Дайте выход гневу… Я готова это сделать.

«Они убили Борна! Держат детей в клетках, как животных, только потому, что те другой расы… Я уничтожу столько демонов, сколько смогу! Господи, помоги…»

Дрожащими руками поднесла крестик к губам.

– Что там у тебя? – Рыкнул герш, срывая у меня с шеи цепочку с крестиком, которую подарила мама. – Дешёвка! Легила! Хочешь подарочек?

Злые слёзы, побежавшие по моим щекам, Куани встретил с довольным презрением.

«Вот так и рождаются злодеи…»

– Лови. А ты – лежать! Твоя будка перед тобой. Всем отбой! Часовые на пост! Легила! Куда пошла? Возвращайся в шатёр! Учись отрабатывать подарки принца!

Легила довольно пискнула, получая звучный шлепок пониже талии.

Пришлось резко отворачиваться. Отвращение на лице не так-то просто спрятать!

Хаграши и хагриши быстро разошлись.

Под пристальным взглядом злобного стража, приставленного следить за мной, я залезла между двух опирающихся друг на друга балок. Деревяшки не были чем-то скреплены.

«Специально, – мелькнула мысль. – Если конструкция упадёт, меня ждёт какое-то наказание. А учитывая то, что притихшего в клетке Барсика поставили рядом с моей будкой, "отрабатывать" косяки хозяйки будет именно кот».

Я осторожно затаилась. Сделала вид, что уснула, свернувшись клубочком.

Стала ждать ночи…

Стражник грубо выругался на своём родном языке и плюнул в мою сторону.

Кинжал в сапоге хаграши маняще блеснул.

Страж ударил сапогом по клетке Барсика и отвернулся.

Кот испуганно зашипел.

Пришлось закрыть глаза, чтобы утихомирить бушующую в крови ярость.

«Нельзя. Надо ждать ночь!» 

Хаграши кутили часов до двух ночи.

Лиловый лес, на опушке которого был разбит огромный лагерь изгнанников Хагры, медленно, но верно потемнел. Сумрак сгустился ещё к десяти вечера, однако я всё равно опасалась открывать глаза. Подсматривала за моральными уродами из-под ресниц. Зрение у демонов было очень уж хорошим. С нюхом тоже проблем не было. Только слух ничем не отличался от человеческого. Расоведение было одним из самых любимых моих предметов.

Хаграши, напившись до розовых соплей, танцевали и смеялись, наплевав по большому счёту на приказ своего недопринца. Меня не трогали – и то счастье.

Когда уже лыка не вязали, потушили огни и разошлись по своим палаткам, утаскивая своих развязных женщин… понятно, для чего.

За принцем в изгнание последовал совсем отбитый на всю голову контингент. Это, если не вдаваться в подробности. Что мужские особи, что женские… твари не проходили мимо, чтобы не сказать в мою сторону какую-нибудь гадость. Я старалась не вслушиваться, но… Барсику доставалось больше всего. Его самого не трогали, но прутья клетки постоянно кто-нибудь испытывал на прочность, с маньячностью ожидая от меня реакции. Я упорно «спала», внутри сжимаясь всякий раз, когда Барсик протяжно завывал.

«Бедный… голодный…»

Не давало перевести дыхание и беспокойство за пленников.

Хагриши, пока их не утащили по палаткам, издевались над фадхами, тыкая в детей длинными палками.

Вот кто был по истине суками! У меня сердце кровью обливалось, но я тихо лежала, боясь пошевелиться.

Бросаться на амбразуру прямо сейчас – очень плохая идея. Очень плохая!

Простите, «просрать» единственный шанс на внезапное нападение – это крах! Я без того далеко не ассасин, а тут ещё атака в лоб!

Когда стоны по всему лагерю затихли, я крепко зажмурилась, собираясь с духом.

Дыхание моего надзирателя минут двадцать как отличалось спокойной плавностью.

Ориентируясь на внутренние чувства, сделала глубокий вдох.

«Пора…»

Молясь про себя всем святым, огляделась. Убедилась, что патруль стоит не ближе тридцати метров от моей будки и стража, посапывающего рядом с ней на своём стуле.

Осторожно выползла наружу.

С земли подниматься побоялась. Факелы отбрасывали любую тень. Я поостереглась испытывать зоркость хаграши.

Ползком добралась до хаграши и замерла возле его правого сапога, из которого торчал кинжал.

Одно дело желать кому-то смерти и совсем другое убивать!

Барсик решил мою дилемму.

Кот громко мяукнул, жутко меня этим напугав.

Хаграши всхрапнул… а в следующую секунду медленно съехал со стула… с кинжалом в горле.

Даже глаза не успел открыть.

А я… я, как идиотка, застыла в руке с кинжалом самого хаграши, не понимая… кто убил демона?!

Перепугано оглядевшись, поймала взгляд пленника.

Избитый парень буравил меня взглядом, опуская руку после броска. Серые глаза напоминали жидкую ртуть. Лицо молодого мужчины было измазано кровью. Волосы сильно спутаны и грязны.

Парень дёрнул головой, жестом приказывая подойти.

– Открой дверь. Ты же можешь? – немного взволнованно спросил молодой мужчина на чистом зортанском. Как один из древнейших, зортанский считался мировым языком. На нём говорили все народы и расы. – Фадхи слишком малы, а я полностью иссушён.

Без слов, обхватила затвор обеими руками и зажмурилась, пытаясь увидеть внутренним зрением потоки. Для меня это было самой сложной частью в материи, но то ли стресс сегодня помог мне справиться с концентрацией быстрее, то ли удача, наконец, решила повернуться ко мне хотя бы полубоком.

Пленник был освобождён через минуту.

Парень скинул с себя плед и неслышно шмыгнул к убитому.

«Блин… вот, кто ассасин!»

Я оценила силу парня. Он легко приподнял здорового охранника и «упаковал» в моей будке. Бруски даже не заскрипели! В кромешной темноте силуэт хаграши виделся большой кучкой.

– Сейчас я выпущу малышню, и надо уходить.

– Нет. Они нас догонят, как только увидят, что пленники пропали.

Парень поморщился

– И что ты предлагаешь?!

Я для себя уже решила.

– Вы уходите. Я остаюсь… у меня только одна просьба – заберите кота. Его Барсик зовут.

Парень, на вид не старше моего, схватил меня за руку и стиснул до боли запястье.

– Нет. Что ещё за бред!? Пойдёшь с нами. Только фадхов освободи.

– Я… – горло перехватило. – С какой стати ты командуешь?! Я первый раз тебя вижу.

– Первый, – прищурился и согласно кивнул парень, испепеляя меня с высоты своего роста. – Но меня мама правильно воспитала. Я никогда не брошу девчонку на растерзание таким… уродам. – Однозначно парень собирался сказать что-то позабористее, но передумал.

Мне было не до церемоний.

– Они убили моего друга, – я тихо всхлипнула, чувствуя потребность рассказать о мотивах. – Я так виновата… если бы не вызвала его… Я должна отомстить!

– Тише, – пленник дёрнул меня в тень шатра. – Отомстишь. Я тоже… друга чуть не потерял. Он успел телепортировать, прежде чем… Ладно. Проредим рогатых вместе. Только сначала фадхов отпустим… А кота твоего им отдадим. Пусть прячутся.

Мне осталось только согласно кивнуть.

Снятие магических замков заняло не больше двух минут.

Голубокожие ребятки без разговоров юркнули в ближайшие кусты с вырывающимся Барсиком.

Я выдохнула с облегчением.

«Теперь и умереть не страшно…»

– Отмирай! – Мужчина дёрнул меня за плечо. – Показывай, кому мстить?

– Я сама…

– Тебе нельзя. Псионикам противопоказано насилие. Разве ты не слышала? Связь двухсторонняя. Без разницы: направлено это на вас, или вы сами проповедуете насилие. Магия уходит. От того фадхов все безнаказанно жучат, не боясь получить по полной. Магические способности фадхов направлены на мирные дела.

У меня получалось через слово слышать пленника. Информация проходила мимо, будто через решето. Перед глазами стояла только красная пелена. Мне было всё равно на то, останусь я псиоником или нет. Жажда убивать застилала взор.

Всё обострилось, когда я прошмыгнула в шатёр и увидела свою незатейливую цепочку с крестиком на шее демоницы, голой раскинувшейся на шкурах.

«Это моей мамы! Она подарила мне перед самой своей смертью, обещая вечно меня беречь и быть рядом… Это моё!!»