Она мысленно угомонила мертвых, приказав им ждать. Конструкции остановились, превратившись в статуи без ее путеводных чувств и мыслей. Поначалу призраки не слушались, порхая, словно мотыльки у огня, пока она не упрекнула их и они не бросились врассыпную. В результате фантомы расстелились облаком на уровне верхних рядов скамеек и капителей колонн.

— Я этого не одобряю, — сказал ей Дентилн.

Эти слова прозвучали как серьезное заявление, но лишь убедили Иянну в том, что он был не готов выдвинуть более тяжкое обвинение. Здравое решение, принимая во внимание тот простой факт, что Иврайна и ее несколько сотен спутников, собиравшиеся высадиться на Ияндене, были бы рассержены любым наказанием для Иянны.

— Я не хотела никого обидеть, — ответила девушка, пытаясь снять повисшее напряжение. — И не собиралась оспаривать твое положение. Я решила, что нам пригодится помощь. Вместе Иянден и иннари способны добиться большего, чем поодиночке.

— Да, конечно же, тобой движет лишь этот мотив.

Пробежавшая по бесконечной цепи дрожь возвестила о стыковке первого корабля иннари, и по залу сразу прокатился коллективный вздох как живых, так и мертвых.

Высокие врата бесшумно раскрылись внутрь и явили взору фигуру в длинном платье и богатом головном уборе, а также с котом в одной руке и веером в другой. Через мгновение подле нее возник воин в доспехах, с плеча которого ниспадала шкура экзотического животного, а в кулаке была зажата рукоять обнаженного сверкающего клинка.

Казалось, Иврайна скользила по плиточному полу, а ее искусное платье едва шевелилось. Она намеренно шла с приподнятой головой, слегка отвернувшись от ожидавшей ее толпы, что считалось выражением отчужденности. Через несколько мгновений после того, как она переступила порог, Визарх вложил меч в ножны и последовал за ней, крутя головой из стороны в сторону и наблюдая за молчаливыми встречающими.

После в проходе показались и другие альдари: азуриане с искусственных миров и друкари из Комморры и прочих участков Паутины, каждый из которых демонстрировал преданность культу Шепчущего бога с помощью руны Иннеада или характерного алого цвета. Они не стали далеко проходить, а собрались у ворот, тогда как их госпожа грациозно направилась в сторону провидцев.

Она остановилась в нескольких шагах от Дентилна и низко поклонилась, не сводя с него глаз. Тем самым она частично утаивала свою смертоносную силу. Словно рука, туго натянувшая тетиву лука, или палец, лежащий на спусковом крючке, Иврайна покачнулась, а затем снова выпрямилась, но при этом выглядела полностью расслабленной.

— Госпожа Иннеада, — тихо промолвил Дентилн, небрежно поклонившись в ответ. Он бросил взгляд в сторону Иянны, прежде чем продолжить: — Давайте не будем тратить время на вопросы о том, что привело вас в Иянден.

— Я ищу помощи, — заявила Иврайна, слегка повысив голос, чтобы ее слова разнеслись по всему залу. — Помощи, которую может оказать только Иянден. Иннеад нуждается в ваших мертвецах.

По приглашению провидцев Иврайна отбыла вместе с ними и Иянной. Поначалу Визарх последовал за ней, однако серьезный взгляд Открывающей Седьмого Пути вкратце выразил ее наставление остаться. Воин глядел ей вслед, косясь на арочный проход, в то время как другие иннари продолжали прибывать в зал, где их встречала оживленная толпа, направляющаяся к серебряным воротам.

Только на Визарха упала тень, как он обернулся и увидел высокого призрачного властелина, чья безликая маска смотрела в ту же сторону, что и он пару мгновений назад.

— Всякая мудрость, что родители передают детям, остается без внимания. — Его голос был спокойным и басисто отдавался как в мыслях, так и в ушах мечника.

— Ты говоришь об Иврайне или Иянне? — спросил Визарх. Он положил одну руку на навершие эфеса, а вторую поднял сжатой в кулак, приветствуя великана. — Рад встрече, Альтениан. Ты ни на день не состарился.

— Об обеих сразу, — с сожалением ответил призрачный властелин. — Смертные растрачивают свою жизнь, не так ли?

— Ты ошибаешься. Это мы потратили впустую наши жизни. Мы полюбили войну и позволили Кхаину управлять нашими сердцами.

— Прикосновение смерти освободило нас обоих, — промолвил Альтениан и жестом пригласил Визарха пройти дальше, когда еще несколько групп иннари высадились в доках позади. Уважая призрачного властелина и остерегаясь меча Иннеада, иянденцы не осмеливались приближаться к этой странной паре, направляющейся в глубь зала.

— Я не мертвец, — напомнил Визарх.

— Уверен? Какая часть тебя еще смертна, Лаариан? Та, что называет себя Визархом? Я вижу, что таится в тебе. Много душ. Имя меняется, но разумом ты по-прежнему остаешься экзархом. Даже если ты наденешь другие доспехи, судьба все равно от тебя не отстанет.

— Более это не мое имя, я избавился от него, и отныне я меч Иннеада, а не клинок Кхаина, — горячо возразил Визарх. Вспышка гнева опровергла его же слова, и, осознав это, он раздраженно прорычал: — А как же ты, мертвец?! В глубинах Ияндена лежит брошенный комплект доспехов, жаждущий возвращения своих духов. Храм, которому требуется жрец. Ученики, коим необходим учитель. Отряд, нуждающийся в командире.

— Ты прав, Лаариан. Мы оба заблуждаемся, — признался Альтениан.

Они остановились у первого пролета ступеней. Визарх сел на каменную скамью и откинул свою накидку, а меч убрал в сторону. С тихим жужжанием искусственных мышечных волокон Альтениан опустился на колено рядом с ним, положив руки на широкое бедро.

— Ничего не меняется, и прошлое преследует нас в новой жизни, — проговорил призрачный властелин. — Так и должно быть. Редкость, чтобы экзарх слишком много думал и познал истину. И ради чего? Мы не должны быть теми, кто мы есть, однако мы не перестаем ими быть. Прикоснувшись к нам, другие обратили нас в таковых.

— В моем случае это был шепот бога, — заметил Визарх.

— А в моем? Могло ли на Иянну повлиять божество?

Призрачный властелин обвел рукой зал, указывая на множество иннари, которые нерешительно заговаривали с иянденцами. Бывшие комморриты держались в стороне, испытывая неловкость в присутствии Корабельников и ощущая их ответное недоверие. Поодиночке и группами арлекины пробирались через толпу, а их выходки вызывали ужас и восторг в равной мере. Корсары, странники, изгои всех мастей держались вместе и общались с другими только тогда, когда им предлагали еду и напитки; в остальное же время они озирались, будто запертые в клетке звери. Обитатели других искусственных миров, казалось, вели себя непринужденно, хотя уже и выделялись на фоне бывших сородичей, ибо преданность Иннеаду заметно отличала их от тех, кто все еще непоколебимо шел по Пути.

— Нет типичного иннари, все вы разные. Что связывает вас, столь разнородное племя, с вашей затеей? Вы совсем одни, отпрыски Шепчущего бога. Чужие.

— Тебе известна цель нашего визита? — поинтересовался Визарх, недовольный тем, куда завел их разговор. — Знаешь о Зайсутре?

— Немного. Почерпнул крупицы сведений из цепи Ияндена по воле случая, — ответил Альтениан. — Так сказать, достаточно, чтобы разглядеть опасность, только и всего.

— В этом я с тобой согласен. Просто так тени прошлого не возвращаются. То, что искусственный мир появился сейчас, когда все расколото, говорит о более серьезных намерениях.

— Много странного находится за пределами видимости и познаний нашего народа, а зайсутранцы как раз побывали в этой тьме.

— Будем надеяться, что они не принесли с собой частицу той тьмы.

Оба вдруг замолчали и какое-то время сохраняли тишину, зная, что любая надежда — большая ценность для альдари.

Иврайна и Дентилн пришли к согласию, сойдясь на том, что иннари и иянденцы доберутся до Зайсутры сообща. В процессе ясновидец обвинил Иянну в двуличности и настоял на том, чтобы Ияста и Телахас отправились вместе с экспедицией, дабы гарантировать должное представление интересов мира-корабля.