Дворовые слуги таращились на нашу процессию с изумлением и сразу начали перешептываться, обсуждая. Еще бы. Идет по двору замка толпа оборванцев, все в грязи, крови, опалинах. И во главе этих бродяг — сам старший принц!

Опочивальня короля располагалась в донжоне. Как и приемный зал, и обеденная. Туда спешившаяся Карин нас и повела, оставив егерей.

Жилье же мое, как и остальных детей, и Водена, и еще пары приближенных слуг, размещалось в одном из двух длинных и мощных каменных зданий, примеченных мной издалека. Во втором жили остальные дворовые, и оно оказалось облеплено самыми разными пристройками.

Где-то в глубине двора звонко стучал кузнечный молот.

Гелен, его брат и дриада смотрели по сторонам со смесью восхищения и подавленности. Неудивительно — до этого простым землепашцем и дочери лесов бывать в таких замках не приходилось. Да еще, как говорил Воден, наш был самым большим на несколько окрестных королевств.

Альсину вот явно не впечатлило. Столичная штучка, ничего не скажешь. Мне и самому, после непредставимо колоссальных лабиринтов Города Ста, замок не казался чем-то выдающимся. Так, большая и удобная крепость.

— А тут, кажется, и без твоей магии все хорошо, Воден. — обратился я к волшебнику. — Не очень-то нужен управляющий, а?

— Вы не понимаете, ваше высочество. — вздохнул тот. — Вот эти дорогущие големы, что убирают навоз за скотиной… Будь замок под моими чарами, и все нечистоты испарялись бы сами собой! Я бы мог улучшить укрепление стен, люди бы меньше болели, или вообще бы не болели, столько можно всего сделать…

— Ага. И стать целиком зависимыми от тебя. В собственном замке. Дядя Воден, отучившись целый год в Академии я понимаю, что ты не врешь, обещая все это. Но я узнала и множество историй, в которых такие вот управители решали, что отлично подходят и на роль властителей.

Воден явно импонировал Карин. В отличии от меня. Глядя на меня, девушка только что молнии из глаз не метала, а на «дядю Водена» вот с теплотой смотрит, отвечает ему нормально.

Это хорошо. Будет моим посредником в отношениях с этой темпераментной дамочкой.

— Эх ты, Карин Карин. Разве же ты не знаешь своего старого доброго Водена? — картинно сокрушался маг. — Да разве ж я могу что-нибудь этакое страшное даже помыслить⁈

— Нет конечно, уж я тебя знаю! — рассмеялась она в ответ. — Но мало ли…

Я только тихо хихикнул в кулак. Ну да, конечно, разве же он может…

Когда мы прошли по неожиданно широким и чистым коридорам в длинный обеденный зал, стало ясно — всем уже все доложили.

Во главе вытянутого стола на стуле, больше похожем на малый трон, восседал отец семейства. Его величество, король Грегор Эстелл. Михаэль еще в пещере показывал мне монеты с его ликом, так что узнал я венценосного отца без труда.

Король был уже стар. Даже по моим меркам ему было за пятьдесят — в моем мире столько редко живут. Но он явно был стариком и для местных. Но, несмотря на годы, Грегор оставался могучим мужчиной. Грузный, высоченный, широкоплечий, без бороды, но с длинными седыми усами и стянутой в хвост гривой светлых волос, он словно был одним целым со своей серо-синей мантией с меховой подбивкой, с серебряным изящным венцом, украшающим царственную голову. Массивная золотая корона о пяти зубцах, украшенная каменьями, лежала рядом, на столе, на специальной пурпурной подушечке.

Еще бы — не на себе же такую бандуру таскать.

Сидел король хмурый и напряженный. И, когда я вошел, меня словно просверлили тяжелым подозрительным взглядом…

Но уже через мгновение он кивнул чему-то своему, взгляд его явно смягчился, а на лице заиграла радушная улыбка. Вопреки этикету, он встал во весь рост, и подался вперед.

— Михаэль, сын мой! — прогрохотал эхом его могучий бас. — Ты вернулся! Жив! Но что с тобой случилось⁈ Мне говорят, что…

— Да, отец. Ваше величество. — я приложил ладонь к груди и отвесил поясной поклон, как меня научил Воден. — Я вернулся. И я вновь здоров, вновь в своем уме. И хоть я мало что могу вспомнить из своей жизни в период болезни, но я узнаю вас, отец. И счастлив увидеть вас вновь в ясном уме.

Когда я замолчал, весь зал погрузился в тишину. Да уж, то, что Михаэль его сын, видно невооруженным глазом. Даже грохот голоса у нас один — просто моему телу еще девятнадцать, и грохочет потоньше да послабже. Лицо помоложе, без морщин, черты потоньше, пожалуй… но сходство очевидно.

В этой тишине я увидел, как у Его величества проступили слезы. А затем он с грохотом оттолкнул свой изукрашенный стул и, наплевав на возгласы родни, подбежал ко мне и сдавил в таких крепких объятиях, что я испугался переломов.

— Отец! Не при посторонних же… — вяло попыталась помешать ему Карин. — Да и точно ли это наш дорогой Михаэль?..

— Амулет Крови признал его, дочь. Это он, настоящий, родной мой… Ах да, сын. Что это за люди с тобой, и что вообще с вами случилось? Пойдем скорей за стол — и все расскажешь!

— Конечно, отец, расскажу. — сдавленно просипел я в объятиях. — Но можно и этим достойным людям пройти к столу? Мы все ничего не ели весь день и ужасно голодны. Эти достойные господа — отныне моя свита. Они спасли мне жизнь и лишь благодаря им я сейчас стою перед вами…

— … Ну и вот так мы сбежали, а этим людям… и дриаде я предложил стать моими соратниками, ведь никогда нельзя разбрасываться теми, с кем вместе проливал кровь. И они согласились. И теперь мы здесь…

Закончив говорить, я мигом опорожнил огромный кубок какого-то незнакомого мне ягодного сока. Мне, впрочем, не был знаком никакой ягодный сок — ягоды перестали расти у нас пару веков назад.

Говорил я долго. Да к тому же старался излагать путанно и дергано, чтобы лучше сойти за недавно очнувшегося и на ходу всему обучающегося принца. Легенду мы, конечно, приготовили еще по пути сюда.

Вышло так, что мы с Воденом просто гуляли, но нас похитили дикари, а затем провели со мной какой-то ритуал, в результате коего я и пришел в себя. Они, мол, сделали это, чтобы я стал им обязан и служил им, но мне честь рода Эстелл и память о семье оказалась дороже и я, подняв восстание вместе с Альсиной, бежал.

То, как лихо я махал клинком и рубил дикарей, мы исключили. По понятным причинам.

Когда мы все это сочиняли, мои новые спутники смотрели на меня как-то странно. То, что я не тот, кем кажусь, было для них уже очевидно, дураками они не были. Но точно об этом знал лишь Воден, а остальные не подавали виду.

Люди во многом готовы себя убедить, если им это выгодно. А сейчас им очень выгодно подыгрывать и не задавать вопросов. Даже Альсине, исподлобья то и дело поглядывающей на меня.

Особенно Альсине.

— Вот как. — протянул король после долгой паузы. — Выходит, я должен быть… благодарен этим горным варварам. Я горжусь тобой, сын мой. Я знал, что люди даже с такой болезнью впитывают знания об окружающем мире, потому никогда не переставал учить и воспитывать тебя. И вот, я оказался прав! Видите, недоверчивые вы мои отпрыски?

Со смехом, он оглядел моих сестер и брата. Мы сидели в порядке старшинства и было нас четверо. Я, Михаэль, самый старший, девятнадцати лет. Карин — мо сестра семнадцати лет. Брат Клаус, четырнадцати лет. И самая младшая — Мирта Эстелл, всего одиннадцати лет, она единственная смотрела на меня с восхищением и как-то по-доброму. Ну, кроме отца, конечно.

А вот рожи Карин и Клауса надо было видеть. Уж такими они были кислыми. А брат еще и недоверчиво зыркал, постоянно вставляя в мой рассказ скептические шпильки, пытаясь уличить во лжи.

Ни я, ни Воден, к счастью, дураками не были, и легенда вышла красивой. Ну а все нестыковки легко можно списывать на магию. Чудеса, что с них взять? Да и Амулет Крови признал меня, так что нечего тут подозревать.

Но, в отличии от импульсивной и самодовольной Карин, Клаус делал все это с ледяным спокойствием и сосредоточенностью палача, выпытывающего сведения у преступника. Ох, с ним явно еще будут проблемы…