Поразительно сходные с этими факты сообщают о русских сектах. Русские старообрядцы распадаются на две большие группы — поповцев и беспоповцев. Последние верят, что конец мира близок, что царство антихриста уже настало. В связи с этим некоторые считали священной обязанностью отправлять на небо невинные души новорожденных; другие выказывали свою любовь к друзьям и родственникам, избавляя их от естественной смерти. Нередко случалось, что целые семьи, даже целые деревни принимали решение принести себя живыми в жертву Богу. Крестьянин Ходкин (при Александре II) уговорил около 20 человек умереть вместе с ним голодною смертью в пермских лесах. В XVIII ст. некоторые предпочитали крещение огнем — самосожжение. Даже в XIX столетии совершались такие ужасы… Так, сжег себя сам в 1883 году, при пении псалмов, крестьянин Жуков. Ещечаше, может быть, встречается… кровавое крещение; обычно родители таким путем пытаются охранить своих детей от искушений князя тьмы. Так, в 1847 г. один крестьянин Пермской губ. решил открыть врата небес сразу всей своей семье; но топор выпал у него из рук раньше, чем ужасное дело было сделано; и крестьянин сам явился с сознанием к властям.

Другой крестьянин Владимирской губернии, привлеченный к суду за убийство своих двух сыновей, показал, что он хотел охранить их таким образом от греха; в тюрьме он отказывался от пищи, чтобы последовать за своими жертвами… В 1870 году один крестьянин задумал повторить принесение в жертву Исаака. Он привязал своего семилетнего сына к скамье и вскрыл ему живот; затем он стал на молитву перед иконами. «Прощаешь ли ты меня?» — спросил он умирающего ребенка. «Я прощаю тебя, и Господь отпустит тебе», — отвечала жертва, заранее наученная такому ответу. Одесский суд за один только 1879 год рассматривал дела о самоистязании, распятии, самосожжении и увечье — все по религиозным побуждениям.

Мистические, близко стоящие друг к другу, секты хлыстов и скопцов не принадлежат, собственно, к раскольникам. Радения хлыстов, или, как их еще называли, «людей божиих», с внешней стороны очень похожи на собрания «пляшущих дервишей» в Каире и Стамбуле. Большинство хлыстов причащалось только водой и черным хлебом; однако, согласно целому ряду свидетельств, некоторые употребляли мясо и кровь новорожденного, а именно первого мальчика, рожденного избранной в «Богородицу» «святой девой» после экстатически-непристойного празднества, следующего за ее избранием. Если от такой «Богородицы» родится девочка, то она в свою очередь предназначается в «непорочные девы», но если родится мальчик, «Христосик», то в восьмой день после рождения он приносился в жертву. Из сердца и крови, смешанных с мукой и медом, приготовлялся хлеб для причастия, и это называлось «причаститься кровью агнца».

Немецкий ученый Гакстгаузен в 1847 г. сообщал еще о другом способе, каким скопцы и хлысты добывают нужное им для своего причастия. У 15-летней девушки, которую к этому склоняют всевозможными обещаниями, отрезают левую грудь; девушка сидит в это время в ванне с теплой водой. «Отрезанная грудь разрезается на блюде на мелкие куски, которые съедаются присутствующими членами общины. После этого ванна с девушкой ставится на близ стоящий алтарь и вся община дико пляшет вокруг нее и поет… Вышеупомянутое мною лицо знало нескольких таких девушек, которых почитают как святых, и говорит, что в 19–20 лет они выглядели 50-60-летними старухами; обыкновенно они умирают до 30 лет. Впрочем, говорят, одна их них была замужем и имела двоих детей».[22]

Но неужели христианская религия ответственна за подобные мерзости?

Следующие факты можно рассматривать как возврат к язычеству или как пережитки языческих времен. Приблизительно в 200 верстах от Казани лежит село Старый Мултан, жители которого считаются православными, в селе церковь и священник. В 1892 г., вследствие неурожая, начался голод и тиф, явились опасения холеры. Мултанцы стали сомневаться в истинности своей веры и решили умилостивить неземные силы жертвами. Принесенные в жертву животные не помогли. Тогда местный ведун получил откровение, что требуется «двуногая» жертва (курбан), т. е. человеческая. В селе жил человек из другой округи, у которого не было тут ни друзей, ни родных. 4 мая 1892 г. несчастного приташили на съезжую; там его раздели, привесили за ноги к потолку и пятнадцать человек принялись колоть обнаженное тело ножами. Кровь, вытекавшую из ран, заботливо собрали, прокипятили, и ее выпили приносившие жертву. Легкие и сердце также были съедены. В жертвоприношении участвовали сельский и церковный старосты и местный урядник (полицейский). Крестьяне настолько были уверены в правомерности своего поступка, что и не старались скрыть убийство, и власти скоро узнали о нем. Через полтора года судебный процесс был закончен, и участники ритуального убийства были присуждены к долгосрочной каторге.

В Минской губ., в Новогрудском уезде, во время холерной эпидемии крестьяне хотели заживо похоронить священника; он спасся только тем, что вымолил у своих прихожан отсрочку, чтобы приготовиться к смерти.

В августе 1855 г. крестьяне дер. Окоповичи во время такой же эпидемии бросили, по совету фельдшера Казаковича, старуху, Люцию Манькову, живою в могилу, в которую опущены были уже трупы умерших, и заживо закопали свою жертву. В августе 1871 г. в дер. Торкачи той же участи чуть было не подверглась больная баба. Муж и зять подоспели вовремя и спасли ее, но есть предположение, что вместо нее принесена была в жертву другая больная и одинокая женщина. Все деревенское начальство разделяло общую уверенность, что избавиться от холеры можно, похоронив живого человека. В Туруханском крае Енисейской губ. в 1861 г. крестьянин П., русский по происхождению, похоронил заживо девушку, свою родственницу; он был уверен, что этой жертвой спасет себя и свою семью от господствовавшей эпидемии. Самоед Ефрем Пирерка на Новой Земле задушил зимой 1881 г. во время голодовки девушку Саваней, чтобы, как он откровенно признался, принести жертву черту, потому что бог, в которого он верит, не помог ему, когда он голодал. Потом он сделал деревянного идола и хотел принести ему в жертву своего товарища по юрте Андрея Табарса; он уже набросил ему петлю на шею и только заступничество жены Пирерки спасло Андрея.

Пережитком того же суеверия является погребение живыми животных, как это имело место в Новогрудском уезде во время холеры и в Грязовецком уезде Вологодской губ., по случаю падежа скота, причем здесь раньше бабы опахали деревню. Впрочем, здесь во время опахиванья принесены были также, как полагали, человеческие жертвы.

Г.Л.Штрак[23]. Кровь в верованиях и суевериях человечества. — СПб.: София, 1995.

История Хоули Харви Криппена, убившего в ночь на 1 февраля 1910 г. в Лондоне свою жену Кору, содержит все предпосылки для того, чтобы стать классическим примером детективной истории. Внимание широкой публики привлекло романтически-авантюрное бегство убийцы с его переодетой мальчиком любовницей, равно как и тот факт, что арестовать Криппена на борту парохода «Монтроуз» удалось благодаря новому тогда открытию — беспроволочному радиотелеграфу. Из-за такого детективного фасада долгое время почти не замечали того, как сильно повлияло дело Криппена на развитие судебной медицины в Англии.

Началось дело Криппена 30 июня 1910 года, когда мужчина по фамилии Нэш попросил Скотланд-Ярд заняться судьбой его приятельницы-актрисы, которая исчезла без следа еще 1 февраля. В артистическом мире она была известна под псевдонимами Кора Тернер или Бель Эльмор. Ее настоящее имя — Кора Крилпен. Она была супругой американского врача д-ра Криппена, который с 1900 года жил в Лондоне, являясь представителем американской фирмы медицинских патентов «Муньонз-Ремедиз» и зубоврачебной фирмы «Туз спешиалистс».