Для Мередит это оказалось последней каплей. Уставшая от всех запугиваний и угроз, которые пришлось вынести за этот день, она почувствовала, как слепящая ярость застилает глаза. Это уже слишком!

Сжав трубку, Мередит свирепо поглядела на нее, произнесла несколько четких тихих слов в ухо адвоката и швырнула на рычаг.

Но когда Мередит уселась за стол, чтобы написать уведомление об отставке, истинный смысл слов Пирсона дошел до нее, и сознание торжества уступило место нарастающей панике. Наверное, она слишком долго ждала. Мэтт требует развода. Немедленно. Нет, этого не может быть, с отчаянием думала она, все быстрее выводя слова. Подписавшись под уведомлением и встав, последний раз перечитала написанное. Второй раз за несколько мгновений Мередит ощутила ужасающую силу реальности происходящего. Но тут в кабинет вошел отец, и Мередит снова осознала, что порвала со всем, что было ей дорого. Даже с ним.

— Не делай этого, — предупредил он резко, когда она протянула ему бумагу.

— Ты заставил меня это сделать. Ты убедил их составить эти документы и привел меня туда словно ягненка на заклание. Ты вынудил меня выбирать.

— Ты выбрала его, не меня и свое наследие.

— Но выбирать просто не было смысла, папа, — тоскливо выдохнула она, измученная до такой степени, что не заметила, как обратилась к нему словно в далеком детстве. — Почему ты делаешь это со мной? Почему я не могу любить и его и тебя?..

— Дело не в этом, — рассерженно бросил он, но плечи устало поникли и в голосе слышалось горькое отчаяние. — Он виновен, но ты не желаешь ничего слышать об этом. Скорее готова поверить, что я повинен в ревности, мстительности и интригах…

— Потому что, — перебила Мередит, понимая, что больше ей не вынести, — это правда. Так оно и есть. Ты недостаточно любишь меня, чтобы желать счастья. А все остальное нельзя считать любовью, это всего-навсего эгоистичное желание владеть другим человеческим существом.

Со звоном защелкнув застежки на портфеле, Мередит схватила сумочку, пальто и направилась к двери.

— Мередит, не надо, — предостерег он, когда она проходила мимо.

Мередит остановилась и повернулась, глядя на осунувшееся лицо отца полными слез глазами.

— Прощай, — сказала она вслух. «Папочка», — прошептала она сердцем.

Мередит была уже у выхода из приемной, когда ее окликнул Марк Вреден и, торжествующе улыбаясь, отвел в сторону.

— Пожалуйста, пойдем ко мне в кабинет прямо сейчас, — объявил он. — Там сидит секретарь Гордона Митчела и рыдает навзрыд. Наконец-то я взял Митчелла с поличным! Мы были правы, ублюдок брал взятки.

— Это конфиденциальная информация компании, а я больше здесь не работаю, — спокойно ответила она.

Лицо Марка вытянулось. Его сожаление было таким искренним, таким трогательным, что Мередит с Трудом сдерживалась, чтобы окончательно не расклеиться. Но Марк только поморщился и горько шепнул:

— Понимаю.

Мередит попыталась улыбнуться:

— Верю.

Но когда она попыталась уйти, Марк потянул ее обратно. Впервые за пятнадцать лет суровый начальник охраны, привыкший блюсти интересы «Бенкрофт», нарушил установленные им же правила — выдал секретную информацию теперь уже постороннему человеку. Но он сделал это потому, что Мередит имела право знать.

— Митчелл брал взятки с нескольких поставщиков. Один из них шантажом заставил его отказаться от поста президента.

— А секретарь все обнаружила и выдала его?

— Не совсем, — саркастически бросил Марк. — Она знала обо всем почти с самого начала. Они были любовниками, и девица мстила за то, что Митчелл обещал жениться и солгал.

— И поэтому она его выдала, — решила Мередит.

— Нет, просто сегодня утром он выдал ей ежегодный отзыв о ее работе и написал, что она соответствует занимаемой должности. Представляете, — фыркнул Марк. — Этот осел безмозглый дал ей подобный отзыв, а это значит, что он не выполнил второго обещания — повысить ее, назначив ассистенткой закупщика. Именно поэтому она его выдала. Она уже поняла, что он лжет, обещая жениться, но стремилась лишь к одному — стать ассистенткой закупщика.

— Спасибо за то, что сказали, — шепнула Мередит, благодарно целуя его в щеку. — Недаром я что-то чувствовала.

— Мередит, я хочу, чтобы вы знали, как мне жаль…

— Не стоит, — покачала Мередит головой, боясь, что окончательно потеряет самообладание перед человеком, который единственный сегодня был с ней добр. Посмотрев на часы, она нажала кнопку вызова лифта и, улыбнувшись Марку, объяснила:

— Мне нужно успеть на очень важный прием, а я уже опаздываю. Собственно говоря, я буду там нежеланным, непрошеным гостем…

Двери лифта открылись, и она ступила внутрь.

— Пожелайте мне удачи, — добавила она, когда двери начали плавно сходиться.

— Желаю, — серьезно кивнул Марк.

Глядя в зеркало, Мэтт завязывал черный галстук-бабочку с той же холодной тщательностью, с которой делал все остальное последние два дня. Совсем недавно он грезил о Мередит, стоявшей рядом с ним во время приема гостей, но теперь все мечты рассеялись. Хватит! Он не позволит себе думать о ней, вспоминать или испытывать прежние чувства. Он навсегда выбросит ее из головы и сердца, и страстно этого желает. Самым сложным было поручить Пирсону сообщить ей о разводе. Дальше все пойдет гораздо легче.

— Мэтт, — объявил отец, входя в гардеробную и озадаченно хмурясь, — кое-кто хочет тебя видеть. Я велел охраннику впустить даму. Говорит, что ее зовут Кэролайн Бенкрофт. По-видимому, это мать Мередит, и ей срочно нужно поговорить с тобой.

— Избавься от нее. Не желаю иметь ничего общего с теми, кто носит фамилию «Бенкрофт».

— Есть одна причина, по которой я распорядился впустить ее, — продолжал Патрик, храбро игнорируя холодное раздражение сына. — Она хочет потолковать с тобой о бомбах, подложенных в магазины. Говорит, что знает, кто за этим стоит.

Мэтт на мгновение застыл, но тут же пожал плечами и потянулся к смокингу.

— Передай, пусть обратится в полицию.

— Поздно, я уже впустил ее. Она здесь. Выругавшись себе под нос, Мэтт развернулся и понял, что отец действительно имел дерзость привести женщину к нему в спальню. На какую-то долю секунды необычайное сходство между Мередит и этой хрупкой женщиной ударило в сердце. Он пристально уставился на Кэролайн, скрывавшую нерешительность и робость за маской железной невозмутимости. Мередит унаследовала от нее волосы и глаза, но не скульптурно-точеные черты лица. Однако уже этого сходства было достаточно, чтобы Мэтту захотелось выкинуть ее из комнаты с глаз долой.

— Насколько я поняла, у вас гости, и я не вовремя, — настороженно начала она, шагнув вперед и мгновенно забыв о пробиравшемся к двери Патрике, — но мой самолет только что прилетел из Рима, и у меня не было иного выбора, кроме как сразу же приехать сюда. Видите ли, по пути сюда я поняла, что Филип, вероятно, откажется видеть меня, не говоря уже о том, чтобы поверить, а если бы Мередит и согласилась, в чем я сомневаюсь, у меня нет ее адреса.

— Да, но откуда вы знаете мой, черт возьми?! — потребовал ответа Мэтт.

— Вы ведь муж Мередит, верно?

— И вот-вот стану ее бывшим мужем, — неумолимо заявил Мэтт.

— Вот как… — запнулась Кэролайн, изучая недружелюбное, замкнутое лицо человека, за которого вышла замуж ее дочь. — Кажется, мне очень жаль слышать это. Но, чтобы ответить на ваш вопрос, должна сказать, что я выписываю все чикагские газеты, и недавно там был большой репортаж об этом здании и вашей квартире.

— Прекрасно, — нетерпеливо рявкнул Мэтт. — Теперь, когда вы уже все узнали и пробрались сюда, что хотите мне сказать?

Кэролайн немного поморщилась, но тут же неожиданно улыбнулась:

— Вижу, вам пришлось иметь дело с Филипом. Очень многие люди после общения с ним не могут равнодушно слышать его имя.

Этого оказалось достаточно, чтобы Мэтт коротко, мрачно улыбнулся.

— Почему вы пришли ко мне? — спросил он, делая усилие казаться вежливым.