– Как все нелепо, – горько сказал Жак, закрыв ладонями лицо.

– И не говорите… Так вот, если честно, я не собирался вам мешать, мне было интересно, чем все кончится. В любом случае, моя организация сумела бы извлечь пользу из случившегося. И мы нашли наилучший выход.

– Какой же?

– Встретились с госпожой Делавер и предложили ей разобраться с заказчиками покушения. Гарантировать ей безопасность, так сказать…

– Послушайте, мистер Вильям, мы больше не собираемся совершать никаких покушений! – схватился за последнюю соломинку Самуил. – Вы прекрасно понимаете, что мы очень богатые люди. Мы могли бы договориться!

– Не могли бы, – прервал его человек со шрамом, – мне вовсе не нужны деньги. Все необходимые действия, которые можно было предпринять с помощью денег, уже предприняты. Ваша смерть принесет мне гораздо больше выгоды, чем ваша жизнь.

Самуил понурил голову.

– Веселее, Самуил, веселее, – подбодрил его мистер Вильям, устанавливая на штатив видеокамеру, – пусть на час, но вы стали грандмастером. О чем еще может мечтать настоящий иллюминат?

– Зачем вам камера?

– Я забыл сказать… Прежде чем вы отойдете в мир иной, вы должны сознаться в своих преступлениях на камеру. Мне же надо предоставить своей подружке Делавер доказательства!

– Я не буду ничего говорить, – сухо сказал Самуил.

– Еще как будете! Видите ли, вы заслужили степень грандмастера, потому что действительно мудрее своих товарищей. Вы не обзавелись семьей или потомством. А вот у всех находящихся здесь есть родственники. Мы насчитали шестьдесят пять человек. И клянусь вам всеми богами, я вырежу их всех до одного, если каждый из вас не произнесет признание на камеру. Более того, я веду аудиозапись того, что здесь происходит уже двадцать минут. Небольшое редактирование, и оно сойдет за доказательство. Только вот если вы будете выпендриваться, я его обнародую. А так видеоматериалы увидит только один человек – Сандра Делавер. Решайте сами, где быть вашим родственникам: скорбеть на ваших похоронах, получив наследство, или, будучи опозоренными, разделить вашу участь.

Самуил, недолго думая, шагнул к видеокамере и начал говорить:

– Меня зовут Грэхем Пейдж, я председатель совета директоров компании «Голдман Сакс» и член ордена иллюминатов. Я повинен в организации покушения на жизнь президента США Сандры Делавер…

– Не покушения, а двух покушений.

– Я повинен в организации двух покушений на жизнь президента США Сандры Делавер…

03 октября 2078 г.

Япония, г. Токио, район Фукагава

Полицейский микроавтобус был припаркован на улице Киёсуми дори в очень живописной части города. Сад Киёсуми, разбитый основателем компании «Митсубиси» в 1878–1885 году в юго-восточной части города, по праву считался одной из главных достопримечательностей Токио. Однако тех, кто сидел в микроавтобусе, мало интересовали деревья, цветы и камни. Их глаза напряженно всматривались в мониторы: на них транслировалась картинка с камер слежения шестнадцатого этажа здания, которое возвышалось напротив дивного сада. После операции в Мексике это здание было единственной зацепкой, единственной ниточкой к таинственному культу Кали.

Голицын, правда, вел себя отлично от своих подчиненных. Он сидел нога на ногу и попивал кофе из пластикового стаканчика, пока его команда следила за мониторами. Их шофер и партнер по линии Интерпола Мисимо Ода с отрешенным лицом наблюдал за тем, как качались на ветру деревья. Возможно, он даже медитировал.

– Все, последний клерк вышел, – подал голос Руслан, – на этаже больше никого нет.

– Половина двенадцатого! Вот же трудоголики! – восхитился Стас.

– Проверь тепловизором, – лениво сказал начальник.

– Проверяю… Что за черт? Тепловизор не может выцепить никаких сигнатур в западной части этажа.

– Как это? – оживился Голицын и наклонился к монитору.

– Мы поставили тепловизоры в двух местах, на соседнем здании и на вышке сотовой связи. Они на уровне шестнадцатого этажа. Должны работать.

– Может, неисправны?

– Нет, остальную часть они показывают нормально – вот кусок пятнадцатого этажа, вот – семнадцатого. Там никого нет.

– Скверно! С другой стороны, сразу понятно, куда идти. Но мне не нравится, что мы не знаем, какое количество человек будет нам противостоять. На остальной части этажа пусто?

– Да.

– Хорошо. Выдвигаемся. Чубакка, захвати все приборы сканирования.

– Есть.

– Господин Ода, – Голицын дотронулся до плеча полицейского. Тот едва вздрогнул, – прошу прощения за беспокойство, но нам пора выдвигаться. Вы обещали нам содействие в проходе до лифта.

– Все гражданские ушли, господин Го-ри-цин? – спросил Ода на ужасном английском. Фамилия русского спецназовца далась ему непросто.

– Да, господин Ода.

– В таком случае это честь для меня – помочь вам, – поклонившись и выпрямившись настолько, насколько позволяла кабина микроавтобуса, японец выскочил из передней двери и, дождавшись своих четверых коллег, поспешил ко входу в здание, на котором была выгравирована надпись: «戦争の女神»[77].

Когда пятеро вооруженных людей вошли в здание, охранник засуетился и даже вытащил пистолет. Ода подошел к нему и показал удостоверение, слегка поклонившись. Тот тоже слегка поклонился и, покачав головой, сказал что-то на своем шипящем наречии. Ода, также поклонившись, начал ему что-то доказывать. Тот вежливо слушал, прикладывал руку к сердцу, кланялся, но настойчиво качал головой.

– На этих расшаркиваниях мы потеряли уже две с половиной минуты, – недовольно сказал Голицын, посмотрев на свой хронометр, – такими темпами они тут до ночи кланяться друг другу будут.

– А можно я его пристрелю? – спросил Артем.

– Не по-христиански это, Ринго, не по-христиански, – сказал Голицын с таким видом, как будто от насилия его удерживали лишь религиозные нормы.

– Ликвидация объекта не рекомендуется. Помни первую заповедь. Она гласит – «не убий», – пронеслось в голове у Артема.

– Заткнись, Док. Мне обещали хороший юмор. Пока ни одной достойной шутки от тебя я не слышал, – подумал Артем.

– К сожалению, господин Александров, уровень вашего интеллекта не дотягивает до моего юмора.

Артем закатил глаза и решил не продолжать эту нелепую перепалку. К тому же действо возле поста охраны перешло во вторую фазу, Ода тряс перед лицом охранника какой-то бумажкой (вероятнее всего, ордером) и указывал на телефон. Тот долго качал головой, но все-таки взял телефонную трубку и набрал номер. Оба при этом не забывали кланяться друг другу с промежутком в пять секунд. Неясно, что сказали охраннику по телефону, но он, наконец, сдался и сделал приглашающий жест рукой.

Ода сказал Голицыну, что останется здесь, потому что дальнейшие действия – зона ответственности русского отряда. Тот без всякой иронии поклонился японскому коллеге, и вчетвером они заскочили в лифт.

– Все, господа, предельная концентрация. Мамед, отключай камеры, – сказал Голицын.

– Сделано.

– Как только мы вскроем дверь, сканирование во всех диапазонах.

– Есть.

Нужную дверь нашли сразу. Все остальные были стеклянными, деревянными или обычными металлическими. Эта – сейфовая, толщиной 12 миллиметров с кодовым замком. Руслан приладил к электронному замку машинку для взлома, Стас приготовил оборудование для сканирования, Голицын с Артемом достали оружие и встали по бокам от двери.

– Долго еще? – спросил Голицын.

– Арамис, две минуты, – ответил Руслан, – даже меньше.

– Всем приготовиться.

Индикатор на машинке мигнул зеленым, замок на двери щелкнул, и она открылась. Стас просунулся в щель со сканером и тепловизором.

– Здесь никого нет… Так… Включилась бесшумная сигнализация… Куда идет сигнал, отследить не могу… И еще какое-то устройство с таймером, вероятнее всего, бомба.