Для выхода на сессию осталось сдать наброски за две недели и зачёт по термеху [149]. Термех это конечно гадость, но его никак не обойти. Как назло, ничего не помню из этого курса. Погуляю часок и сяду штудировать Бутенина [150]. Там даже задачи будут. Ещё один совершенно не нужный в практической работе архитектора предмет, а сил отнимает просто уйму.

Планируя в уме ход своих дальнейших действий, прогуливаюсь, подставив лицо под порывы немного влажного ветра. На углу Красина и Гоголя кто-то мягко касается моего локтя. Я даже вздрагиваю от неожиданности.

— Ой! Борь, извини, что испугала… Ты, наверное, думал о чём-то. — Звонкий девичий голос кого-то мне напоминает. Кто же это может быть? Сразу что-то вспомнить не могу.

— Привет! — говорю я и резко поворачиваюсь к девушке. — Ленка! Страшно рад тебя видеть. Как там школьная газета? Как Кузьминична поживает? Дискотеки в школе проходят?

— Знаешь, Борь, после того как ты ушёл с полгода мы ещё трепыхались, а как Кузьминична в Москву на переаттестацию уехала, да на два месяца, так и застопорилось всё. С танцами дело тоже не пошло. Ты же помнишь, чем в позатом году последний дискач кончился? Ну вот, с тех пор нам танцы стали разрешать только на выпускной.

— Лен, ты же в этом году школу кончаешь? Как там учителя говорят — Чтобы успешно поступить, вы должны…

— «…вам надо стараться и не запускать…». Все уши нам прожужжали прямо с первого сентября, — мы с Ленкой весело хохочем.

— Куда после школы?

— По твоим стопам, в журналистику хочу податься. Ангелина говорит, что у меня хороший слог и пишу без ошибок. У тебя как дела?

— Просто прекрасно. За год чуть не женился и даже дважды. Смешно, правда?

— Хи-хи, но ведь не женился же! А учишься в Москве?

— В Сибстрине на архитектурном, параллельно работаю. Оформляем, что нипопадя. В театре студенческом сценаристом подвизался.

— Слушай, Борь, а «Дзержинский Комсомолец» твоё детище?

— Не то чтобы моё, но отношение я к нему имею.

— Я когда первый номер в продаже увидела, так сразу о тебе подумала, а когда портрет Первого секретаря Райкома увидела, так почти никаких сомнений уже и не осталось. Правда, я умная? — девушка кокетливо стрельнула глазом.

— Лен, а чего мы тут стоим? Если не торопишься, пошли немного погуляем. Я тебя до дома провожу. Погода сегодня просто чудо как хороша!

— А чего до дому то? Время ещё детское, меня ещё часа два не потеряют, можем погулять, если ты не сильно торопишься.

Через час я прощаюсь с Леночкой у её подъезда. Мы договариваемся послезавтра встретиться на школьном новогоднем вечере. Что-то мне даже стало интересно заглянуть в наше бывшее узилище. Можно будет Олегу и Вадику позвонить, мужикам тоже может быть прикольно.

…

28 декабря мы втроём действительно решили сходить поностальгировать по веселым временам. Собирались у Вадика. Тяпнули по стаканчику знаменитой смородиновой и вперёд.

…

— Боря, Олег, Вадим, какие люди сегодня нас порадовали! Здравствуйте, мальчики, — Кузьминична встречает нас прямо в вестибюле. — молодцы, что не забываете родную школу. Как у вас в институте дела? На сессию все вышли?

— Да, Мария Кузьминична, спасибо. — Я не вдаюсь в подробности. Парни тоже не горят желанием беседовать на тему учёбы с заучем. — Как у вас с музыкой? Помните, как в позапрошлом году мы тут зажигали?

— Ну, ваш выпуск был, наверное, самый беспокойный из всех в моей практике. Сейчас всё спокойно. Цветомузыку настоящую сделали и теперь танцы вполне добропорядочно проходят. Сегодня у нас даже буфет работает.

— Шампанское? Коньяк? Устрицы?

— Болтун, ты Рогов, как всегда, — машет на меня руками тётка, — какие ещё устрицы? Пирожные, конфеты, чай, «Буратино». Раздевайтесь, проходите, там сами всё увидите.

…

Школота весело скачет под песенку Пугачевой. Вот только мне вспоминается, что пластинка с этой песенкой появилась только в конце следующего года. [151]

— Борька, — обращается ко мне Олег, — а когда это Пугачёва такую прикольную песенку выдала?

— Сам не знаю, — пожимаю я плечами, — сейчас кого-нибудь из старых знакомых увидим и спросим.

Среди колышущегося моря человеческих тел я замечаю Леночку Адонину. Она в такт музыке размахивает передником, который должен изображать костюм Красной Шапочки. Жёлтые, зелёные, красные всполохи цветомузыки добавляют ощущения карнавальности. Какая собственно разница, почему эту песенку мы не слышали раньше? Может просто пропустили из-за увлечения западной эстрадой, да, мало ли…

— Ладно, мужики, я думаю, этот вопрос мы решим в процессе, а сейчас я Адонину пойду соблазнять.

Пока мы болтали болты, песенка про короля закончилась. Подростки разбредались по периметру и переводили дух после энергичных телодвижений. Подсветка тоже остановилась, причём на красном свете. Всё было в багровых тонах. Пока я пробираюсь сквозь толпу, включается следующая композиция. Это Джо Дассен «A toi», цвет тут же меняется на нежно голубые и зеленые оттенки. Молодцы, хорошо подготовились и по подборке, и по оформлению. Интересно, кто этим занялся?

— Потанцуем? — я легко касаюсь плеча девушки. Не говоря ни слова, она кладёт мне ладони на плечи, при этом кокетливо опустив локти между нами. Мне остаётся только держать ладони строго на талии.

Продолжает наяривать Джо Дассен.

— Кто у вас так хорошо подготовился? Музыка новая, подсветка отлично под настроение подстраивается. Я в восторге!

— Музыку я подбирала. — Ленка довольна произведённым эффектом, и тут же переносит руки мне на шею (так-то оно гораздо приятнее), — а светооператором брата пригласила, он в этом году НЭТИ заканчивает, всякими световыми штуками увлекается. Хочешь, я вас познакомлю?

— Здорово! — говорю я ей на ухо, а сам тем временем, как бы нечаянно опускаю руку на бедро. — Нам на следующий год надо как-то оригинально медиану отмечать. Пригодиться знакомство с твоим братом. С тобой я бы тоже хотел не теряться…

Удивительно, но Леночка не делает попыток избавиться от моей руки у себя на попе. Разговаривает спокойно, как будто так и должно быть. Костюм Красной Шапочки предполагает очень короткую юбочку, и ничто не мешает мне попытаться проникнуть ниже. Сердце при этом стучит как молоток, к щекам приливает жар и, если бы не темнота, то всё смогли бы полюбоваться на мои пунцовые щёки.

К глубокому моему сожалению, песенка очень короткая, всего две минуты, и вот уже Джо Дассен печально роняет последние слова:

Пользуясь заминкой, Ленка выскальзывает из моих объятий.

— Сейчас будет бомба! — Кричит она, перекрикивая бас Бобби Фарелла, который начинает рассказ про Мамашу Бейкер самую бешеную киску старого Чикаго.