Посмотрев вниз, я увидел, что мои ноги и руки окружены нитями и тросами. Они привязали меня к сиденью, словно волокна паутины. Тёмная ярость заструилась во мне подобно клубящемуся дыму.

Маленькие существа копошились у моих ног. Из-под крошечных копен чёрных волос мне улыбались заострённые личики пикси.

Мои губы скривились, когда я посмотрел на Императора. Я хотел объяснить ему, что как только освобожусь, то сразу выпью его кровь и жизнь, но слова не приходили. Ледяной гнев заполнил моё тело. Я снова попытался встать, но если уж на то пошло, путы пикси сделались лишь прочнее.

Император смотрел на меня, и его губы изогнулись в полуулыбке. Затем он подался вперёд, держась вне досягаемости моих зубов.

Его шёпот был едва слышным, предназначался только для моих ушей.

— Теперь она моя.

Я танцевала, кружась и кружась, вращаясь и вращаясь, а фейри летали вокруг меня подобно крохотным звёздочкам. Это было идеальное блаженство радости, восторга и свободы. Пока я танцевала, фейри спели «Single Ladies» не раз, не два, а целых три раза, и я не хотела, чтобы это заканчивалось. Я собиралась попросить о четвёртом разе, но тут они внезапно остановились и умолкли.

Они дрейфовали вокруг меня как пылинки в лучах света. Их тельца сделались неподвижными, голоски стихли. Лишь их крылышки шевелились и слегка трепетали, не давая им упасть на землю.

— Продолжайте петь, — услышала я свой умоляющий голос. — Продолжайте петь.

Но они перестали меня слушаться. Они отвернулись, и я увидела, что они смотрят на Императора. Он стоял передо мной, озарённый светом луны. Его тёмные волосы спадали до шеи, зелёные глаза не отрывались от меня.

Был ли он красив? Я прежде не замечала. Была ли я с кем-то более прекрасным…? Теперь я не могла вспомнить его имя. Он не имел значения.

— Император! — услышала я свой крик как будто издалека. — Заставьте фейри снова петь!

— Могу я с тобой потанцевать?

Я улыбнулась.

— Если вам так угодно.

Я флиртовала с ним? Я не знала. Мне было всё равно. Я лишь хотела продолжать танцевать. Слушать песни фейри.

Император пересёк круг как в замедленной съёмке, ни на секунду не сводя глаз с меня. Теперь фейри кружили вокруг него подобно прекрасному светящемуся и мерцающему плащу.

Через считанные секунды он оказался возле меня и положил руку на мою талию. В этот момент мои ноги подкосились, и я прислонилась к нему. Фейри окружили нас.

Я слышала, как они шепчут:

— Ты завоевала Императора. Ты завоевала Императора.

Я победительница!

Они снова начали петь — новую песню, которую я не знала, но она была прекрасной, и Император закружил меня в танце, твёрдо держа ладонь на моём бедре. Он улыбался мне как кот, который дорвался до сливок. Но я завоевала его, не так ли?

И он был… я хотела его.

Нет. Нет, не его.

Было в этом что-то… гнилое.

Пение фейри сделалось громче, заглушая мои собственные мысли. Император схватил меня за талию и вжался в меня. Я чувствовала его крепкую хватку на своей пояснице, его бёдра тёрлись об меня.

Моё сердце колотилось часто, но он не тот.

Музыка настойчиво пульсировала. Крылышки тысяч крохотных фейри хлопали в унисон.

Я повернулась и тогда увидела его. Того самого — Мэррока. Его имя вернулось ко мне, и он посмотрел на меня льдисто-голубыми глазами. Я даже отсюда ощущала пульсацию его соблазнительной магии на своей коже. Тот самый. Он, может, и лич, но с ним я в безопасности, и его красота ощущалась как кинжал прямо в моём сердце.

— Помоги мне, — пыталась сказать я, но слова не приходили. Я не могла говорить. Я могла лишь петь с фейри.

Император закружил меня вокруг костра в сторону стола. Теперь там не было еды… фейри сожрали каждый кусочек, каждую крошку пищи. Остались лишь кости.

Затем он сбросил эти объедки в сторону и вжал меня в древесину. Его жаркое дыхание обдало мою шею. Он лизнул мою щёку, прошептав:

— Ты будешь матерью моих детей.

В моём нутре зародилась тошнота.

— Нет! — я пыталась сопротивляться, но моё тело мне не принадлежало и оставалось податливым в его руках.

Взгляд Мэррока не отрывался от меня, пылая яростью. Ему что, сложно вмешаться?

Затем я увидела дюжины пут, связывавших его. Аааа…

Ну, я Полярная Звезда, и я найду способ спасти себя. Я воткну Скалей в горло этого мужчины.

Мне лишь надо мыслить связно вопреки этой дымке музыки, танцев и смятения.

— Ты моя, — шептал Император мне на ухо. — Я тебя никогда не отпущу.

О, я получу такое удовольствие, убивая его.

Но от этой фразы, от этих слов в моём сознании заискрило далёкое воспоминание. Нечто важное.

«Никогда тебя не отпущу».

Крошечные фейри покачивались, витали и танцевали вокруг нас, исполняя песню Императора. Я тщетно пыталась бороться, но его хватка была железной.

И выражение ярости на лице Мэррока гасло, он как будто слабел. Он находился под действием иных чар.

— Я никогда тебя не отпущу, — повторил Император, и его голос сделался хриплым от желания. Его ладонь легла на моё бедро, задирая платье.

И тут я вспомнила. Это же строчка из песни, которую ненавидел Мэррок.

Я мысленно взмолилась к фейри: «Спойте Рика Ролла».

Али смотрела на меня сквозь огонь и дым, и выражение её лица было свирепым. Но она казалась такой далёкой, и туман застилал мой разум. Мне хотелось встать и оторвать Императору башку, но путы были зачарованы магией, которая оказалась слишком мощной даже для меня. И что ещё хуже, они ослабляли меня.

Пикси танцевали у моих ног, набрасывая ещё больше магических тросов, связывая меня всё крепче и крепче. Верёвки опутывали меня подобно кокону. Волшебный сон подкрадывался к моему сознанию подобно одеялу ночи.

Я слышал где-то вдалеке голоса фейри, но они угасали. Тихие и приятные. И закрыв глаза, я понимал, что ничего не могу поделать. Император победил.

Но потом фейри затянули новую песню, и эта мелодия полоснула по моему разуму как меч, окунутый в кислоту. Нет, даже хуже. Это ощущалось как скрежет когтей по камню, как непрерывный визг шин.

Какой адекватный человек попросит фейри, чтобы они спели Рика Эстли?

И тут мой разум прояснился. Заклинание сна разлетелось на куски.

Мой взгляд сфокусировался, но верёвки пикси по-прежнему опутывали меня. Я противился им, но они были крепкими как сталь.

Я зарычал от ярости при виде того, как Император вдавливает Али в деревянный обеденный стол. Его голова медленно повернулась ко мне, губы изогнулись в широкой улыбке.

Раскалённая ярость курсировала по моим венам.

Из-за проклятия я горел, когда мои эмоции выходили из-под контроля. Моё тело делалось горячим и огненным. И в данный момент я пылал. Огненно-жаркое проклятие хлынуло в меня как расплавленная сталь из тигеля[5] — десять тысяч градусов кипения и горения, сродни поверхности солнца. Я горел… но со мной горели и верёвки.

Освободившись, я рванулся вперёд. Ладонь Императора легла на его пояс.

Взревев от ярости, я пронёсся через костёр так, словно он был всего лишь оплывшей свечой. Одной рукой я стащил Императора с Али и вздёрнул его в воздух за горло. Мгновение спустя я собирался разодрать это самое горло.

Хватая воздух ртом и широко раскрыв обезумевшие глаза, он уставился на меня, и его кожа покрывалась волдырями от жара моей хватки.

— Помогите! — издал он сдавленный крик.

Голод накрыл меня. Какой будет на вкус душа Императора? Я привлёк его ближе, приготовившись вонзить зубы в его кожу.

Но Али пронеслась мимо меня как молния. Её кинжал оказался в сердце Императора прежде, чем я успел ощутить его вкус.

Я резко развернулся и швырнул его тело в костёр.

Воины-ваны вырвались из леса, наведя на нас палочки.