— В Академии. Всех в Академии.

Я забавлялся. Смех и ирония — самый простой и доступный способ снятия стресса. Я редко попадал в опасности вместе с кем-то, все больше один, так что не большой мастер шуток. Но должно ли это меня остановить?

Вскоре, впрочем, Йольюй закончил свой ритуал, и тело Эгже окуталось бледным мертвенным светом. Маг подошел к нам.

— Слушай сюда, шут. Сейчас я тебя подниму — и ты будешь нести Эгже спереди. У тебя как-раз очень удобно для этого завязаны руки. Я понесу его сзади. А ты — обратился он ко мне. — Идешь рядом спокойно, во всем меня слушаешься. Понял? Ты же хочешь к папе, верно?

Я закивал, тихонько подвывая. Похоже, мой спектакль их вполне устраивает. Даже если они и замечают странности — видимо, не верят, что Михаэль мог обрести разум, и пропускают все необычное мимо себя.

Что ж. Это к лучшему.

Резким и сильным не по комплекции рывком волшебник поднял меня на ноги, и мы продолжили путь. Теперь уже в полной тишине, внимательно озираясь.

— Эгже попался на уловку шаццки-яйцеклада. Сами видите. Давайте лечите его. Умрет — прокляну. А этих… есть там места в камерах? Если мало мест, принца киньте к бабе. Соседство с блаженным ей должно понравиться…

Йольюй раздавал указания нескольким дюжим дикарям, ожидавшим нас у входа в пещеру. Эти уже действительно заслуживали называться дикарями. Одетые в шкуры, они были расписаны узорами серого и черного цвета, что на их бледной коже смотрелось особо неестественно.

Лиц я не запоминал — какая разница? А вот к разговору прислушивался и места оглядывал. Мало ли выдастся еще возможность выбраться отсюда самому.

После происшествия с раком-переростком мы прибавили ходу, так что до начала сети пещер дотащились уже где-то через час. Но за этот час я успел порядочно сбить себе стопы — расписные дворянские туфельки совсем не годились для лазанья по каменистым скалам и заросшим колючкой оврагам.

Как только наш конвоир закончил раздавать указания и скрылся в одном из ходов пещеры, пара варваров подхватила тело Эгже, а еще трое хмуро подошли к нам и молча указали на прямой широкий спуск вниз. Сопротивляться мы не стали, разумеется. Будет еще время.

— Ай! Э-э, дядя, вы чего-о⁈

— Во имя матери-земли, ваше высочество, заткнитесь. Эй, красавица! Мест в камерах нет, так что у тебя новый сосед! Особа королевских, так сказать, кровей!

В каменный мешок меня буквально забросили, предварительно бесцеремонно обыскав и отняв все мало-мальски полезное. Так что теперь я, продолжая притворяться больным, сидел на холодном камне и подвывал, потирая задницу.

Задница от падения болела без всякого притворства.

Когда дверь из мощных темных досок с грохотом захлопнулась, я тут же замолчал, прекратил дурачиться и начал разглядывать свое новое жилье.

Почти сразу, впрочем, закончил. Просто каменный мешок с парой худых матрасов на холодном полу, ведром в одном углу и вентиляционным отверстием в другом. Единственное, что привлекло мое внимание — чистый и аккуратный круглый коврик в центре помещения.

Ну и, конечно, сидящая на нем девушка.

Над ее головой в воздухе висел небольшой комок света, тепло озаряющий всю эту небольшую комнатку. Видеть он мне не мешал, так что теперь я молча разглядывал ее, а она — меня.

Молодая. Тут чутье меня вряд ли обманывает — по меркам моего мира такой гладкой и матовой кожей и большими глазами мог обладать только подросток лет тринадцати, значит в этом мире ей… да примерно как мне нынешнему.

Хотя выглядела незнакомка паршиво. На руках и лице грязные разводы, одежда, когда-то бывшая широким многоцветным платьем, грубо оборвана до колен и давно стала грязно-серой, руки худые, ноги, сложенные сейчас стопами внутрь и коленями наружу, костлявые.

А вот лицо, несмотря на состояние, красивое. Впалые щеки ярко подчеркивали точеные скулы, оттеняющие большие серые глаза и настороженно сжатые губы, высокий лоб чуть сморщен. Да уж, видеть полоумного принца она явно не рада.

Тряхнув гривой густых и черных как уголь волос, она одним движением встала на ноги и подошла ко мне.

— Привет… Так. Ты спишь вон там у стенки. Меня не трогаешь. Со мной не разговариваешь. По нужде — вот ведро. Понимаешь меня? Кивни если понимаешь.

Сухой холодный голос. Нарочито холодный. Ага, да она же нервничает. Старается сразу определить роли, поставить себя — но нервничает. Вот, глаз дергается.

Судя по тому, что шар света переместился следом за ней, создала его она. Значит волшебница. Еще влетая в камеру я успел краем глаза заметить ненавидящий взгляд, брошенный ей на тюремщиков. Значит она им враг. Следовательно — союзник мне. Так что я решил не ломать комедию.

— А если не понял бы, что бы ты сделала? — усмехнулся я, также резко распрямляясь. — Навредила бы особе королевских кровей?

Девушка опешила.

— Ты… вы… а, плевать! Ты же сумасшедший. Так что ты должен кивать и со всем соглашаться, разве нет?

— Ну, времена меняются, люди тоже. Чего ты пятишься?

Ее глаза вдруг расширились от страха, она стала спешно отходить назад. Девчонка выставила перед собой руки и начала что-то спешно бормотать.

Я сразу понял, что это какие-то чары.

— Стоять! — вопреки своей собственной команде я сам застыл на месте. С напуганными магами лучше не делать резких движений. — Успокойся! Я ничего против тебя не имею. Если ты что-то не поделила с полоумным Михаэлем, или местной знатью, я не имею к этому никакого отношения.

В подтверждение своих слов я расставил руки в стороны, ладонями вперед. Сейчас я не в том положении, чтобы действовать силой, так что приходиться крутиться.

— Видишь, я не собираюсь нападать. Можешь наколдовать что ты там колдовала, но прошу не запускать эту дрянь в меня. Все проблемы можно решить миром, если направить на оппонента оружие.

Направлять оружие она все-таки не стала. Встряхнула руками, сбрасывая с пальцев ману, отошла к дальней стене и, сложив руки на груди, обратилась:

— Так ты… не помнишь меня? И, скажем так, обстоятельств нашей прошлой встречи тоже?

— Понятия не имею, о чем ты. Скажем так, я только недавно пришел в себя, и памяти о годах помешательства особо не сохранилось. Но лучше расскажи мне сама. Даже если раньше мы были врагами, или ты доставила мне какие-то проблемы, мне нынешнему на это плевать.

Она усмехнулась. Улыбающейся девушка выглядела миленько. Я не мог не отметить этого — все-таки местные девушки, как и вообще все, в общем-то, выглядят на порядок лучше моих сородичей. Похожи на людей с древних картин, со здоровой румяной кожей, искрящимися жизнью глазами, гармоничными телами…

— П-ф… проблемы… Ну, да, скажем так, я доставила вам кое-какое неудобство, ваше высочество. За это неудобство мне планировалось отрубить голову, но, как видите, она пока при мне. В любом случае, в своем деле я провалилась, наниматель меня кинул, так что теперь я ничего против вас не имею. К чему ворошить прошлое?

— Ого. Убить меня пыталась? Или похитить?

Смекнуть, о чем она, было нетрудно. За испорченное королевское платье головы не рубят.

— Ты неплохо соображаешь для бывшего сумасшедшего. Первое, убить. Не надо на меня так смотреть! Работа всем нужна, а теплое местечко в Эфтее находят не все. Что ты ржешь⁈

— Да так… знаешь, я не так давно в себе, но ты уже вторая волшебница с биографией типа «не всем везет по жизни». Неужели никому не нужных слабых магов так много?

— Слабых⁈ — вскинулась моя собеседница. — Ты совсем берега потерял⁈ Кайшасс-алла метх, снять бы эти проклятые браслеты, я бы тебе показала, кто тут слабый маг! Я была лучшей выпускницей Академии прошлого года!

Вот же. Я пытался разрядить обстановку, иронизируя над сложившейся ситуацией, но волшебница только распалялась. Не знаю уж, как сильно ее ограничивают браслеты, действительно висящие у нее на руках, но ее волосы уже начали развеваться и чуть мерцать, хотя никакого даже малейшего ветерка в камере нет…