Круг-рулетка. Бросок и снова мимо. Четвертая ночь после моей первой крупной победы. Я умираю от заражения крови…

— Стоять! Стоять, мрази! — голос хрипнет, срывается, но каким-то чудом умудряется прорываться сквозь грохот приближающийся катастрофы.

Геноций лет на десять моложе в первых рядах ровных линий пехоты. А впереди сверкает металлом и мелькает трепещущими на ветру флажками вражеская конница. Их доспехи будто светятся в лучах восходящего солнца. Глупое звериное человеческое нутро от такого зрелища сжимается. Оно готово поверить, что там не люди и лошади, но какие-то сказочные существа божественной силы. Дрожит земля под тысячами копыт. Надо орать на людей и выкрикивать самые грязные ругательства, чтобы хоть как-то переключить их внимание с магического зрелища приближающейся смерти. Если они дрогнут, то спасения не будет.

А всадники набирают скорость, выставив копья. Каждый из них мог бы смести кусок пехотного строя, но тогда и сам он едва ли уцелел бы. Бой не только противостояние оружия, брони или мастерства. Страх одних и решительность других ложатся на чаши весов.

В тот раз Геноций сумел удержать людей в строю. Раз за разом угрожающе наседали варварские всадники, но встреченные залпами дротиков теряли запал. Лошади тормозили и упирались, не слушая хозяев. Легионеры криками ободряли себя, видя как сомневается враг. Только мгновение назад непобедимый, он теперь отступал. Солдаты Империи ликовали. Ненавистный центурион, что долгие месяцы пил их кровь и которого они недавно сговорились при удобном случае придушить, вдруг стал почти богом. Своим голосом и бранью он заставил их выстоять. Он отогнал страх смерти. Всего за пару десятков минут солдаты в строю изменились. Из кучки новобранцев превращаясь в настоящих воинов. Они торжествовали, кипела кровь, гремел клич, а потом их ударили во фланг…

Дрогнули соседи, чей центурион недостаточно их мучил

Вслед за картиной жестокой битвы идет образ сторожевой башни у мощенной камнем дороги. Желтая трава выгорела от солнца. Редкие деревья давали мало тени. Однако даже под палящими лучами многие путники следовали по своим делам. Несколько имперских гарнизонных лимитан осматривали содержимое тюков, навьюченных на верблюдов. Вслед за караваном шла женщина, прикрывавшая лицо вуалью. На ее пути встал высокий имперец, отводя в сторону, к башне.

— А, центурион Тилль. — усмехнулась странница, позвякивая при ходьбе монистами на шее. — Я видела вас во сне сегодня. Хотите, чтобы вам погадали. У меня есть для вас особые способы чтения судьбы…

Темные глаза под вуалью гадалки лукаво прищурились.

— Не откажусь. — холодно ответил солдат, беря страницу под руку и уводя куда-то во внутренние помещения башни. — Сегодня я хотел бы узнать судьбу очень подробно. — добавил он закрывая за собой двери.

Образы сменялись один другим. Шли дни. Я умирал, но ещё немного жил чужими снами. Последние судорожные вдохи утопающего. В эти краткие мгновения не хватало времени даже хорошенько обдумать прошедшую жизнь. Лишь обрывки памяти людей, служивших под моим началом.

— Не засыпай. Не надо засыпать. Слушай только мой голос. — произносит на фоне каменного свода тощий человек с белыми прядями спутанных волос, похожих на скопившуюся по углам паутину.

Я помню его. Не видел ранее, но слышал описание от Касс. Годрак Рег Ксанд, алхимик плоти. Теперь мне досталось воспоминание гладиатрикс. Ее трансформация из человека в инструмент.

— Сердцебиение выровнялось. — произносит некто сбоку. Голос, кажется, женский.

— Конечно, конечно… — сонно бормочет алхимик. — Это видно по дыханию. Есть уже и реакция зрачков. Смерть теперь… маловероятна. Но не понимаю зачем здесь был нужен я? Обычное воспаление раны. Это глупое письмо… Человек из другого мира, загадочный яд. Не понимаю…

Так это не видение? Я жив…

— Осмелюсь предположить мэтр, что тот скользкий тип из сената нам попросту соврал. — раздается хриплый мужской голос откуда-то сбоку.

И я даже догадывался о каком типе из сената идет речь.

— Феноменально. А потом эти люди будут осуждать мои методы. Я, пожалуй, буду собираться, пока сил у химеры еще достаточно на один полет. Не хватало застрять здесь надолго.

Мне хотелось сказать Ксанду, что Стилион наврал ему лишь наполовину и я, действительно, из другого мира, но тело совершенно не подчинялось мне. Однако и боли не было. Впервые за, казалось бы, целую вечность мне не было больной! Имей я контроль над телом, то пустился бы в пляс или полез обнимать всех этих мерзких колдунов, ставящих эксперименты на людях. Это же кому сказать… Совсем не больно!

Надо выйти в режим стратегии и осмотреться.

Мой дух воспарил над бренным телом, лежащим на массивном дубовом столе. Широкое круглое помещение колдовской операционной заполняли тумбы и шкафы со множеством склянок, шкатулок и сотен различных мелочей. Система из зеркал концентрировала на столе с пациентом солнечный свет, падавший сквозь окна в потолке. Колдунов трое: Ксанд, полноватый мужчина и молодая светловолосая девушка. Все трое одеты в свободные балахоны с кожаными фартуками и перчатками до локтей.

Теперь взглянем на себя любимого. Лежу в чем мать родила. Обе моих ноги на месте. Уже здорово. Значит алхимики плоти обошлись без крайних мер. Я выделил Ксанда и открыл описание.

Магистр Багрового Круга

Заклинатель

Агент

Характеристики у Ксанда не сильно отличались от обычных гражданских, однако вместо раздела с навыками и особенностями шел пункт «магические силы». И он был мне недоступен.

«Завербуйте персонажа, чтобы просмотреть». — Подсказала система.

Я послал запрос.

— Он и в себя уже пришел. — прокомментировал Ксанд со скучающим и сонным видом. Странное у него лицо. Кажется, что старческое, но ни одной морщины.

— Как вы это ощутили, мэтр? — с благоговейным ужасом спросил тучный ассистент.

— Пытается меня завербовать. Казалось бы, стратегии должны быть воплощением разума среди людей непосвящённых… Однако их поведение, по обыкновению, столько же разумно, как действия гарпий. Те тащат все интересное себе в гнезда, а стратеги в армию.

Это отказ, да? Ну добавься, старый ты нацистский доктор. Чего тебе стоит, а? Отказ…

Ксанд попрощался с тучным ассистентом и вместе со спутницей удалился. Я последовал взором за ними, но все за пределами комнаты скрыл туман войны. Черт. Так отвык от подобной слепоты. Глянул список войск. Все на месте, но обозначение подразделений померкло. Неактивны. Вне зоны доступа. Я так привык к наличию людей под контролем, что теперь ощущаю себя будто неполным. Словно инвалидом стал.

Ко мне подходит тучный ассистент, что-то бормоча и разминая пальцы. Выделяю его.

Адепт Багрового Круга

Заклинатель

— Сейчас может быть немного неприятно, но вы быстро заснете.

Заклинатель положил указательный палец мне в район сонной артерии. Я ощутил покалывание. Значит вот так работает ваша хваленая магия? Меняете приток крови к мозгу, чтобы человек потерял сознание? Может вы пациентов просто магическим ломом по голове бить начнете?

Взор мой застилала тьма. Снова во мрак бессознательного, разбавленный вспышками чужих снов. Но теперь у меня была надежда однажды проснуться.

Новое пробуждение было не из приятных. Похоже алхимики в процессе операции таки напичкали меня какими-то анестетиками, а теперь их эффект прошел. Однако того пугающего лихорадочного жара губительной инфекции больше не наблюдалось. Было ощущение чего-то лишнего в правой ноге. Трое человек, явно слуг, время от времени приходили и ухаживали за моей мясной оболочкой, которая еще не вполне слушалась приказов мозга.

Иногда заходил толстый адепт и разглядывал меня со скучающим видом, бормоча что-то типа:

— Другой мир… Какой же вздор… А сыпь прошла. Значит не аллергия…