Я просидела рядом с Рианом до глубокой ночи, не смыкая глаз.

По лицам целителей было понятно, что любимый даркийец находится на грани.

Крепко держа его за ладонь здоровой руки, боялась отпустить пальцы любимого. Прошлые обиды и недопонимая сейчас казались такими глупыми. Кажется, я даже моргать боялась, страшась упустить тот короткий миг, когда Риану станет лучше или наоборот хуже.

Меня уговаривали поесть, что-то выпить, а я упорно ждала, застыв в потоке времени.

Окно то светило солнцем, то погружалось в непроглядную темноту ночи. Я же крепко держала пальцы любимого, отмахиваясь от настойчивого беспокойства окружающих.

– Сонька.

Знакомый голос из прошлого что-то сломал во мне, сбивая эту концентрацию.

Я вздрогнула.

– Сонечка…

Ласковый добрый голос вдохнул в меня жизнь.

– Папа?

Арсений стоял рядом с отцом, улыбаясь от уха до уха.

За спинами моих мужчин тревожно застыли даркийцы.

Первым порывом было желание вскочить и побежать в такие родные и надёжные объятия отца, но страх за Риана не позволил мне подняться, приковывая к стулу.

Казалось, отпущу руку Даэрона, и он больше никогда не проснётся.

Глупо? Наверняка, но страх – слишком сильная эмоция. В другой день я бы точно справилась с ней… но не сегодня.

Папа подошёл сам. Брат тоже не заставил себя ждать, целуя меня в обе щеки.

Потрёпанные, но здоровые и живые. Разве не счастье?!

На душе стало куда легче.

На губах появилась грустная улыбка.

Я слушала рассказ папы и Арса о их буднях в постапокалиптической реальности, о возвращении даркийцев, о спасительной миссии.

Незаметно для себя поела. Каэлинн самолично взялась запихивать меня едой, что-то бурча под нос, как ворчливая бабулька.

А потом в моей руке дрогнули пальцы Риана.

Тарелка с супом чуть не опрокинулась на новую владычицу Зортана, когда я вскочила на ноги и поползла к Даэрону.

– Риан?

Звуки застыли, обрываясь звенящей тишиной.

Ресницы главы альянса задрожали.

Перевязанная рука и грудная клетка мужчины поднялись, наслаждаясь глубоким вдохом, и Даэрон открыл глаза.

– Ого, как вас много, – прохрипел Риан.

Бушующий шторм эмоций прорвался лавиной слёз, вызванной облегчением.

Я разрыдалась, как дурочка.

Чтобы прекратить этот нервный срыв, Риан притянул меня к себе и прижал к здоровому боку.

Когда я успокоилась, переходя на тихие всхлипы, с удивлением поняла, что в комнате мы остались одни.

– Ты меня пугаешь, – хриплый голос даркийца был таким долгожданным, что я наслушаться не могла. – Перестань.

– Прости. Я просто так испугалась. Чуть от страха не умерла.

– Знаю, – нежная улыбка Риана пропала. Амдир сурово свёл брови, одаривая меня грозным взглядом. – Я же сказал, чтобы ты уходила. Почему…

– Потому, – одним словом оборвала поток недовольств. – Ты бы тоже меня не бросил.

– Но я – мужчина, а ты…

– Это всё слова. Я люблю тебя ничуть не меньше, Риан. Не унижай меня, уверяя, что моя жизнь дороже твоей по каким-то гендерным различиям. Это не так. Для меня твоя жизнь куда бесценнее моей.

– Я… – амдир смутился и замолчал, понимая мои чувства, как никто другой. Он испытывал то же самое.

Риан нервно улыбнулся, прижимая меня теснее.

– Люблю тебя.

Поцелуй получился ласковый и нежный, наполненный щемящим чувством бескрайней любви.

Кажется, именно он окончательно пробудил меня, донося до мозга главную информацию – всё закончилось хорошо! Мы живы, и мы победили.

Очередной поток слёз я со смехом смахнула, приникая к губам любимого в новой порции поцелуев.

«Счастливей меня нет никого и быть не может!»

Чтобы не утомлять Риана, пришлось даже отбиваться от быстро восстанавливающегося даркийца.

Я рассказала парню о фееричном бое Кайи с Альваэлем.

Позже к нам присоединились наши братья и друзья.

Папа обнимал меня, не уставая целовать в висок. Кайя смущённо улыбалась.

Потом пошли разговоры о будущем договоре альянса с Септимой.

Я слушала в пол-уха. Особенно, когда служанки принесли бульон для Риана.

Кормила любимого мужчину я. И хотя Риан уже сам мог сидеть и точно держать ложку, виду не подал, что против. Наоборот, ему была приятна моя забота.

Да и я успокоилась окончательно, отодвигая жуткие воспоминания трёх дней горячки в самые глубокие анналы памяти.

Даэрон наблюдал за каждым моим движением горящим взглядом.

Через час Арвэн дал добро на купание.

Все посторонние освободили помещение.

Папа посмотрел на меня каким-то странным взглядом и поцеловал в лоб перед уходом, попросив:

– Будь счастлива, моя так быстро повзрослевшая доченька. – Отеческий взгляд достался и Риану. – Береги её.

– Клянусь. Буду беречь, как самое ценное сокровище.

Папа довольно кивнул и ушёл последним, подпихивая Арса в спину.

Оставшись наедине с Даэроном, смутилась.

Амдир вернул свою внешность владыки почти сразу, но остро ощутила разницу ипостасей я только сейчас.

– Помоги мне, – попросил Риан, пытаясь встать с постели.

Я бросилась к любимому.

Помогла дойти до глубокой белоснежной ванны с покатыми краями, в которой могло поместиться трое.

Щёки пылали, но я упрямо отмахнулась от жарких мыслей, помогая Риану снять лёгкие штаны для сна.

Думать о сексе казалось кощунством. Но оно, блин, думалось!

Мои метания разрешил сам амдир.

Погрузившись в тёплую воду, Риан в последнюю секунду просто потянул меня к себе в ванну. Я и охнуть не успела.

– Что ты…

Горячие губы мужчины накрыли мой рот, а руки, справляясь с вялым сопротивлением, избавили от мокрой одежды.

Я понимала, что это глупо, но облик Даэрона ещё чужой. Я уважала в Борна, любила Риана, но с Даэроном… знаю, дичь полная. Все три ипостаси его. Он всегда остаётся собой. Однако.

Я попыталась отстраниться, но когда это получилось, охнула от удивления, натыкаясь на понимающий взгляд серых глаз.

На меня смотрел уже мой родной Риан. Даркийец словно прочитал мои мысли, принимая привычный для меня облик.

Хитрюга сорвал последние сомнения.

Я провалилась в омут чувств, млея от ласковых слов и нежных прикосновений. Риан был так осторожен, что я даже стала сомневаться в утверждении, что первый раз обязательно должен быть болезненным.

Любимый не уставал признаваться в любви.

Из ванной мы перебрались на широкую постель владыки.

Я чувствовала себя кусочком масла, тая от переполняющего моё сердце счастья.

В какой-то момент меня смыло волной будоражащего удовольствия. Я легла на плечо Риана и не заметила, как уснула.

Все последующие дни можно охарактеризовать одним словом – «мечта».

Подготовка к венчальному ритуалу и коронации прошла, как в тумане. Риан оградил меня от нервозного приготовления, окутав любовью и заботой и организовав обещанные каникулы.

Вторую партию спасённых отправили к фадхам, как и планировалось изначально. Остались только папа и брат, которых почти сразу наградили ответственной должностью посредников между землянами и расами миров Мейола. Вот так! Ещё полгода назад папа ворчал, что дипломатом быть в наше время опасно, а теперь сам им стал, взвалив на свои плечи интересы миллионов землян.

Каэлинн вернулась на Зортан. С поддержкой Дуата и его легиона даркийцев, подруга без видимых усилий взяла в свои руки власть над ушастыми, заняв законное место амдира. Сестрицу Сайнуриэль Кайя отдала в жёны зортанскому асуру Гальсару. Пресветлая молча согласилась. Обезглавленный брат навсегда впечатался в память избалованной принцесски. Да и Гальсар был очень даже хорош собой, чтобы бунтовать. Кайя потом призналась, что Сайнуриэль давно влюблена в Гальсара. Она это высмотрела ещё дома, пользуясь зеркальной магией.

– Счастливая, она не будет вставлять мне палки в колёса, – Кайя пожала плечами, будто бы её решение очевидно.