– Признаться, я никогда не был в этом гадюшнике. И еще: цвет моей кожи не очень-то любят в подобных местах.

– Об этом можете не беспокоиться, если на вас не будет очень модной одежды или бриллиантовых украшений.

– Бриллианты?

– Если вы привыкли носить дорогие часы, то не надевайте их на эту прогулку.

– Благодарю вас за совет.

– И еще одно, последнее. Не пытайтесь привлечь официальные власти или каким-то другим образом скомпрометировать тайпина. Если вы решите поступить так, ваша жена не доживет до утра.

– В этом нет необходимости.

– Когда имеешь дело с Джейсоном Борном, следует предусматривать любую возможность.

– От половины десятого, – повторил Вебб и положил трубку. Затем он встал, подошел к окну и уставился на залив. Что же все-таки она хотела сказать?

…ты ведь знаешь, как я устаю от необычной обстановки …

Нет, это было ему непонятно. Его жена выросла на ранчо в районе Онтарио, и усталость подобного рода ей явно несвойственна. Он снова и снова перебирал в памяти подробности этого минутного разговора и не мог ничего понять. Его память была пуста.

Настойчивый внутренний голос говорил ему, чтобы он остановился и не задумывался над тем, чего сейчас он понять не может. У него было много дел, которые уже нельзя было откладывать: он не мог идти на вражескую территорию без всякой подготовки, не имея в кармане хотя бы нескольких карт, которые он смог бы разыграть там, вынуждая противника отступить от заранее намеченного плана. …если на вас не будет очень модной и дорогой одежды … Конечно, рассуждал про себя Вебб, она не должна быть дорогой и экстравагантной… а должна выглядеть как нечто прямо противоположное и, главное, неожиданное.

Джейсон Борн был непревзойденным талантом по части переодеваний. Его называли «Хамелеоном» за умение легко растворяться в самой разной обстановке. И Дэвид Вебб полностью доверял этому внутреннему «хамелеону», стараясь неукоснительно выполнять его технику поведения на практике.

После напряженного разговора с Мари и подручными мнимого Яо Миня он отправился в отель «Полуостров», где за приличные и аккуратно поданные чаевые получил комнату. Подвальное помещение отеля было оборудовано удобными и надежными сейфами, в одном из которых он разместил кейс с деньгами. В обоих случаях он использовал третий из имевшихся у него паспортов, в расчете на то, что если его будут разыскивать, то первым шагом в этих поисках станет имя из отеля «Риджент». Обосновавшись на новом месте, он тем не менее вновь вернулся в свой 202-й номер, используя для надежности служебный лифт. Он не собирался официально покидать этот отель, чтобы те, кто, возможно, следил за ним, искали его там, где его нет. Сложив в дорожную сумку необходимую одежду, он тем же путем вернулся в «Полуостров».

У него еще оставалось время, чтобы пообедать и посетить до наступления темноты несколько магазинов. Джейсон Борн по-прежнему отдавал команды, а Дэвид Вебб беспрекословно подчинялся ему.

Закрытый Город на самом деле не был отделен от остальной части Цзюлуна, но вокруг него существовала своего рода невидимая стена, которая была не менее прочной, как если бы ее возвели из стали и бетона. Эту стену создавала отталкивающая зловонная атмосфера трущоб, пропитавшая это место. Отчуждение от остального мира возникало тут же, на переполненных базарах, которые располагались прямо на улицах, представляющих ряды относительно низких деревянных настилов, как бы поставленных один над другим. Это создавало впечатление беспорядочного нагромождения ветхих деревянных конструкций, готовых обрушиться каждую минуту. Но подобное впечатление было обманчивым: когда вы попадали внутрь этого вонючего лабиринта, прочность этого сооружения уже не вызывала сомнений. Из верхних рядов можно было видеть, что жизнь происходит здесь и ниже уровня земли. Там, внизу, проходы были выложены из грубого камня и походили на туннели, накрытые ветхими развалинами верхних улиц-галерей. В этих грязных и вонючих подземных коридорах нищие-калеки соперничали с продавцами наркотиков и полуодетыми проститутками, которые предлагали свои услуги здесь же, среди изгибов засаленных стен.

Верхние и нижние проходы в полном беспорядке были пронизаны узкими, едва освещенными лестницами, ведущими в вертикально расположенные ряды полуразвалившихся квартир, располагавшихся, как правило, в три этажа, только два из которых находились над землей. Здесь, в маленьких обшарпанных комнатах, предоставлялся на продажу самый широкий ассортимент услуг, включая секс и наркотики. И весь этот смердящий зловонием муравейник был вне досягаемости полиции по молчаливому соглашению обеих сторон, а малочисленные колониальные власти проявляли понятную осторожность и не хотели рисковать, вмешиваясь в жизнь этого заповедника гнили и разврата.

Крупная мускулистая женщина торговала змеями почти у самого входа в этот смердящий муравейник. У ее ног лежала большая королевская кобра, которая время от времени поднимала голову, повергая в ужас окружающих.

На противоположном от нее конце базара появилась растрепанная фигура, быстро свернувшая в один из переполненных темных боковых проходов. Человек был одет в дешевый, поношенный коричневый костюм, явно не по размеру ему. Слишком широкий во всех местах, кроме плеч, и то, видимо, из-за слабо заметного горба. На голове незнакомца была надета мягкая широкополая шляпа, явно местного происхождения, поэтому лицо его оставалось в тени. Он медленно шел между торговыми рядами, рассматривая товар, и один раз даже что-то купил, а перед этим долго рылся в кармане, отыскивая деньги. В другом месте его сгорбленная фигура, усталая походка и неряшливый вид, купленная им сомнительного качества рыба, завернутая в грязную газету, наводили бы уныние и тоску, но здесь этого никто не замечал, потому что этот человек ничем не отличался от окружающих, которые к тому же были заняты собственными делами.

Поравнявшись с торговкой змеиным товаром, Джейсон Борн спросил ее по-китайски:

– Где сейчас большой человек? – При этом он не сводил глаз с головы большой кобры, лежащей у ее ног.

– Ты пришел очень рано, – ответила торговка, не меняя выражения лица. – Темнота еще не определяет время.

– Мне велели прийти как можно быстрее. Тебе уже сказали, что нужно делать?

– А что мне делать? – заговорила она на плохом кантонском наречии. – Иди вниз по лестнице, которая сзади меня, и сверни в первый же проход, который ведет налево. Там через пятнадцать-двадцать метров увидишь проститутку. Она тоже ждет белого человека и отведет тебя к тайпину… А ты на самом деле белый? При таком свете я бы этого не сказала, ты так хорошо говоришь по-китайски, да и одет ты не как белый.

– Интересно, если бы ты была на моем месте, пошла бы ты сюда, одевшись по-европейски?

– Если бы я была на твоем месте, то я, как тысяча чертей, бросилась бы отсюда, ведь я все-таки, как-никак, из Куин Гайяна, – оживленно ответила женщина, обнажив в улыбке остатки зубов. – Особенно если у тебя есть деньги. А ведь они у тебя есть… наш чжуан?

– Хоть ты и льстишь мне, но денег так просто я тебе не дам. Только за услугу.

– Айяа! Тебе что, не хватает молодых проституток?!

– Все, что от тебя требуется, это лишь несколько слов, которые ты должна запомнить. – Он легким движением вытащил стодолларовую купюру и незаметно держал ее в руке, так, чтобы видеть ее могла только женщина.

– Айяа! Айяа! – почти прошептала она, когда Джейсон отстранил ее пальцы, потянувшиеся было к деньгам. – Все белые люди всегда только обманывают, когда дело доходит до денег.

– Сначала договоримся об услуге, – вновь повторил Борн. – Если уж ты приняла меня за своего, то я думаю, что у других будет такое же впечатление. Поэтому все, что я хочу от тебя, это сказать любому, кто спросит обо мне, что белый здесь не появлялся. Это понятно?

– Понятно! Давай деньги!

– А ты выполнишь мою просьбу?