– Боже, какая же вы хорошенькая!

– Если вы начинаете атаку таким образом, не понимаю, какое сражение вы пришли дать мне? – Анжелика тоже не удержалась от улыбки.

Одиже бросил плащ и шляпу на стол и сел напротив Анжелики. Спустя несколько минут они уже почти стали друзьями.

Одиже было около тридцати. Легкая полнота не портила его хорошей фигуры. Как и все офицеры стола у знатных господ, он носил шпагу и был одет так же хорошо, как его хозяин.

Он рассказал, что его родители – довольно зажиточные провинциальные буржуа. Это позволило ему в молодости получить некоторое образование. Он купил должность офицера стола в армии и после нескольких кампаний без труда прошел испытание на звание мастера кулинарии. Затем, чтобы приумножить свои знания, он провел два года в Италии, где изучал технологию изготовления прохладительных напитков, кондитерских изделий, мороженого и сорбетов, драже, конфет, а также шоколада.

– В тысяча шестьсот шестидесятом году, вернувшись из Италии, я имел счастье понравиться его величеству, и отныне мое будущее обеспечено.

Вот как это было. Как-то в январе я проезжал по сельской местности в окрестностях Жена и заметил в поле какие-то горошины в стручках. У меня появилась идея собрать их и сложить в ларь. А через две недели, оказавшись в Париже, я через господина Бонтана, главного камердинера короля, показал государю свою находку. Да-да, дражайшая, и не стоит смотреть на меня с таким изумлением. Я видел короля, как сейчас вас, и он доброжелательно меня принял. Насколько я помню, его величество сопровождали его брат Филипп Орлеанский, граф де Суассон, маршал де Граммон, маркиз де Вард, граф де Ноай и герцог де Креки. Рассмотрев мои горошины, все вельможи в один голос заявили, что никогда не видели ничего прекраснее. А граф де Суассон даже вылущил для короля несколько стручков. Выразив свое удовлетворение, наш государь приказал мне отнести мою находку контролеру королевской пищи господину Бодуэну и передать ему, чтобы он использовал горошины в приготовлении нескольких кушаний для королевы-матери, для королевы и для господина кардинала, в то время находившегося в Лувре. А остальное повелел оставить на вечер для его величества и Месье. Заодно он приказал господину Бонтану выдать мне денежное вознаграждение, но я, поблагодарив, отказался. Тогда его величество стал настаивать и сказал, что пожалует мне то, чего я сам пожелаю. Через два года, скопив определенное состояние, я попросил у него разрешение открыть производство прохладительных напитков, в том числе шоколада.

– Так почему же вы не наладили производство? – удивленно спросила Анжелика.

– Всему свое время, красавица. Подобные начинания требуют времени. Совсем недавно канцлер Сегье, рассмотрев мой королевский патент, пообещал мне зарегистрировать его и скрепить печатью и своей подписью, чтобы я мог немедленно приступить к делу. Итак, милый друг, вы понимаете, что с моим исключительным правом на продажу вам будет нелегко заткнуть меня за пояс, даже если предположить, что у вас есть патент, подобный моему.

Несмотря на симпатию, которую вызывали у Анжелики веселый нрав и чистосердечие гостя, она испытала настоящее разочарование.

Она уже собралась сильным аргументом опровергнуть слова своего собеседника и слегка сбить с него спесь, сообщив, что и у нее, точнее, у юного Шайу есть право на подобную исключительность. Которое к тому же обладает тем преимуществом, что зарегистрировано гораздо раньше.

Но решила до времени не выкладывать своих козырей. Документ мог оказаться недействительным. Следовало прежде проконсультироваться у знатоков и у прево купеческой гильдии.

Она не особенно разбиралась в подобных делах, поэтому, чтобы не сталкиваться лбом со своим конкурентом, решила продолжить шутливую болтовню:

– Как же вы неучтивы, сударь, если противитесь желанию дамы. Я просто умираю, как мне хочется угощать парижан шоколадом!

– Ну что же! – воскликнул весельчак. – Я знаю способ все уладить. Выходите за меня замуж.

Анжелика искренне рассмеялась, а потом спросила, не останется ли он отобедать в таверне.

Молодой человек принял приглашение, и Анжелика с особым тщанием обслужила его. Следовало дать ему понять, что владельцы таверны «Красная Маска» – не первые встречные.

Следя за передвижениями молодой женщины по залу, Одиже пожирал ее глазами. Уходя, он выглядел сильно озабоченным.

Анжелика потирала руки. «Похоже, он начинает осознавать, что пока еще не приступил к производству шоколада! – думала она. – Поэтому мне больше нельзя терять ни минуты».

Вечером Анжелика решила переговорить с господином Буржю:

– Дядюшка, мне бы хотелось спросить вашего мнения по поводу этой истории с шоколадом.

Кабатчик собирался идти в Шатле: сегодня был его черед заступать на дежурство. Посмеиваясь, он только пожал плечами:

– Будто тебе нужно мое мнение, притворщица! Ты все равно сделаешь по-своему!

– Дело серьезное, господин Буржю! Я собираюсь завтра пойти в управление гильдий, чтобы убедиться в законности патента, которым владеет Давид…

– Иди-иди, дочь моя. Какие силы могли бы удержать тебя, если ты все решила?

– Господин Буржю, вы разговариваете со мной так, будто осуждаете мои действия.

Он задул огниво, которым только что зажег фонарь, и нежно потрепал Анжелику по щеке:

– Ты отлично знаешь, что я нерешителен. Всегда боюсь, как бы не стало хуже. Иди своей дорогой, малышка, и не обращай внимания на вздохи старого ворчуна. Ты как солнце в моем доме, и все, что ты делаешь, хорошо.

Растроганная Анжелика смотрела, как он уходит во тьму – маленький круглый человек с фонарем и алебардой. Она не принимала всерьез опасения папаши Буржю и намеревалась восторжествовать над Одиже.

На следующее утро Анжелика с Давидом отправилась в купеческую гильдию. Их принял потный толстяк с засаленными брыжами из тонкого полотна. Он подтвердил, что патент, имеющийся у молодого Шайу, действителен при условии, если он уплатит за право на новое производство.

Анжелика возразила:

– Но мы недавно уплатили налог на торговлю жареным мясом, на кухню, наконец, на трактир! Почему же надо платить еще и за то, чтобы подавать прохладительный напиток?

– Вы правы, дитя мое, ибо ваши слова заставляют меня задуматься о том, что, вдобавок к членам гильдии бакалейщиков, придется также возместить убытки производителям прохладительных напитков. Если у вас все хорошо сложится, вы получите право оплачивать два дополнительных патента: один – гильдии бакалейщиков, а другой – производителям прохладительных напитков.

Анжелика еле сдерживала ярость:

– Больше ничего?

– О нет, – с сокрушенным видом отвечал толстяк, – разумеется, мы не будем говорить ни о соответствующих королевских налогах, ни об оплате браковщиков и контролеров веса и качества продукта.

– Но как же вы можете проверить продукт, если ничего о нем не знаете?

– Не в этом дело. Будучи ТОВАРОМ, этот продукт должен находиться под контролем всех гильдий, к которым имеет отношение… И приносить им их долю прибыли. Поскольку, как вы говорите, ваш шоколад – напиток пряный, вы должны иметь у себя специалиста от гильдии бакалейщиков, а также от гильдии прохладительных напитков. Вы должны достойно содержать их, предоставить им жилье и оплатить стоимость испытания на звание мастера каждой из этих гильдий. А поскольку непохоже, что вы охотно делитесь своими доходами, сразу предупреждаю, что мы будем пристально следить, чтобы вы придерживались буквы закона.

– Что именно это означает? – спросила Анжелика, принимая самую дерзкую позу – руки в боки.

Ее вид развеселил строгих купцов, и один из них, помоложе, решил, что стоит пояснить:

– Это означает, что, вступая в гильдию, вы тем самым соглашаетесь ТАКЖЕ с тем, что ваш новый продукт будет продаваться у ВСЕХ ваших собратьев-бакалейщиков и производителей прохладительных напитков, разумеется, если предположить, что этот диковинный продукт понравится клиентам.