Судя по его взгляду, он мне не верит. Его точит червь сомнения. Но мне нужно, чтобы он поверил.

- Ты же знаешь, что я немного неуклюжа на снегу. Но не волнуйся, у меня все в порядке. Плохо, что останется шрам. Надеюсь, его будет не очень заметно.

- Кокетка, - улыбается Эрик.

Я тоже улыбаюсь.

- У меня очень красивый жених, и я хочу, чтобы он мной гордился, - объясняю я.

Эрик ложится рядом со мной и обнимает меня. Я замечаю, как дрожит его тело.

- Я всегда горжусь тобой, детка.

Он опускает голову мне в ямку на шее и добавляет:

- Я не прощу себя за то, что меня здесь не было. Я себе этого не прощу.

У меня нет слов. Ему тяжело от самой мысли о том, что могло бы произойти. Я закрываю глаза. Я устала, я чувствую себя разбитой. Свернувшись калачиком в его объятиях, я засыпаю.

Проснувшись на следующее утро, с открытым от удивления ртом я вижу, что Эрик спит рядом со мной. На часах восемь тридцать утра, и я впервые проснулась раньше, чем он. Я улыбаюсь и с любопытством разглядываю его. Он прекрасен. Наблюдать за тем, как он спит, такой умиротворенный и расслабленный, одно из наиболее захватывающих зрелищ, что я видела в жизни. Я не шевелюсь. Мне хочется, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось. Я довольно долго лежу и наслаждаюсь этой картиной, пока он, наконец, не открывает глаза и смотрит в мою сторону. Его голубые глазищи натыкаются на меня.

- Доброе утро, моя любовь.

Он удивленно глядит на меня и спрашивает:

- Сколько сейчас времени?

Я с интересом снова смотрю на часы и отвечаю:

- Почти девять.

Эрик долго-долго глядит на меня, и, заметив, как изменилось выражение его лица, я требую ответа:

- Что случилось?

Он проводит рукой по моим волосам, убирая их с лица.

- Как ты себя чувствуешь?

Я потягиваюсь и отвечаю:

- Хорошо, не волнуйся.

Эрик садится на кровати, и я делаю то же самое. Затем я провожаю его взглядом в ванную комнату, и, еще раз потянувшись, иду за ним. Когда я вхожу и вижу в зеркале свое отражение, у меня вырывается крик:

- Боже мой, я похожа на чудовище!

Мое лицо переливается всеми цветами радуги. Под глазами красные и зеленые пятна, и я безмолвно замираю. Мой любимый берет меня за талию и сажает на крышку унитаза. Увидев собственное лицо, как будто сошедшее с афиши фильма ужасов, мне нечего сказать, и я потрясенно шепчу:

- Ай, боже! Я ведь всего лишь упала в снег.

- Ты, должно быть, сильно ударилась, детка.

Мне это известно. Прежде чем упасть в снег, я ударилась об стену. Теперь я это точно вспомнила.

Эрик меня утешает. Из его уст льются тысячи ласковых слов, и я, наконец, припоминаю то, о чем меня предупреждал врач – синяки. Поняв, что с ними ничего не сделаешь, я поднимаюсь и смотрюсь в зеркало. Эрик стоит рядом. Его не отталкивает мой вид. Я вздыхаю, верчу головой и тихо говорю:

- Я выгляжу ужасно.

Эрик целует меня в шею, обнимает и, положив подбородок мне на затылок, уверяет:

- Нисколечко не ужасно, любимая.

Его слова заставляют меня улыбнуться. У меня не лицо, а настоящая катастрофа. Я представляю собой антипод красоты, и самый великолепный мужчина в мире только что продемонстрировал мне свою любовь и ласку. В конце концов, я решаю разумно подойти к этой проблеме, и, пожав плечами, замечаю:

- С другой стороны, это все скоро пройдет.

Мой Айсмен улыбается, и пока он принимает душ, я чищу зубы. Когда я заканчиваю, то снова сажусь на крышку унитаза и любуюсь им. Мне нравится его тело. Сильное, мощное и чувственное. Я пробегаю глазами по его мышцам и заднице и вздыхаю, остановившись на его пенисе. О, боже! Вот то, чем он доставляет мне такое огромное удовольствие. Выйдя из душа, он берет полотенце, которое я ему передаю и вытирается. Я с хитрой улыбкой протягиваю руку и касаюсь его члена. Эрик глядит на меня и, отпрянув назад, предупреждает:

- Детка, тебе сегодня лучше воздержаться.

Я рассмеялась. Он прав. Еще несколько минут я внимательно разглядываю его, позволяя своему воображению взмыть вверх и представить, что бы я с ним сделала. У меня такое лицо, что Эрик спрашивает:

- О чем ты думаешь?

Я улыбаюсь…

- Ну же, признавайся, маленькая испорченная девчонка, о чем ты думаешь?

Усмехнувшись его комментарию, я интересуюсь:

- У тебя когда-нибудь был опыт с мужчиной?

Он выгибает бровь, смотрит на меня и заявляет:

- Я не по этой части, родная. Ты же знаешь.

- Меня тоже не интересуют женщины, - уточняю я. – Но я поняла, что в определенные моменты мне не важно, кто со мной играет.

Мой Айсмен улыбается и, вытираясь, замечает:

- А мне важно, чтобы со мной играла женщина.

Мы оба смеемся.

- А что если я захочу предложить тебя мужчине?

Эрик замирает, внимательно вглядывается в меня и отвечает:

- Я бы отказался.

- Почему? Это же всего лишь игра. И ты принадлежишь мне.

- Джуд, я тебе уже говорил, что не занимаюсь сексом с мужчинами.

Я качаю головой и улыбаюсь, но не собираюсь сдаваться.

- Тебя ведь возбуждает, когда другая женщина ласкает меня ртом между ног?

Он с удивлением смотрит на меня и спрашивает:

- Ты себя хорошо чувствуешь?

- Отлично, сеньор Циммерман, - и, заметив его взгляд, я добавляю, - мне тоже не нравятся женщины, но ради тебя, чтобы доставить тебе удовольствие наблюдать за нами, я решила попробовать и признаю, что в этом есть своя прелесть. И, честно говоря, мне бы хотелось, чтобы однажды какой-нибудь мужчина проделал с тобой что-то подобное. Чтобы он зарылся головой между твоих ног и…

- Нет.

Я встаю и обнимаю его за пояс.

- Вспомни, дорогой, твое удовольствие – это мое удовольствие и мы хозяева тел друг друга. Ты открыл мне неизведанный мир. И сейчас я хочу, страстно желаю и безумно жажду поцеловать тебя, пока другой мужчина будет тебя…

- Хорошо, поговорим об этом позже, - обрывает он меня.

Я поднимаюсь на цыпочки, целую его в губы и шепчу:

- Конечно, мы поговорим об этом позже. Не сомневайся.

Эрик улыбается и кивает головой. Потом он оборачивает полотенце вокруг пояса и, отпустив его, заключает меня в свои объятия.

- Знаешь, смугляночка? Ты начинаешь меня пугать.

Поев, Эрик уезжает в офис. Он обещает, что вернется через пару часов. Перед тем, как уйти, он запрещает мне выходить на улицу, чем очень меня веселит. Марта, которая все это время оставалась в доме, тоже уезжает. Узнав, что случилось, мне звонит обеспокоенная Соня. Правда, поговорив со мной, она успокаивается.

Симона волнуется. Мы вместе смотрим нашу любимую мыльную оперу, но она постоянно возвращается взглядом к моему лицу. Я пытаюсь убедить ее, что со мной все в порядке. Сегодня в «Безумии Эсмеральды» злодей Карлос-Альфонсо Альконес-де-Сан-Хуан, не добившись от девушки взаимности, похищает ее ребенка и отдает его каким-то крестьянам, чтобы они его забрали, и он исчез навсегда. Мы с Симоной с ужасом глядим на все происходящее. Что произойдет с маленьким Клаудито Мендосой? Как же мы расстроены!

Когда Флин возвращается из колледжа, я уютно устроилась в своей комнате. Сидя на мягкой подушке, я болтаю по Фейсбуку со своими подругами. Наша группа называется «Отважные Максвелл», потому что у каждой из нас есть какие-нибудь безумные интересы или хобби.

- Можно мне войти?

Это Флин. Меня удивляет его вопрос. Обычно он никогда не просит разрешения. Я соглашаюсь. Мальчик заходит, закрывает дверь и, подняв голову, я вижу, что его лицо почти мгновенно бледнеет. Он напуган. Он не ожидал, что мое лицо расцветет всеми цветами радуги.

- Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо.

- Но твое лицо…

Вспомнив о своем внешнем виде, я улыбаюсь и, пытаясь разрядить обстановку, тихо говорю:

- Успокойся. Несмотря на то, как это выглядит, со мной все в порядке.