Сказав это, он помрачнел и, погруженный в раздумья, вышел. Следом ушел и Воден, сославшись на то, что ему теперь точно не до сна — надо разобраться, как убийца обошел магический кордон. Переглянувшись, мы с Альсиной молча отправились вниз, в гостевую.

— Ты не представляешь, как я счастлива, что ты внял моему совету и поостерегся. — тихо промолвила девушка, пока мы шли по вновь освещенным коридорам замка.

— А уж я как рад! — улыбнулся ей в ответ. — И спасибо тебе. Отец прав — без твоего оружия мне пришел бы конец, несмотря на все предосторожности.

— Да… да незачто. Ты и сам понимаешь, что без тебя я тут же окажусь на улице. А то и в петле.

— Жаль, если тобой движет только это. — лукаво подмигнул я ей.

— Я… не… Да нет! А если и да, что с того⁈ Каждый должен заботиться о своем благополучии! И вообще, пошли спать уже, завтра поболтаем.

Протараторив это, Альсина резко ускорила шаг. Ее босые ноги зашлепали по холодному каменному полу. Да уж, стоило правда ускориться — так ей и заболеть недолго.

— Я надеюсь, что на завтрашнем приеме ты составишь мне компанию. — бросил я девушке вслед.

— Представляем вашему вниманию почетных гостей этого скромного замка! Тех, кого здесь всегда рады видеть и всегда примут как родных! Господин Людвиг Дерфолл, его прекрасная супруга — Элья Дерфолл, и их приближенные!

Раскатистый бас глашатая прокатился по всему помещению, отдаваясь эхом, тяжелые ворота распахнулись, и в них показался десяток человек.

Прием проходил в большом тронном зале — в том самом, где только вчера встречали меня. Сегодня стол для семейного ужина заменили на еще более длинный стол для парадных приемов. И сейчас весь он был уставлен самыми разными яствами.

В центре громоздились большие серебряные блюда со свинными и бараньими тушами, глубокие чашки с рубленым мясом, супами и овощами. Их окружали блюда поменьше, прямо заваленные всевозможными горячими и холодными закусками, вяленной рыбой, чем-то пряно пахнущим — Воден шепнул мне, что это делают из теста, получаемого из зерновых, поля которых мы видели вокруг замка. Выпечка.

Громоздились графины с напитками — прозрачными, янтарно-желтыми, темно-бордовыми… И где все это успели достать за ночь!

Несмотря на слова отца о том, что мне стоит выспаться, разбудили меня с первыми лучами солнца. К счастью, чудесные бинты и правда заживили мои неглубокие раны, оставив лишь шрамы на боку и плече.

Над прибившейся к нам дриадой с самого утра что-то поколдовал Воден, отправив затем ее в купальни и сказав, что необходимо «впитать столько маны из воды, сколько сумеете», так что ее с нами не было. А вот братья Гелен и Гелон, с утра куда-то утопавшие с начальником замковой стражи, уже вновь были тут. Стояли у одной из стен, облаченные в легкие сыромятные доспехи, с окованными дубинами на поясах. Оба здоровяка так гордились зачислением в замковую стражу, что аж сияли, любо дорого глядеть. И не скажешь, что вчерашние разбойники — вот что с человеком смена окружения творит!

Сам я, одетый нехитро, но опрятно и чисто, в новой белой рубахе, коричневом шерстяном жилете и тех же широких штанах, заправленных в мягкие кожаные сапоги, сидел по правую руку от отца, занявшего место во главе стола. Король восседал прямо на подтащенном сюда троне и напряженно рассматривал гостей. Вычислял их реакцию.

Этим же занялся и я, не обращая внимания на странно зыркающих в мою сторону брата с сестрой, сидящих слева от короля. Лишь маленькая Мирта, младшая в семье, если что и рассматривала напряженно, то только чашки с выпечкой.

Альсина стояла здесь же, чуть поодаль, за моим правым плечом. Отец пока не хотел, чтоб кто-нибудь посторонний о ней знал — ведь эти же Дерфоллы могли в свое время подослать и ее, имен заказчиков она и сама не ведала. Так что девушку облачили в темную просторную хламиду с глубоким капюшоном и повязкой на лице. Сама она оказалась этим весьма довольна, заявив, что это униформа одной из эфтейских гильдий телохранителей. Удивилась лишь, откуда это здесь, но ее вопрос остался без ответа.

— Приветствую вас в моем скромном жилище, дорогие гости! — встал с трона Грегор, поднимая серебрянный кубок с насыщенно-алым напитком. Сидящий справа от меня Воден объяснил мне, что посуда из серебра нужна для избавления пищи от всяких астральных нечистот и вредных воздействий. — Какими вы к нам судьбами?

Вошедшая в залу процессия приблизилась к столу. Все встали возле приготовленных им мест, но без приказа главного сесть не смели. Прямо напротив Грегора стоял Людвиг Дерфолл, худощавый мужчина среднего роста. Хоть и был он младшим братом главы рода, но самому ему спокойно можно было дать лет пятьдесят — так уж долго его старший родственник бессменно правит нашим богатейшим городом, никак не помрет. Глубокие морщины залегли на лице Людвига, так что он будто все время хмурился, зыркая острыми синими глазами из под темных бровей.

А вот жене его явно не больше тридцати. Стройная, подтянутая, с гладкой алебастровой кожей, большими зелеными глазами, напудренная и напомаженная, она вовсю глядела по сторонам, прямо таки картинно восхищаясь дворцовым убранством. Вообще-то, довольно скромным.

Остальных слуг я не стал даже запоминать. Люди как люди… Так, а это что такое?

С краю, скромно и неприметно стоял… стояла… стояло нечто, на первый взгляд больше всего похожее на ростовую куклу солдата с карикатурным подобием человеческого лица на черной ткани. Облаченная в синий мундир, смотрящийся в замке весьма чужеродно, в руках эта кукла держала что-то большое и прямоугольное, обернутое плотной тканью.

— Здравия вам, Ваше Величество! — глубоко поклонился Людвиг. — Вам и всему вашему семейству. Мы к вам с почтением и с подарками!

Мужчина выпрямился и скромно улыбнулся.

Дым стоял коромыслом. Похоже, нечасто здесь знатные господа заглядывают друг к другу в гости, раз отец решил устроить такой роскошный пир. Уж во всяком случае роскошный по моим меркам.

Все прибывшие сперва оказались шокированы тем, что я в своем уме и в добром здравии. Когда отец сообщил об этом, а я встал и, заученным с утра жестом, отвесил дорогим гостям легкий поклон, в зале воцарилось неловкое молчание. Но, спустя всего миг, Людвиг Дерфолл радостно вскрикнул и буквально выскочил из-за стола, став меня обнимать и жать руку.

— Ваше Высочество! — как-то уж больно довольно увещевал он. — Вы даже не представляете, какой радостью это станет для всех добрых людей королевства! В такие неспокойные времена, как ныне, трону особенно нужны две вещи: крепкая рука правителя, и еще более крепкое здоровье наследника престола! О, Ваше Величество, Ваше Высочество, я сейчас же сообщу брату, я сейчас…

— Да сядь ты, Людвиг, сядь! — шутливо прикрикнул король. — У тебя каждый год неспокойные времена! Успеешь еще растрезвонить, а пока отведай-ка лучше этого чудесного рябчика в меду.

Все еще возбужденный и что-то бормочущий, Людвиг сел и действительно вцепился зубами в эту птицу, рябчика. А следом все гости решили, что я совершенно никак не обойдусь без их личных поздравлений и пожеланий доброго здравия, так что к креслу, в котором я чинно восседал, выстроилась целая очередь.

Легко болтать с незнакомцами, когда они считают, что ты и сам себя толком не знаешь! Следующие полчаса я выдавал дежурные фразы, отбивался от объятий, или низких поклонов очередного доброхота, и с аппетитом пробовал всякие кушанья.

О, я не сдерживался, и почти сразу перестал занимать себя соблюдением этикета. Какой спрос с только пришедшего в себя блаженного? Я просто набросал на свое широкое плоское блюдо всего подряд, и наслаждался такой едой, которой мой народ не знал уже поколениями. Такой, которую я еще пару месяцев назад изучал, разглядывая нашедшиеся для меня в подвалах Города Ста старые книжки.

И вот, когда я протирал губы лежавшим тут же платком после очередного распробованного куска мяса, я услышал тихий шепот.