Работа в сельской местности была непыльной, хотя и не самой доходной. Зато она оставляла мне массу свободного времени, которым я мог распоряжаться по своему личному усмотрению. Полгода, проведенные в графстве Осмонда, были самыми спокойными и благостными в моей жизни. Впервые я был предоставлен сам себе и избавлен от нотаций людей старшего поколения.

Только вот теперь все кончилось, и я опять оказался в пути. Причем, в отличие от первого раза, сейчас за моими плечами была небольшая толпа разъяренных людей, и, вполне возможно, желающий моей смерти дракон. Наверное, не стоит говорить, что я не испытывал теплых чувств по отношению к леди Иве, которая навлекла на мою голову все эти неприятности.

Относиться с такой же неприязнью к сэру Джеффри было куда сложнее. Я же этого парня в глаза не видел, да и по голове меня ударил не он.

Через два часа после восхода Солнца я вплавь форсировал широкую и медленно текущую реку, которая служила разделительной полосой между землями графа Осмонда и барона Тревора. В связи с этим фактом грозившая мне опасность снизилась от чрезвычайной до просто высокой. Мне не следовало попадаться на глаза стражникам барона, так же, как и латникам графа. Двое дворян не слишком любили друг друга, но их владения граничили, а потому графа с бароном связывала целая куча договоров о сотрудничестве. Наверняка среди них был и договор о выдаче беглых преступников.

Зато здесь никто не знает меня в лицо.

Впрочем, Гарлеона, буде он решит поохотиться за моей головой, никакие границы не остановят.

Вскоре подлесок сменился полем. Обнаружив на нем несколько весьма уютных стогов, я принял решение передвигаться по ночам и отдыхать в светлое время суток. Забравшись в один из стогов, я, обычно далекий от подобной экзотики, благополучно заснул.

– Парень, с тобой все в порядке?

– Нет, – искренне ответил я, открывая глаза.

Диспозиция оказалась странной. Я лежал на земле, ощущая тупую боль в груди и затылке. Рядом со мной обнаружилась молодая девица с обеспокоенным лицом, которая поливала меня холодной водой из кувшина.

– Ты меня напугал, – сообщила девица. – Дважды.

– Извиняюсь, – сказал я.

Девица была одета в просторное крестьянское платье. Ноги она оставила босыми, а в давно немытые волосы вплела пару цветных ленточек. Типичная пастушка, подумал я. Только какого черта она делает со мной в одном стогу?

Ха. А стога-то рядом нет! Я приподнялся на локтях, застонав от вспыхнувшей в затылке боли, и огляделся по сторонам. Солнце клонилось к закату. Неподалеку виднелось поле со стогами, в одном из которых я заснул. Но я не имел ни малейшего понятия, зачем я выбрался из стога, как я сюда попал и кто эта девица.

– Вы кто? – спросил я у девицы.

– Я Рина, – сказала она. К сожалению, ситуации ее ответ не прояснил.

– Я ничего не помню, – сказал я. – Вы сказали, что я вас дважды напугал. Не могли бы вы осветить эти события подробнее?

– Чего?

– Расскажите, что случилось, – попросил я.

Из ее сбивчивого и непоследовательного рассказа я выяснил следующее.

Рина и ее подружка Джина действительно оказались пастушками, выгнавшими на выпас стадо коров. На момент встречи со мной они уже возвращались домой для вечерней дойки или чего там еще. Их деревня находилась недалеко отсюда, и они дважды в день проходили через поле, которое я облюбовал для отдыха.

Когда стадо двигалось по полю, из одного стога, как чертик из табакерки, выпрыгнул я.

Помятый, небритый, с торчавшими во все стороны волосами, и, соответственно, весь в сене. Тогда-то я и напугал девиц в первый раз. Рина призналась мне, что они с подругой приняли меня за лешего.

Однако, я не проявлял по отношению к девицам никакой агрессии, чем они, по-моему, были даже слегка разочарованы. Вместо этого я попытался присоединиться к стаду коров. Кому-то из буренок мое поведение показалось возмутительным, и она лягнула меня ногой в грудь, чем и объяснялась боль в этой области моего тела. Падая, я приложился на землю пострадавшим ранее затылком, и потерял сознание, напугав девиц во второй раз.

Поскольку пастушки не обладали достаточной для переноса моего тела физической силой, Рина осталась со мной, а Джина погнала коров в деревню. Предполагалось, что она пришлет оттуда помощь своей подруге.

Тем временем Рина попыталась привести меня в чувство народными средствами, для чего использовала холодную воду из соседнего ручья. Подобный подход себя полностью оправдал, и я очнулся.

К сожалению, я все равно совершенно не помнил, как вылезал из стога и чего хотел добиться от проходившего мимо стада коров.

Раньше я никогда не страдал провалами в памяти и понятия не имел, чем был вызван сегодняшний инцидент. Чего мне в настоящий момент не хватало для полного счастья, так это неконтролируемого мной самим поведения.

А если бы это были не коровы и пастушки, а стражники барона Тревора? Вряд ли в таком случае я бы отделался одним-единственным ударом копыта в грудь.

Дожидаться помощи из деревни мне показалось неразумным. Я поблагодарил добросердечную селянку, употребил немного магии, чтобы приглушить боль и двинулся в дорогу, позаботившись, чтобы деревня Рины оказалась в стороне от траектории моего движения.

Пока еще не стемнело окончательно, я остановился и тщательно осмотрел свою одежду. Мои наихудшие ожидания подтвердились, на рубашке обнаружилось несколько прожженных дырок, по форме напоминавших древние магические руны. Похоже, частички незавершенного заклинания с горящего пергамента задели меня по касательной и осели не только на моей одежде, но и моей ауре. Я не понимал, как такое могло произойти, но факты говорили сами за себя.

Мне срочно нужно было проконсультироваться с чародеем, хорошо разбирающимся в магии огня, что добавило еще одну строчку в мой список проблем.

Голод выгнал меня на одну из наезженных дорог. Это было рискованно, но я уже больше суток не ел ничего, кроме ягод, и мне срочно требовался какой-нибудь придорожный трактир, которых в этой местности было построено с избытком.

Мне повезло. Ближайший трактир оказался всего в паре километров от того места, где я вышел на тракт.

Это был обычный деревенский сруб, одноэтажный, так что комнаты для ночлега в нем явно не сдавались. У коновязи было привязано несколько лошадей, но герба барона Тревора на их седлах я не обнаружил. Значит, на них приехали не стражники, и мне пока ничего не угрожает.

В большом зале трактира оказалось душно и накурено. Освещение, представленное чадящими факелами, оставляло желать лучшего, что было мне на руку. Чем меньше людей рассмотрит мое лицо, тем лучше.

Посетителей в трактире было немного.

За столами сидели и тихо напивались всего несколько человек. В дальнем от входа углу весело гуляла компания сомнительных личностей. У оборудованной по последней моде барной стойки сидел юноша, вооруженный двумя короткими мечами. Трактирщик регулярно наполнял его кружку пивом.

Я выбрал столик, по максимуму удаленный от остальных посетителей и жестом подозвал к себе трактирщика.

Это был хмурый кряжистый мужик в заляпанном жиром фартуке. В другое время я ни за что не стал бы есть пищу, приготовленную в заведении, к которому мог бы иметь отношение подобный человек. Но сейчас я был крайне голоден и привередничать не приходилось.

Хозяин заведения поинтересовался, чего я изволю откушать. Я задал вопрос о фирменном блюде его заведения. Он сказал, что его жене сегодня прекрасно удался бок вепря. Я попросил принести кусочек с гарниром из овощей. Он кивнул и спросил, что я буду пить. Я сказал, что охотно выпил бы красного вина. Он сказал, что красного вина нет. Я сказал, чтобы он нес белое, хотя к мясу вепря красное оказалось бы как нельзя кстати. Он сказал, что белого тоже нет. Я спросил, вином какого цвета располагает его погреб. Он сказал, что у него нет винного погреба, зато есть пиво. Я не слишком люблю пиво, но заказал кружечку, чтобы не обидеть хозяина. Он сказал, что мой заказ будет стоить двадцать медных монет и удалился.