Анатолий попытался открыть дверь, но охранники заперлись изнутри. За дверью стояла отборная ругань, и были слышны звонкие шлепки и удары. Лейтенант был выше по званию охранников и приказал им открыть замок, только тогда дверь открылась, и озверевший Звягинцев толкнул Брагина в грудь. Анатолий, отлетев к противоположной стене, ударился головой.

Оглянувшись по сторонам, Анатолий заметил, что ДПНС (Дежурный помощник начальника СИЗО) и оперативный работник — майор, принимавшие вновь прибывших арестованных, даже бровью не повели, чтобы выправить положение.

На следующий день Анатолий Брагин подал обстоятельный рапорт на имя начальника СИЗО — полковника Шилова, но он, не разобравшись до конца, почему-то обвинил его в сочувствии к уголовникам и чрезмерному потаканию им.

Вечером на квартире у Анатолия состоялся откровенный разговор с братом. Выслушав его, Сергей сказал:

— Толя, я понимаю, что ты остро переживаешь недостойное поведение некоторых сотрудников СИЗО и несправедливый подход к такой проблеме, как неправомерное наказание заключенных.

— Да они не просто недостойные, они преступные! — возмущался Анатолий, — кто им дает право избивать арестованных? Разве в уставе, в инструкциях или в нашем сознании заложено, что нужно издеваться, бить, оскорблять людей.

— Толя, я полностью тебя поддерживаю, и готов спорить с кем угодно, что ты прав, но ты же прекрасно понимаешь, что существует другая сторона дела: не все работники СИЗО могут спокойно выдержать в таких условиях, происходят срывы, нервы пошаливают.

— А почему я не срываюсь, почему ты имеешь принципиальные подходы и совершенно иные методы работы в оперативном деле? Возьми к примеру капитана Ермолова, он совсем не хочет мозги напрягать, только и делает, что перегибает палку. Просто я смотрю здесь подобралась очень «хорошая» команда: все видят, что творится беспредел в отношении арестованных, но никто не хочет этому воспрепятствовать.

— Толь, когда ты переводился в СИЗО с другой работы, я тебе во всех красках обрисовал картину, что ожидает тебя, и ты в принципе был со мной согласен. С твоим характером трудно работать в изоляторе.

— Да, конечно, я все помню, и что ты отговаривал меня, и о причине, по которой я пришел работать в изолятор…

Анатолий замолчал. Не ответил и Сергей. Они оба прекрасно знали, о чем идет разговор, и что было поводом для смены работы Анатолия.

…До того, как перейти работать в СИЗО он служил в МВД в подразделении внутренних войск лейтенантом, и вскоре приказом был переведен в данное учреждение, а поводом послужило трагическое обстоятельство, произошедшее полгода назад.

Анатолий, десять лет, как женат на молодой, симпатичной женщине. У него с Еленой растет замечательная дочь Женечка, ей только что исполнилось девять лет.

После того злополучного дня, их жизнь приняла совершенно другой оборот.

Как всегда, вечером, они ждали ребенка со школы после окончания занятий второй смены. За окнами уже смеркалось, а Женечки все не было. Родители забеспокоились, и Анатолий пошел на улицу. чтобы встретить дочь.

«Может с подружками заигралась», — подумал он, проходя мимо детской площадки, расположенной между двумя пятиэтажными домами. Увидев соседских девочек, он обрадовался и подошел к ним.

— Светочка, а где Женя? Вы вместе со школы пришли?

— Дядя Толя, а она зашла в магазин, больше я ее не видела. А вы, девочки?

— Нет, мы тоже ее не видели, — ответили подружки.

Анатолий, обойдя оба дома вокруг, возвращался домой. Он подумал, что мог разминуться с дочкой и в надежде увидеть ее, открыл дверь. Но дома ее не оказалось.

Прождав еще два часа, родители совсем потеряли покой, и тогда Анатолий позвонил на работу брату Сергею, у него как раз было суточное дежурство.

Долго не раздумывая, Сергей обратился в Центральный РОВД, где он раньше работал. У него оставались старые связи, и потому к розыску девочки сразу же подключились сотрудники милиции и оперативники отдела. Поиски Женечки длились до глубокой ночи, не дав положительных результатов. И вот в Центральный РОВД поступил тревожный сигнал, звонила женщина — дежурный врач из городской больницы: в приемный покой была доставлена девочка, лет десяти, в очень тяжелом состоянии. В данный момент она находится в реанимационном отделении, там сейчас работают опытные врачи — хирурги.

Состояние родителей невозможно было передать: Лена выплакала все глаза. Анатолий был чернее тучи. После сообщения они незамедлительно направились в больницу. На месте уже находились: работник прокуратуры, дежурный следователь и несколько оперативников. Ничего конкретного пока они не могли сообщить родителям. Врач и следователь, щадя мать девочки, тихо отвели Анатолия в сторону, и сообщили ему о состоянии дочери.

— Анатолий Михайлович, — обратилась к нему женщина-врач, — я очень сожалею о случившемся и мне больно говорить об этом…

— Что?! Что с Женечкой?!! — воскликнул отец.

— Да нет же, нет! Вы неправильно подумали. Ваша дочь жива, но она сейчас в реанимации. Понимаете… — врач замялась.

— Одним словом Анатолий Михайлович, ваша дочь была изнасилована, — поспешил следователь на помощь врачу.

— Что Вы сказали?!!

— Женя находится в очень тяжелом состоянии, она была изнасилована и брошена на одной из окрестных строек многоквартирного дома. Повреждены внутренние органы, ребенок до сих пор не приходит в себя.

Анатолия, словно прошило током, он долго еще не мог в себя от услышанного. Подошла жена Лена и, увидев ужасное выражение на лице мужа, тревожно спросила:

— Толя, что произошло? Что с Женечкой?!

Сергей, почуяв неладное, поспешил отвести ее в сторону и, как можно спокойно произнес:

— Леночка, дорогая, не волнуйся, все будет хорошо. Заигралась Женечка на стройке, упала со второго этажа на строительные леса, врачи сейчас сделают все возможное. Крепись моя хорошая.

Анатолий благодарно взглянул на брата и обняв жену за плечи, усадил на скамью. Он долго утешал ее, едва сдерживаясь, чтобы самому не разрыдаться.

Сергей подошел к знакомым оперативникам: ему объяснили, что на месте, где нашли Женю, работает бригада криминалистов, проводник с собакой продолжает осмотр стройки, свидетелей происшествия пока нет. Дай Бог, девочка придет в себя, может тогда поможет следствию.

Два дня пришлось ждать момента, когда очнется Женя. Двое суток хирурги боролись за ее жизнь. Были сделаны две сложные операции и врачи не давали никаких гарантий на успешный исход, девочка потеряла много крови. Оставалась одна надежда: на здоровье самой Женечки. Двое суток мать с отцом, дежурили попеременно возле ее кровати, мысленно моля Всевышнего, чтобы он помог их родной доченьке вернуться к ним. Елене уже сообщили всю правду, дальше скрывать от нее страшное преступление не было смысла.

Анатолий находился в какой-то прострации, казалось, он ничего и никого не замечал, кроме лежащей на белоснежной постели дочери. Но это было только с виду, а на самом деле в его голове роились мысли: «Только бы найти эту сволочь, я даже не знаю, что бы я с ним сделал, какую кару ему придумал. Хорошо бы самому его найти, он не уйдет от меня живым, но где его искать? Может Сергей поможет, у него опыта больше в этих делах».

Когда Женя пришла в себя, у родителей отлегло от сердца, но спокойствие опять сменилось тревогой и переживанием. Дочка часто плакала, она еще не могла свыкнуться со своим состоянием, и потому все время звала маму, чтобы она оградила ее от жутких воспоминаний.

Помогали врачи, ставили девочке укол с успокоительным, но как только действие препарата проходило, и в сознании ребенка снова всплывала страшная картина происшедшего.

Елена ни на минуту не покидала дочь, всегда была рядом, и на любое реагирование ребенка она отзывалась материнской заботой и нежностью. Она отпустила мужа, понимая, что он рвется душой туда, где разыскивают преступника.

Оперативно не удалось напасть на след насильника, не было свидетелей, кто бы мог видеть девочку на стройке или кого-то из мужчин. Пьяного сторожа забрали в отдел, и сняли с него экспертизу, а затем руководство стройки, узнав о преступлении, сразу его уволило.