Пожалуй, надо было оставить этот вопрос на потом.

Из глубины дома до него донеслись мужской и женский голоса, и Дюк достал из кармана пистолет.

Сначала он изнасилует девчонку на глазах Ленни Голдена. Еще никогда Дюк не устраивал подобного представления для публики, но ему почему-то казалось, что это будет очень интересно.

Потом он убьет Ленни.

И девчонку.

И если останется время, поучит мальчишку плавать.

-Я только на минуточку! – воскликнула Лаки, врываясь в офис Алекса.

– Почему? – удивился тот. – Куда ты так спешишь?

– Я же говорила тебе – сегодня я встречаюсь с Ленни.

Алекс кивнул:

– Я помню. Это хорошо… наверное. – Он немного помолчал. – Ты мне позвонишь? Ну, после встречи?..

– После встречи? – Лаки иронически улыбнулась. – Я же сказала: я встречаюсь с Ленни. И я надеюсь, что мне не нужно будет звонить никому. Кстати, где Винни?

– Уехала домой. Купер начал проявлять недовольство. По его мнению, она проводит слишком много времени с… молодыми актерами.

– Поделом ему, – заметила Лаки. – Наконец-то Купер на своей шкуре испытает, что такое ревность.

Когда-то он был едва ли не главным голливудским плейбоем, а Винни, бедняжка, ждала его дома и страдала…

– Не вижу в этом ничего плохого, – небрежно обронил Алекс. – По-моему, это естественно…

– Ничего естественного в этом нет, – отрезала Лаки, готовая оседлать своего любимого конька. – Женщины ничем не хуже мужчин и…

– И тоже имеют право на кобеляж, – закончил за нее Алекс. – Знаю, слышал. Так зачем ты тогда приехала? Ленни, наверное, тебя уже заждался.

– Мне нужно быстренько обсудить с тобой несколько вопросов, – сказала Лаки, закуривая сигарету. – Во-первых, мне понравился ваш Билли Мелино.

Вы с Винни совершенно правы – он подходит на эту роль просто идеально. Такая внешность плюс умение играть – само по себе сочетание довольно редкое. Было бы глупо не использовать парня на полную катушку.

И нам польза, и он, глядишь, выбьется в звезды…

– И станет занозой в заднице для режиссеров и продюсеров. – Алекс улыбнулся, вспомнив недавний разговор с Венерой Марией.

– Что? – удивилась Лаки.

– Нет, ничего… – откликнулся он. – Ты права, в нем что-то есть, и это только начало, но мне придется с ним поработать.

– Я знаю, что бывает с актерами, с которыми ты поработал! – фыркнула Лаки. – Они становятся нервными как черт знает кто и кончают свои дни в психиатрической лечебнице.

– Зато я – единственный режиссер, который способен научить прилично работать в кадре даже табурет, – парировал Алекс.

– Вот почему у тебя в фильмах такие богатые интерьеры, – съязвила Лаки, хотя ей было прекрасно известно, что Алекс на девяносто процентов прав. Хорошие режиссеры никогда не пользовались готовым материалом: они брали актеров – знаменитостей или никому не известных – и приспосабливали их для своих нужд. Иногда после этого знаменитости действительно заканчивали нервным срывом, а неизвестные просыпались звездами самой первой величины, но это, в конце концов, было их личной проблемой.

Их, а не Алекса.

– Ладно, не обижайся, – добавила она поспешно.

– Я и не думал обижаться. – Алекс ухмыльнулся. – Не хочешь ли глоточек виски на дорожку?

– А что, у меня такой вид, будто мне необходимо выпить? – удивилась Лаки.

– Нет, просто это никогда не вредит. – Алекс поднялся и двинулся к бару. – Что тебе налить?

«Джина с тоником», – хотела сказать Лаки, но промолчала. У нее появилось сильное подозрение, что Алекс специально задерживает ее, чтобы побыть с ней наедине хотя бы несколько минут.

– Извини, но мне не хотелось бы опаздывать, – ответила она радостным голосом, в котором не было ни намека на извинение. – Ленни обещал показать мне дом, который он хочет снять для сицилийки и ребенка.

– Сицилийка и ребенок… – повторил за ней Алекс. – Подходящее название для мелодрамы. Нет, лучше «сицилианка» – это звучит благороднее…

– Не смейся надо мной, Алекс, – с упреком сказала Лаки. – Сейчас я чувствую себя совершенно беззащитной и легко уязвимой. Бр-р-р!.. – Она зябко повела плечами. – Должна сказать, ощущение не из приятных.

– Ты – беззащитной? – удивился Алекс. – Ты, Лаки Сантанджело, бесстрашная дочь предводителя разбойников?

– Джино никакой не предводитель разбойников, – перебила его Лаки. – Отец не имел никакого отношения к мафии. Вот погоди, дай мне только разобраться с главным, и я займусь этими паршивыми газетами! Я притяну их к ответу за каждое слово лжи, которое они написали обо мне, о Джино и о Ленни!

– Вот как? – Алекс иронично приподнял бровь.

– Именно так я и сделаю! – подтвердила Лаки. – Почему они позволяют себе писать о порядочных людях черт знает что?

– Потому что им хорошо известно, что это сойдет им с рук при любом раскладе. Если тебе так хочется, ты можешь, разумеется, подать исковое заявление в суд, но это обойдется тебе в такую уйму денег и времени, что никакого удовлетворения – даже морального – ты не получишь, так что лучше забудь об этом. – Он улыбнулся. – Разумеется, если бы ты была дочерью крестного отца, ты могла бы приказать сжечь пару редакций и публично кастрировать пяток журналистов, но поскольку вы с Джино люди порядочные…

Лаки рассмеялась:

– Ты прав, Алекс, как всегда, прав.

– Кстати, как Джино относится ко всему этому? – с любопытством спросил Алекс.

– О, ты же знаешь Джино! – Лаки улыбнулась. – По-моему, он даже доволен. Он считает, что вся эта история сделала его едва ли не самым знаменитым и уважаемым из всех жителей Палм-Спрингс.

– Значит, налета на редакцию не будет? – спросил Алекс, и они рассмеялись в один голос. – Может, все-таки выпьешь водки с мартини или виски со льдом? – снова предложил он, отсмеявшись. – Поверь, ты сразу почувствуешь себя лучше.

– Я знаю, – кивнула Лаки. – Но, думаю, сумею обойтись и так.

– Как хочешь. – Алекс закрыл бар и вернулся к столу. – Как там в суде? – спросил он более серьезным тоном.

– Ничего, о чем бы следовало упомянуть особо, – ответила Лаки и поморщилась. – Больше всего меня возмущает, как ведет себя пресса. И эти двое…

Мила и Тедди. Они явно чувствуют себя звездами этого шоу, и им невдомек, что Стив… О господи! – внезапно спохватилась она. – Я забыла позвонить Стиву! Он хотел о чем-то со мной поговорить, а я так замоталась, что даже не подошла к нему после перерыва. Где у тебя телефон?

Алекс придвинул к ней аппарат.

– Звони, а я пока отдам Лили кое-какие распоряжения.

Номер Стива был занят, и Лаки нажала клавишу автодозвона. Пока номер набирался во второй раз, она оглядывалась по сторонам. Алекс явно был не самым аккуратным человеком в мире. Шкафы и полки были забиты книгами, компакт-дисками, сценариями и видеокассетами; широкий стол темного дерева, за которым она сидела, тоже ломился от сценариев и компьютерных распечаток актерской картотеки. «Почему Лили не следит за порядком в твоем кабинете?» – хотелось спросить Лаки, но тут у Стива кто-то взял трубку.

– Алло? – услышала Лаки женский голос.

– Это ты, Дженнифер? – озадаченно спросила Лаки.

– Нет. А кто это? Кто спрашивает?

Этот неповторимый кокни просто невозможно было не узнать.

– Лин? – растерянно проговорила Лаки. – Что ты там делаешь?

– Это ты, Лаки? – Лин, казалось, растерялась не меньше. – Я думала, что это секрет…

– Что – секрет?

– Ну, мы… Я и Стивен.

– Я что-то тебя не понимаю, – недоумевала Лаки. – Ты хочешь мне сказать, что ты и Стивен встречаетесь? И что ты живешь у него?

– Вроде того. – Лин смущенно хихикнула. – Я сама не ожидала, что мне так понравится семейная жизнь, но… Я приехала к Стиву, чтобы поддержать его во время процесса, и… осталась. Теперь я готовлю ему яичницу, делаю массаж и все такое.

– Кто бы мог подумать! – воскликнула Лаки. – Ты и Стивен! Стивен и ты!..