для создания образа вампира графа Дракулы в современной литературе и кинематографии. На совести Влада IV было свыше 20000 человек, казненных им во время его царствования, но, по словам историков этой эпохи, такую жертву нужно было принести якобы для внутреннего успокоения страны. Действительно, в последнее время, предшествовавшее царствованию Влада-Сажателя на кол,[12] династические раздоры и партийная вражда окончательно истощают Валахию, а «господари» бесцветными тенями являются и исчезают в круговороте усобиц, турецких вторжений и внутренних неурядиц. Но при всем том бояре, не смушаясь, начинают проявлять какую-то особенную разнузданность. Они стремятся к установлению аристократической олигархии, пример которой не раздавали им магнаты в соседней Венгрии, и, пользуясь войной с турками, усиливают свое влияние на остальное население Валахии в прямой ушерб правительственной власти. Мало того, валахские бояре поддерживали всякого нового претендента на престол, лишь бы анархический беспорядок, столь выгодный для них, длился более продолжительное время. Влад IV решил окончательно парализовать действия бояр и положить конец смутному времени, а для этого понадобились чрезвычайные меры, дотоль невиданные в румынском княжестве. Так начались кровавые репрессии нового господаря, начался правительственный террор.

Однако в ум народа не укладывалась такая система, он не видел в массовых убийствах оправдания той цели, к которой якобы стремился Влад-Сажатель на кол, — и в результате народный ропот, возмущение и осуждение кровавой политики, способствовавшей еще в большей степени всяким аристократическим интригам и притязаниям претендентов.

Спустя несколько лет после восшествия на престол Влада, в Валахию прибыл его брат, Раду Красивый, чтобы лишить его престола; в этой борьбе принимали участие 2000 турок, посланных султаном для поддержки Раду. Но Влад, узнав об этом, пошел навстречу врагам, устроил засаду и неожиданно для них разбил турецкую армию. Расправа с побежденными устрашила бояр, которые втайне поддерживали Раду Красивого. Влад велел посадить всех турок на кол и отказался платить дань турецкому султану. Султан Магомет II послал к нему своих послов, но валахский господарь поступил с ними так же жестоко: придравшись к тому, что послы не сняли перед ним своих головных уборов, он приказал прибить эти головные уборы к их головам. Дерзкий прием, оказанный послам завоевателя Константинополя, вынудил Магомета II объявить Владу решительную войну. С Магометом было несколько десятков тысяч солдат (от 60000 до 250000). По пути своего следования к Бухаресту султан был поражен жестокостью своего противника, о котором еще раньше рассказывали ужасные вещи. В прямой линии тянулся нескончаемый ряд кольев с воткнутыми на них турками, выхваченными врагом из авангарда оттоманской армии, посланной в Валахию с Раду Красивым. Больше всего Магомета удивило то, что к таким жестокостям прибегают христианские монархи, объявившие святую войну против Оттоманской империи, против нечестивого народа.