Я отступила от двери и осторожно вернулась в угол. Король тут же вскинул на меня глаза, черные, безнадежные, почти молящие, но не стал кричать или прогонять. Может, у него уже не осталось на это сил? Теперь его так трясло, что цепи на полу дрожали и лязгали. Я опустилась перед ним на колени — так близко, что он при желании мог бы меня ударить, но страх куда-то ушел. Увы, у меня не было голоса, чтобы спросить, где у него болит или в чем причина его недуга. Все, что мне оставалось, — приложить ладони к горячей влажной груди, надеясь, что я смогу принести ему покой. В конце концов, с птицей это сработало.

От прикосновения мы оба вздрогнули. Я закрыла глаза, как тогда, на поляне. Облегчение. Тирас со свистом выпустил воздух сквозь сжатые зубы, и я сосредоточилась сильнее. Покой. Прохлада.

— Что ты со мной делаешь? — прошептал он.

Дыши. Спи. Отдыхай.

Дыши. Спи. Отдыхай.

Дыши. Спи. Отдыхай.

Я повторяла эти нехитрые пожелания снова и снова. Король больше не двигался, не отталкивал меня и не пытался прогнать. Я как могла усердно посылала ему целительные образы, и чем настойчивее я была, тем размереннее становилось его дыхание.

— Ты Целительница? — спросил он опять еле слышно.

Я вновь покачала головой. Я не исцеляла, а рассказывала. Предлагала. Приказывала его телу уменьшить боль, утешить агонию. Вылечить себя. Я понятия не имела, творится все это у меня в голове или слова выходят через руки сгустками энергии, но упорно продолжала сидеть с закрытыми глазами, прижимая ладони к сердцу Тираса.

— Ты ведьма, — простонал он, вольно или невольно подаваясь мне навстречу.

Я ощутила прилив торжества и удвоила усилия. Не знаю, сколько времени прошло, но дрожь, сотрясавшая короля, оставила его и передалась мне. Как и тогда, в лесах, я полностью исчерпала свои силы. Только на этот раз мне удалось отследить момент опустошения. Я с трудом удержалась от того, чтобы ткнуться лбом в плечо Тирасу. Мне хотелось открыть глаза, убрать руки с его груди, хоть как-то отстраниться, но тело не слушалось. Веки весили тысячу фунтов, руки — минимум тонну. Я покачнулась, но на этот раз меня некому было подхватить, и я упала на пол. Каменные плиты показались мне неожиданно мягкими, и я с облегчением закрыла глаза, позволив спасительной тьме поглотить себя целиком.

КОГДА Я ОЧНУЛАСЬ, СОЛНЦЕ уже давно встало. Я лежала в кровати в своей башенной комнате: под щекой подушка, на плечах одеяло. В окно проникали солнечные лучи, а в животе раздавалось возмущенное бурчание. Я в растерянности села, гадая, не приснилось ли мне вчерашнее. Но ступни были испачканы и слегка саднили, а я проспала полдня, как убитая. Нет. Я покачала головой, решив не притворяться, будто это не меня затащили в подземелье на другом конце дворца и бросили там, как жертвенную девственницу на растерзание кровожадному дракону.

Впрочем, хоть король Тирас и рычал не хуже чудовища, он не причинил мне вреда. Это он, а не я, недавно корчился от боли и был совершенно беспомощен. Где он сейчас? Пережил ли ночь? Пережил ли… мое вмешательство? Вчера он назвал меня ведьмой, но мои касания, кажется, принесли ему облегчение. Теперь же я снова была в своей комнате, будто ничего не случилось. Бессмыслица.

В замке повернулся ключ, и я поспешно вскочила с кровати. Руки машинально потянулись к голове, чтобы пригладить воронье гнездо, в которое, по ощущениям, превратились за ночь мои волосы. Я ожидала увидеть Келя или даже самого короля, но это оказалась всего лишь служанка, которая каждый день приносила мне еду.

— Вы проснулись! — В ее голосе слышалась ирония, сквозь которую просвечивали слова ленивая девчонка.

Я кивнула. Мне о стольком нужно было ее расспросить, но я не могла.

— Я вам уже приносила завтрак, но вы спали так крепко, будто во сне и померли. Ну конечно, устанешь до смерти, если целыми днями ничего не делать. Поешьте. Я скажу слугам, чтобы принесли воды для купания, а этого пока хватит умыться над тазом.

Хлопоча, она ни разу не подняла на меня глаз, так что мне пришлось хлопнуть в ладоши, чтобы привлечь ее внимание. Я сделала вид, будто пишу пером, и служанка непонимающе уставилась на меня. Я повторила жест еще раз, настойчивее, и ее лицо медленно просветлело.

— Вы хотите бумагу… и чернила?

Я с благодарностью закивала. Служанка нахмурилась, будто моя просьба ее озадачила.

— Я спрошу.

Должно быть, она и сама не ожидала, с какой радостью я встречу ее возвращение. На этот раз в руках у нее были три пачки чистой бумаги, карандаши, чернила и уголь.

— Подарок от короля, — объявила она едко, будто я заслужила его каким-то непотребством. — Он сказал госпоже Лорене, что вы можете просить что угодно, пока остаетесь в этой комнате.

Я быстро искупалась, спеша задать мучившие меня вопросы, прежде чем она уйдет. Затем, едва меня вытерли, подтянула к себе лист бумаги и набросала схематичный портрет Буджуни. Служанка расчесывала мне волосы быстрыми грубыми рывками, торопясь скорее разделаться со своими обязанностями, но на рисунок взглянула с любопытством.

— Я его не видела, миледи. — Она пожала плечами. — Если бы увидела, точно запомнила бы. В Джеру не очень-то много троллей. Старый король думал, будто они укрывают Одаренных, да и сами не так просты, как хотят казаться. Выгнал их всех поганой метлой. И поделом, скажу я вам.

Я взяла другой лист и быстро нарисовала Тираса с короной на волосах. При мне он никогда не носил корону, но я была ограничена во времени и хотела, чтобы служанка наверняка меня поняла.

— Король Тирас? — спросила она раздраженно, будто я баловалась, а не пыталась по мере своих скудных сил завязать диалог.

Я кивнула.

— А что с ним?

Я обвела рукой крепость вокруг, не зная, как еще поинтересоваться его местонахождением.

— Ну, мне он не отчитывается, — фыркнула служанка. — Но я передам, что вы о нем справлялись.

Она со вздохом отложила расческу, составила тарелки в причудливую башню и выплыла за дверь, пробубнив: «Волос долог, да ум короток». Я на секунду задумалась, почему она мне хамит. Знает, что не встретит отпора? Или чувствует себя безнаказанной, раз я никому не могу пожаловаться? Впрочем, не важно. На главный мой вопрос она все-таки ответила. Король жив.

На следующий вечер Тирас самолично отпер мою дверь и без предупреждения зашел в комнату, доказав, что он не только жив, но и пребывает в добром здравии. Я весь день провела за рисованием, восхищенная разнообразием красок. Мне не терпелось чем-нибудь занять себя после вынужденного безделья. Когда в замке звякнул ключ, я даже не повернула головы, уверенная, что это служанка с очередным блюдом, которое отправится на кухню нетронутым.

— Вижу, ты приняла мое предложение мира, — заметил король насмешливо.

Я тут же вскочила на ноги, глядя на него с изумлением, но без малейшего испуга. Тирас был одет в рубашку из тонкого льна, точно подогнанные брюки и высокие сапоги. Весь его вид излучал здоровье и благополучие. Какой бы недуг ни мучил короля двумя днями ранее, теперь он совершенно от него оправился, и я невольно задумалась, что меня подводит — ум или память. Густые белые волосы Тираса были зачесаны назад, а сам он выглядел еще выше и крепче, чем прежде, — возможно, потому что стоял на свету, выпрямившись в полный рост, а не сидел, скорчившись в углу пыльного подземелья.

— У тебя руки Целительницы, — сказал он мягко.

В его голосе не слышалось угрозы, но я все равно замотала головой. Уж в чем в чем, а в этом меня нельзя было обвинить.

— Сядь. — Он указал на стул, с которого я поднялась, и поставил напротив еще один, явно намереваясь продолжить беседу.

Я сделала, как было велено, выпрямилась и скромно сложила руки на коленях. В то время как я смотрела на короля с легкой опаской, он взирал на меня с неприкрытым любопытством.