– Ты уже докурил?

– Нет.

– И сколько же времени тебе надо, чтобы выкурить эту чертову трубку?

– Еще полчаса, – сказал я. – И ни минутой меньше. Боюсь, способность ходить ко мне еще не вернулась.

На прощание Карин все-таки запалила проклятый мост. Высушенная ветрами деревянная конструкция быстро занялась пламенем, и уже через двадцать минут мы услышали за своими спинами адский грохот.

Поганая хреновина наконец-то нашла вечное упокоение на дне пропасти, над которой ее когда-то построили.

Если сэр Ралло рискнул сунуться за нами на тропу контрабандистов, он остался в полном пролете и ему придется искать другую дорогу. Надеюсь, на это у него уйдет целая вечность.

Если неприятности выбрали твою голову в качестве мишени, не жди, что они оставят тебя в покое на длительный промежуток времени. Напротив, они будут сыпаться постоянно, и перерывы между ними будут становиться все меньше и меньше.

Мигель рассказывал мне об одном своем знакомом, у которого увели любимую лошадь, спалили дом, обрюхатили жену, забрали в армию сына и увели на сторону любовницу, и все это произошло в течение одной недели. К воскресенью бедняга аж поседел от пережитого кошмара.

Жалко, что под рукой нет зеркала. Наверняка мне удалось бы отыскать в своей шевелюре парочку седых волос.

Мы сильно оторвались от сэра Ралло, ищущего нас на Перевале Трехногой Лошади, и я немного успокоился. Когда мы пересечем горы, мы окажемся в стороне от основного торгового пути, что затруднит поиски всем заинтересованным в моей смерти сторонам. Сколько бы их ни было.

Южная часть материка заселена гораздо плотнее, чем северная. На юге больше городов, деревень, прочих населенных пунктов и связывающих их дорог, так что затеряться там не в пример проще.

Мне не следовало забывать, что у одного моего врага есть крылья.

Ночевать нам пришлось в узкой расщелине в нескольких метрах ниже тропы. Внизу царило лето, но здесь, наверху, было холодно, вдобавок, дул пронизывающий ветер. То-то будет, если нам нужно будет пересекать линию снегов.

Карин не была уверена, придется ли нам это делать.

Костер разводить оказалось не из чего. Для того, чтобы не замерзнуть, Карин предложила нам прижаться друг к другу, и мы заснули в объятиях, напоминавших любовные, но по сути лишь заменявшие нам одеяла и спальные мешки.

Несмотря на это, мы все равно замерзли. К тому же, я так и не смог заснуть. Не привык я спать в таких условиях, еще и не один.

Самым неприятным для меня оказался тот факт, что за неимением костра нам пришлось обходиться без кофе. Я не мог расходовать магическую энергию на такие мелочи.

Я вам уже говорил, что я идиот?

Ночью, когда мне не спалось, я анализировал ситуацию на мосту и пришел к выводу, что вел себя, как последний придурок.

Мне не следовало бежать сломя голову по хлипкой конструкции, подвергая риску себя и свою спутницу. Вместо этого мне следовало зацепить ее Перстом Силы и просто вытащить наверх. Все мы крепки задним умом, и сначала делаем, а потом начинаем соображать.

Узнав об этом происшествии, Исидро наверняка задал бы мне хорошую трепку. Мигель тоже.

Неправильное тактическое планирование, вот как это называется на его языке.

Исидро смог бы перенести себя и свою спутницу на ту сторону моста с помощью одной только магии.

Я же не слишком силен в левитации. В лучшем своем состоянии я могу подняться на высоту до полутора метров и пролететь метров двадцать. Или провисеть на одном месте в течении пяти минут.

Левитация – это заклинание второго уровня. Оно требует не столько магической энергии, сколько полной концентрации чародея, а с этим у меня всегда были проблемы. Сложно сохранять сосредоточенность, когда ты паришь в воздухе, не чувствуя опоры под ногами.

Но в целом на мосту я сплоховал. Выручить Карин из беды можно было, не прилагая кучу героических усилий и не бегая по веревкам, подобно канатоходцу.

Утром, пока я разгибал свое затекшее тело, Карин уже поднялась на тропу и проделывала комплекс упражнений, чтобы согреться. Напоследок она изобразила бой с тенью, используя оба своих меча.

К тому моменту, как я выполз на тропу, она уже закончила показательное выступление, и капельки пота блестели на ее лице.

– Великая вещь – тренировка, – пробормотал я.

После моста тропа сохранилась в более приличном состоянии, и по ней даже иногда можно было идти без опасения свалиться вниз.

Через пару часов интенсивной ходьбы я окончательно согрелся и мне стало скучно. Не люблю я ходить пешком, даже по горам.

Если бы Творцу было угодно, чтобы люди ходили пешком, он не придумывал бы лошадей. И кареты. Впрочем, я вообще не люблю путешествовать. Путешествия – это всегда приключения, а мое отношение к приключениям вы уже знаете.

Приключения существуют для того, чтобы случаться с кем-нибудь другим. А на мою долю хватит обычной скуки.

– Ложись! – тихо скомандовала Карин.

Если вам командует «ложись» профессионал, которого вы наняли в качестве телохранителя, вы будете последним дураком, оставшись стоять на ногах. Я залег на тропу и постарался вжаться в стену по примеру Карин. В небе над нами промелькнул крылатый силуэт. Он был слишком большим, чтобы принадлежать птице, пусть даже эта птица – кондор.

Да и хвост у него был слишком длинный для пернатого создания.

– Дракон, – констатировала Карин. – Угадай с трех раз, как его зовут, красавчик.

– Может быть, это какой-то другой дракон, – сказал я. – Случайно пролетавший мимо.

– Неправильный ответ, – сказала она. – У тебя осталось еще две попытки.

– Как вы думаете, он может увидеть нас с такой высоты? – поинтересовался я.

– Понятия не имею. Разве чародеи не разбираются в драконах?

– Разбираются, но не все.

– Я и забыла, что ты специализируешься на овцах. Динь-динь.

– Оч-чень смешно, – сказал я.

Силуэт пропал из вида где-то впереди по ходу нашего движения. Сей факт мне не понравился.

Видно, Гарлеон решил не ждать окончания срока собственного ультиматума и сам отправился на поиски убийцы своего племянника. Только он не там ищет.

– Наверное, он уже побывал на Перевале Трехногой Лошади, – сказала Карин.

– Думаете, это сэр Ралло его навел? – уточнил я.

– А сэр Ралло – большой любитель посплетничать с драконами?

– Не знаю. По-моему, если дракон захочет с кем-нибудь поговорить, любой согласится стать его собеседником и рассказать все, что знает. И даже придумает что-нибудь от себя.

– Логично.

Мы пролежали еще минут десять, после чего поднялись и осторожно продолжили путь.

Когда Гарлеон пошел на второй заход, рядом подвернулась удобная трещина, в которой мы и спрятались.

– На этот раз он идет ниже, – констатировала Карин.

– Нехорошая тенденция, – согласился я.

Гарлеон летел не только ниже, но и медленнее, внимательно осматривая окрестности. Это был самый здоровенный дракон из всех, что мне доводилось видеть. Своего покойного племянника он превосходил размерами в два раза.

Чешуя Гарлеона была красно-коричневого цвета, более светлая на брюхе и темнеющая к хребту. Хвост венчался наконечником в виде шипа. Дракон – опасная зверюга, с какой стороны к нему не подходи. А пока он не приземлится, он вообще практически неуязвим. Выбить дракона с небес под силу только очень опытному и сильному магу.

– Какой идиот мог поверить, что ты способен ухлопать племянника вот такой хреновины? – поинтересовалась Карин.

– Несведущие в магии люди склонны приписывать чародеям могущество, которым эти чародеи не обладают, – сказал я. – Впрочем, я мог бы изготовить артефакт для убийства дракона, если бы захотел и если бы мне было не жалко тратить время на подобную ерунду. Не думаю, что Грамодон был таким уж богатым драконом. Вот Гарлеон – дело другое, но гробануть его на порядок сложнее.