Утром 14 апреля 1892 года недалеко от крепостного вала Семендрии на Дунае был найден труп артиллерийского унтер-офицера Ильи Константиновича. Он лежал совершенно обнаженный на одеяле с вырезанной глоткой, с вырванным из груди сердцем. Вскоре убийца сам заявил о себе властям; он оказался артиллеристом Василием Радуловичем, приятелем убитого. Он показал, что Илья пришел к нему ночью и рассказал, что уже пять ночей ему снится, что в определенном месте за крепостной стеной зарыт большой клад, но, чтобы добыть его, он должен пожертвовать на короткий срок своей жизнью. Илья попросил его пойти вместе с ним, взял с собой одеяло, и когда они пришли в назначенное место, он попросил своего приятеля убить его ударом ножа, вырезать ему глотку, вынуть сердце из груди и затем окропить кровью этих частей тела место, которое он ему укажет; затем Василий должен поспешно раскопать это место, и там он найдет железную палочку и бутылку водки — палочкой он должен дважды провести по мертвому телу, вставить вновь глотку и сердце и раненные места полить водкой; тогда он, Илья, опять оживет и будет иметь власть достать клад, который сделает их богатейшими людьми на земле. Отдав эти распоряжения, Илья разделся и лег на одеяло. После некоторого колебания Василий убил Илью ударом ножа в горло, причем тот не защищался, а только скрежетал от боли зубами. Затем Василий с трудом вырезал горло и сердце Ильи; убийца копал до рассвета, но ни палочки, ни бутылки не нашлось. Когда он отчаялся добиться результатов, он вставил убитому горло и сердце и тайком, никем не замеченный, вернулся в казармы. Следствие выяснило, что Василий говорил правду. Илья рассказывал нескольким товарищам о своем сне и о намерении достать клад, принеся себя в жертву, а на трупе не было найдено никаких следов сопротивления.

Жертва Ильи являлась как бы искупительной и очистительной жертвой духу земли, хранителю кладов.

В XVII–XIX веках в своих ночных похождениях воры, по поверью, добивались необычайных успехов при помощи сердца новорожденного или невинного ребенка или его крови, или же посредством вырезанных из материнской утробы детей. Это суеверие было причиной нескольких убийств невинных детей или женщин, готовящихся стать матерями. Следующие факты, выбранные из следственных актов, могут служить для освещения и объяснения суеверия, до сих пор еще живущего в народе… Когда после Тридцатилетней войны люди одичали, на Нижнем Рейне бродило много воровских шаек. 7 октября 1645 г. Генрих Еркеленц, бедный крестьянин, женатый меньше года, шел из своего одиноко стоявшего жилья в Ангермунд, чтобы купить там масла и еще кое-какие мелочи. В лесу на него напали два разбойника. «Я беден, — сказал он, — моя жена скоро родит, и я должен купить для нее самое необходимое». Разбойники… сказали: «Ты получишь обратно свои деньги и еще 100 гульденов, но за это ты должен привести нам свою жену…» После некоторого колебания одичалый крестьянин соглашается на сделку. Он рассказывает жене, что он продал свой домишко за 100 гульденов и, когда она начинает упрекать его за это, заманивает ее в лес под предлогом, что он там откажется от продажи. Женщине делается страшно, но она идет с ним, тайно попросив своего брата следовать за ней. Еркеленц с одним разбойником подходит к ней, а другой стоит, прислонившись к дереву. Разбойник подает тяжелый кошелек; ее муж хватает его и отбегает с ним в сторону, а несчастную жертву увлекают сильные руки разбойника. Она кричит, она вырывается, но всякое сопротивление тщетно. Ее привязывают к дереву, предварительно заткнув рот, раздевают ее, и старший разбойник вытаскивает большой острый нож, чтобы вскрыть ей живот. Вдруг раздается выстрел, и один из разбойников, которому пуля попала прямо в сердце, падает, обливаясь кровью. Другого разбойника брат женщины валит на землю, связывает и отводит в Ангермунд. По судебному приговору 12 октября разбойнику сперва рвали тело раскаленными щипцами, а потом заживо колесовали снизу вверх перед Ритингерскими воротами в Дюссельдорфе. Еркеленш повесили. Разбойник был присужден к такому тяжелому наказанию, потому что он сознался, что они с товарищем, кроме других преступлений, вырезали из утробы матери двух младенцев и вырвали у них сердечки. Если бы им удалось добыть еще третье сердечко, то они владели бы таким волшебным средством, которому никто не мог бы противостоять; они могли бы по желанию тогда делаться невидимыми и совершать другие дьявольские преступления.

Уже новое время дает нам ужасный пример веры в магическую силу неродившихся еще детей. В середине XVIII столетия в Байрейте был казнен седельщик, который был уверен, что человек сможет летать, если он съест девять экземпляров сердца неродившихся детей. Для этой цели он успел убить восемь беременных женщин, вырезать и съесть еще трепещущие, теплые сердца. Так же печальны и сообщения из Нюрнберга[21] от 1577 и 1601 гг.

У воров и разбойников предохранительным средством считались сердца неродившихся еще детей, сырые, только что вырезанные из утробы матери и тела ребенка; их разрезали на столько кусков, сколько было участников, и каждый из них съедал по куску. Кто таким образом отведал 9 экземпляров сердца, тот мог быть уверенным, что его не поймают, какое бы воровство или другое преступление он ни совершил, а если, вследствие какой-нибудь случайности, он и попал бы в руки своих противников, то мог сделаться невидимым и таким образом снова спастись. Но дети должны были быть мужского пола, девочки не годились для этого. В середине XVII столетия весь Эрмеланд держала в страхе шайка атамана — короля Даниила, как его звали свои, и Кира-дьявола из ада, как его прозвали в народе. Когда разбойники были, наконец, переловлены, они сознались, что уже убили для этой цели 14 беременных женщин, но только в меньшинстве находили детей мужского пола. Существовали не только средства, спасавшие от земного правосудия, но и такие, которые успокаивали совесть. Если кто-нибудь убивал другого, то он должен был только отрезать кусок мяса своей жертвы, поджарить и съесть; тогда он уже никогда не вспоминал о своем преступлении.

В Гольвеге за Вилисгофом у Зюхтельна (Германия) стоит среди густого кустарника крест с надписью: «14 марта 1791 г. здесь от разбойничьей руки погибла жестокой смертью Анна-Маргарита Терпортен в возрасте от 9 до 10 лет». Крест напоминает об убийстве одной маленькой девочки из Зюхтельна, совершенном в конце прошлого столетия. Убийца совершил свое преступление потому, что ему сказали, что всякий, у кого есть сердце невинного ребенка, может безнаказанно красть. Вскоре после того, как нашли труп, преступника изобличили, отрубили ему голову в Юлихе, а его труп подвергли колесованию. Говорят, что ребенка видели в лесу с незнакомым евреем, и так как было вырезано сердце, то решили, что это ритуальное убийство… Три месяца преследовали евреев во всех окрестных местностях, пока нашли настоящего виновника. Один из детей убийцы стал носить шпильку и колечко убитой девочки. Таким образом выяснилось, что убийца — каменщик, работавший поденно обыкновенно в Анрате, но довольно часто работал также и здесь, в Зюхтельне… Он сознался, что совершил убийство по собственному почину, потому что думал, что если у него будет сердце невинного ребенка, то он сможет безнаказанно воровать.

12 декабря 1815 г. на лобном месте в Гейде, в Нордердиткаршском округе, был казнен Клаус Дау за то, что убил троих детей и съел их сердца. Он думал, что, съев сердца семи детей, сделается невидимым.

В ночь под новый год 1864 г. в Эллервальде близ Эльбига была убита Елизавета Церникель… Из ее живота был вырезан кусок мяса 9 дюймов ширины и такой же длины. Долго не находилось никакого следа преступника, пока вечером 16 февраля 1865 г. не был арестован рабочий Готфрид Даллиан из Нейкирха при попытке совершить кражу; при нем нашли странную свечу, состоявшую из довольно жирной массы, с фитилем в середине и заключенной в жестяную трубку. При допросе разбойник во всем откровенно сознался. 31 декабря он задумал только воровство; но громкие крики Церникель о помощи заставили его приглушить ее ударами дубинки… После того, как он все уложил, он вырезал из трупа кусок мяса, который дома поджарил. Из вытопленного человеческого жира, с прибавлением говяжьего сала, он сделал воровскую свечу; оставшиеся же выжарки он съел. 23 июня 1865 г. суд присяжных в Эльбинге приговорил его к смерти. Подвинуло Даллиана на преступление известное ему по рассказам поверье, что приготовленная из жира убитого свеча или лампочка не гаснет ни от какого сквозняка; ее можно погасить только молоком; кто имеет ее при себе, делается невидимым, тогда как все живое кругом погружается в глубокий сон. Таким образом, она охраняет вора во время его работы. А если убийца вырежет кусок мяса из тела своей жертвы, изжарит и съест его, то совесть его будет спокойна, и он никогда не будет вспоминать о своем злодеянии.