Учился Григорий хорошо. Знание, кроме мовы и русского, еще двух иностранных и польского, который жители Львова также за иностранный не считают, позволило поступить не куда-нибудь, а в Варшавский университет экономики. Побывал по студенческому обмену в Монреале. После, ставшей привычной Варшавы, эмигрантские ворота Канады поразили обилием экзотических культур. Самым сильным впечатлением стала встреча с двумя выходцами из Гаити, которые на ломанном английском предложили Григорию расстаться с часами. Просьба подкреплялась двумя тоненькими ножичками. Взглянув в безумные глаза двух обкуренных креолов, он без сожаления отдал дешевенькую копию 'Longines'. Благо навороченный на вид Hidroconquest* был куплен здесь же, в китайской лавочке за шесть долларов пятьдесят центов. В общем, Канада не понравилась. Слишком далеко, слишком холодно и непривычно.

      Но работу Григорию дала именно эта поездка. Случайный знакомый, странный американский дядька, искренне считавший что Польша и Украина - одна страна и искавший сотрудника в австрийское отделение своей конторы решил, что мистер Корицкий, со своим знанием пяти языков и дипломом магистра, просто идеально ему подходит. На должность одного из трех помощников младшего партнера. Сморщивший было нос Григорий, узнав размер жалования, раздумывал ровно четверть секунды. Сначала новому сотруднику пришлось разрываться между работой и университетом, но после его окончания все пошло как надо. Первые полгода молодой клерк искренне пытался врубиться, на чем же контора специализируется, но так и не преуспел. Казалось, она занимается буквально всем от перепродажи в Африку старых бронетранспортеров со снятым вооружением, до поставки семенного картофеля в Молдову. Но в один прекрасный день в их отделении появилась вирт-капсула, а так как старожилы считали лежание в ней напрасной потерей времени, общение с немногочисленными клиентами конторы в 'Битвах Фронтира' было поручено, а скорее радостно спихнуто на 'мистера Корицкого'.

      Григорий, осмотревшись в вирте, понял, что попал в сказку, и если правильно себя поведет, то дивиденды могут оказаться заоблачными и, что немаловажно, абсолютно неизвестными ни сотрудникам, ни начальству. Привыкшее к американскому размаху руководство, не глядя, подмахнуло смету (впрочем, не такую и великую) и в течение последующих четырех месяцев смешной гномик Карамлиор набирался опыта и знаний на американские деньги и оплачиваемое австрияками машинное время. Карамлиор веселился на полную катушку, воевал на юге, обучался в разных школах, влезал в разборки за права освоения новых локаций (естественно не на ведущих ролях), но и об интересах работодателя не забывал. Так, что когда в его знаниях возникла нужда, мистер Корицкий, он же Карамлиор, решил проблему блестяще. Устойчивый на вид и хорошо организованный небольшой бизнес двух сынишек несговорчивого чиновника Европарламента свернулся как полиэтиленовый пакетик под пламенем зажигалки. Бизнес этот хоть и был виртуальным, но обществом не одобрялся, также как детская порнография. Когда сыновья рассказали чиновнику о происшествии, тот все правильно понял и денежки комитета ООН по делам беженцев вновь закрыли контракт родной конторы мистера Корицкого. Контракт был, прямо скажем мелкий, но для имиджа организации - незаменимый. Начальство успех своего сотрудника оценило по достоинству, увеличив денежное содержание и, что еще важнее, предоставило ему допуск к некоторой информации 'для служебного пользования'.

      И Григорий ушел в вирт с головой. Он часто ловил себя на мысли, что настоящая, реальная его жизнь и есть - ТАМ! А здесь в австрийском Мёдлинге или тем более в отпуске в родном Львове и не жизнь вовсе, а так... времяпрепровождение. Ну, кому интересен скучный клерк непонятной 'международной оптово-розничной консалтинговой компании'. Пусть у него и водятся неплохие, даже по меркам сытой Вены, деньжата. Друзей в университете, среди надменных потомков 'гоноровых шляхтичей' не образовалось. Одноклассники и львовские знакомые? Я вас умоляю! Разлетелись все, кто по шенгену, кто по России в попытках заработать на хлеб насущный. Остались совсем уж неудачники. Поминутно сплевывающие сквозь зубы злобу и кроющие на чем свет стоит и родное правительство и жадную Европу и не менее жадного восточного соседа, которые не пришли и не положили им в рот кусочек хлеба с сальцем. Иногда Григорий реально боялся показать дома бумажку в сто евро. Не ограбят - кишка тонка! Но вором и жадиной, за глаза, станешь в миг, хоть и пропита-проедена эта стоха будет вместе с ними! Противно!

      Зато здесь! Щедротами его милости барона Зейнарда, он на праздниках стоит рядом с настоятелями храмов и командиром личной сотни властителя провинции. За столом в замке (не каждый раз, но часто) напротив сидят то городской бургомистр, то глава торговой гильдии. Приятно! Но еще приятнее пройтись по центру города, кивая знакомым неписям и принимая поклоны от незнакомых игроков! И шепот за спиной 'городской судья'! Новичку или не местному объясняют, чуть ли не с гордостью: да, у нас здесь свои порядки! В баронстве Зейнард рулят игроки! Видишь, даже городской судья из своих! Но это так, для души. А для дела - разбор жалоб, торговые споры, согласование границ участков, и много чего еще... И каждое твое слово оплачивается золотом. Либо из казны, либо просителями, либо... кем-то еще. Неважно кем, главное, что оплачивается так, что у его справедливости Карамлиора есть и трехэтажный дом с прислугой и охраной из неписей и собственные плантации 'ведьминого корня' и ресторанчик на паях с одним алхимиком. Парня этого Григорий в реальной жизни не видел никогда, но тот с немецкой аккуратностью каждую пятницу оставляет во французской булочной пакет для 'герра Корицкого' с двумя, а частенько и тремя тысячами евро наличными. Старыми купюрами мелких номиналов.

      Но сейчас Григорий отчетливо понял, что такой жизни пришел конец. Окончательный и бесповоротный. Появившись в своей спальне на втором этаже особняка, его справедливость Карамлиор вступил в... песок. Песок, который тек через незаметные щели в потолке, полах, оконных рамах. Давно забытый, но такой знакомый - песок пустыни. Крики, звон оружия и треск боевых заклинаний он услышал уже потом. С первым, самым отчаянным, приступом паники Григорий справился быстро. Несколько секунд потратил на изучение городских новостей. С чего всё началось? Проклят закладной камень магистрата! Кто же мог это сделать?! Ох, не завидую я ему! Барон обязательно его найдет! И заставит заплатить... Но это потом. Что было дальше? Портальная точка захвачена демонами... отбита стражей... вновь захвачена. Призывы спасаться в храмах... Вторая волна демонов...Пал храм Дианы... Маги покидают город, подержаться за руку обладателя портального камня - от сотни золотом! Проклятье! И все это в течение каких-то тридцати минут. А теперь, через час, редкие просьбы о помощи и еще более редкие предложения о ней же... Замок, конечно, держится, но как в него попасть? Интересно, сколько у меня времени? - Подумал Карамлиор и высунулся на широкую террасу внутреннего двора дома.

      Два его охранника, прикрываясь щитами, пытались защитить парадный вход. Пока получалось неплохо. Снесенные заклинанием створки ворот, валялись посреди двора. Гном усмехнулся, спасибо совету настоятеля храма Гонта. Если бы не вделанные в опорные столбы серебряные спицы с наложенной защитой от демонов... С противным чириканьем очередной ипс попытался запрыгнуть во двор. Неписи охраны в его сторону даже головы не повернули. Короткая вспышка и разрезанная на неровные части тушка падает в кучу таких же обрубков. А вот огненные стрелы защита не держит. Ш-ш-шух, сразу две попадают в щит непися, а одна в деревянный столб рядом с головой гнома. Саламандры тоже здесь. Второй выход Карамлиор проверять не стал. Судя по мощному гулу пламени, там дела обстоят хуже. Да и выходит калитка в тупиковый переулок. Значит, минут пять... если не будет всадников на огненных скорпионах или чего похуже.