Я потерла запястье, с удивлением наблюдая, как постепенно символ тускнеет и становится незаметным.

— Что это?

— Это то, от чего не уйти. Метка, связывающая вассала и госпожу, — усмехнулся Белый, обессиленно садясь в кресло. — Александра, простите за невежливость, но мне нужно несколько минут, чтобы прийти в себя. Очень энергетически затратной штукой оказалась эта клятва. — Он потер виски и, взглянув на меня уже принявшими обычный вид глазами цвета дорогого коньяка, посоветовал: — Кстати, первый приказ советую отдать уже сейчас.

— Какой же?

— О неразглашении. — Мерцающий был предельно краток. — То, что, как я считаю, может вам навредить, не говорить… при любых, даже несовместимых со здоровьем или жизнью условиях.

Мамочки… я сразу же представила, что скрывается под этой обтекаемой формулировкой. Сейчас я как король на шахматной доске. Фигура важная, но… практически беззащитная. А Мерцающий — это моя самая сильная фигура. Хранители в стороне, и вмешаются они в своем истинном качестве только при непосредственной и глобальной угрозе Империи или текущему порядку вещей. А грызня за трон и влияние их не касаются.

Я отдала приказ, на котором настаивал мой вассал.

— Вы мой ферзь, — невесело рассмеялась я.

— Нет, — покачал головой серый кардинал, уловив, что я провожу параллель с шахматами. — Скорее уж конь или что-то аналогичное. А ферзем должны стать вы. Потому что ваш сын, который станет королем, еще даже не родился, и, поверьте, до тех пор пока ребенка не примут Стихии… вот самая уязвимая фигура. А наследник нужен, и как можно скорее.

Я только молча кивнула, а потом неуверенно предложила:

— Мне кажется, не стоит обнародовать то, что сейчас было. Кланы не могут не попытаться подобраться, ведь вы с ходу стали фаворитом.

— А значит, попытаются подкупить или сыграть на чем-либо, — развил мою мысль Белый. — Все верно, Александра, все верно. В таком случае, придерживаемся той схемы, что действовала с вашим отцом? Я — советник.

— Да. — Решительно одернула платье и посмотрела на Кейрана. — Как вы себя чувствуете?

— А есть какие-то планы? — усмехнулся Коршун.

— Есть! Забрать императорские регалии!

Белый с веселым изумлением на меня взглянул, быстро встал и с поклоном распахнул дверь.

— Ну и что… — шепнула, стоя в дверях кабинета наследницы Изначальной Империи. Моего кабинета! — Сыграем, господа. Мы с вами долго ждали этого часа.

И сделала решительный шаг на гладкий паркет коридора. В коридоре было подозрительно многолюдно. Особенно недалеко от дверей…

Я злорадно усмехнулась и тихо спросила:

— Господа, неужели вы все ко мне?

— Ваше высочество, — вперед выступил подтянутый мужчина преклонных лет, — я канцлер столицы, высокий лорд Диоран из Синего Клана. Прошу вас уделить мне минуту внимания в удобное время.

— Здравствуйте, лорд, — присела в неглубоком реверансе. — Сегодня не получится, но жду вас завтра в девять часов утра. — Резко повернулась к Мерцающему: — Мне потребуется секретарь.

— Завтра утром будет, — кивнул Кейран, довольно сверкнув глазами. Или это солнечный луч отразился в стеклах очков?

— Отлично, — улыбнулась я и повернулась к толпе. — Завтра можно записаться на прием.

И, не дожидаясь ответной реакции, подобрала юбки и пошла дальше, чувствуя, что спина болит от неестественной прямоты. Но надо так надо.

— Как это так?! — Меня догнал чей-то голос, срывающийся на высокие нотки.

О-о-о, даже оглядываться не надо! Начальник СБ Изначальной Империи. Вернее, номинальный начальник… Реальный там лорд Хор. Генерал Ширдан тем временем продолжал ломать комедию.

— Я требую, чтобы вы приняли меня немедленно! У меня нет времени таскаться во дворец, дел, знаете ли, очень много!

Ой, как же мне сейчас хорошо! Как давно я мечтала поставить эту зажравшуюся крысу на место! Нет, сама я его видела всего пару раз, но девушки в департаменте жаловались, что от этого ничтожества прохода нет, и Алир регулярно ругался, что старикан портит ему все комбинации своими идиотскими распоряжениями.

Медленно повернулась и как бы в пустоту громко сказала:

— Третий параграф имперского законодательства. «Унижение достоинства особы императорской крови»… Кажется, наказывается плетьми… Устаревшая, но, надо признать, весьма действенная мера. Вот, правда, не помню, сколько ударов…

— Двадцать, ваше высочество, — услужливо подсказал канцлер, пряча улыбку в пышных усах.

— Да, точно, — благодарно улыбнулась старику, а потом обвела оставшихся тяжелым взглядом, отдельно задержав его на этом жирном… начальничке, который то краснел, то бледнел. — Кто еще считает, что я что-либо кому-либо «должна»? И хочет… хм… громко об этом заявить?

Тишина. Такая, что даже дыхания не слышно. Такая, что каблуки моих туфель стучат почти оглушительно.

Я была напряжена как струна, меня даже трясло мелкой дрожью, а та высокомерная усмешка, которая замерзла на губах еще на пороге кабинета, все никак не хотела исчезать с лица.

Мерцающий шел следом за мной, почтительно приотстав, а я… я думала. Думала о том, что скажу бывшему Императору, но не находила слов. Не знала. Просто не знала. И от этого становилось страшно.

Черные двери его покоев показались в конце коридора. А я все еще не знала. Не знала, когда кивала лакеям, которые с поклоном просили подождать, не знала, когда входила в комнаты, не знала, когда увидела отца.

— Мне нужны королевские регалии, — сами произнесли мои губы.

— Ты пока не Императрица, — усмехнулся Александр, неприязненно глядя на меня.

— А вы уже не Император, — тихо ответила, не опуская взгляда. — А я стану ею совсем скоро, более того, я имею на них право! Потому извольте, дорогой отец! Мне нужен весь комплект, в том числе кольца Голоса.

Старик перевел взгляд мне за спину и почти с ненавистью прошипел:

— Мерцающий… Ренегат!

— Всего лишь Белый, — услужливо поправил его Коршун. — Особенности Клана… экс-император Александр. Или мне уже именовать вас герцогом?

Я про себя хмыкнула. Похоже, моему вассалу бывший господин набил оскомину.

— Регалии, — жестко напомнила я.

— В кабинете черная шкатулка. — Александр прищурил глаза. — Если пришла отбирать, иди до конца… дочь.

— Я пришла взять то, что принадлежит мне. Без чего не смогу работать. — Развернувшись, направилась к двери. Через несколько шагов остановилась и спросила: — Папенька, а что за сюрприз меня там ожидает? Не могут эти вещи быть без защиты.

— Ну ты же Проводник. — Неприятный смешок был мне ответом. — Сильнейшая волшебница, не думаю, что тебе можно навредить.

Вот… У меня не было слов!

— Мелочно, папенька. — Я стояла не оборачиваясь, говорила очень тихо, но… была уверена, что он не пропустит ни единого моего слова. — Вот представьте, если я сейчас туда войду… и вдруг превращусь во что-то непотребное. Ну это в лучшем случае, в худшем — будут торжественные похороны. — Медленно повернулась, услышав даже шорох, с которым подол платья скользнул по ковру. С улыбкой посмотрела на отца и вкрадчиво произнесла: — Позвольте напомнить, что мне благоволят все Стихии и Хранители принесли мне клятву верности. — Александр побледнел, но ничего не сказал, а я продолжила, словно невзначай и ни на что не намекая, перечислять все минусы и последствия моей возможной кончины. — Еще хочу напомнить о том, кому вы меня вручили и что из себя представляет Евгран Пламенеющий и стоящий за ним Клан. Или надеетесь на фаворитку? — Тут я мерзко ухмыльнулась. — Не хочу вас расстраивать, но бабочка Лилит не останется с вами, дабы скрасить вашу старость. Не в ее правилах, знаете ли. Да и вообще, на такое пойдет только влюбленная молодая женщина. Позволю себе заметить, что Лилит не из таких.

Закончить я не успела. Правитель побледнел от ярости.

— Замолчи, девчонка! — зарычал он.

— Правда глаза колет? — невинно поинтересовалась я. — Так вот… продолжу! Вот, допустим, меня нет… Кланы передерутся, и на ближайшие лет десять — пятнадцать в стране воцарится смута. Неужели вы считаете, что вас это не коснется?