Расскажу ли? Таким не хочется делиться. Мой муж предал меня, а стыдно почему-то мне.

С целью избежать встречи с Максимом, я торопливо сбрасываю одежду, наскоро смываю размазанную тушь и засохшие слезы с лица. Почему-то уверена, что он скоро придет, чтобы вновь попытаться повлиять на меня. Но я абсолютно не хочу ни слышать его голос, ни видеть его лицо. Хочется спрятаться в свою раковину и сидеть там, пока боль не утихнет.

Замок входной двери щелкает. Я напрягаюсь, закрываю глаза, пытаясь успокоить трепещущее сердце, притворившись спящей.

Вслушиваюсь, как Максим бросает ключи на комод, шумно стягивает обувь. Приближающиеся шаги вынуждают затаить дыхание.

Сердце болезненно сжимается в груди. Я любила его всем своим существом. Он был моим первым мужчиной, моим мужем!

Как он мог?

С появлением Максима в комнате, его мощная энергетика мгновенно заполняет каждый уголок, словно тяжёлая плита давит на меня. Воздух становится спертым, и дыхание непроизвольно учащается, несмотря на все мои попытки успокоиться.

— Спишь? — зачем-то спрашивает он. — Ты же не спишь, Вера. К чему этот спектакль? — продолжает он, ухмыляясь.

Я отчетливо представляю его лицо в этот момент и то, как он поджимает губы, разговаривая таким тоном.

Звенит бляшка ремня, и шорох одежды за спиной заставляет сильно зажмурить глаза, ведь я знаю, что будет дальше. В подтверждение моим мыслям кровать слегка прогибается под чужим весом, и крупная ладонь ложится мне на живот. У самого уха раздается хриплое пыхтение. В воздухе ощущается легкий запах алкоголя, табака и женских духов, раздражающий обонятельные рецепторы.

— Вееер? — тихо шепчет мне на ухо, прижимаясь ко мне грудью. Его рука, которая до сих пор покоилась у меня на животе, медленно приходит в движение, скользит вниз, поднимая и сминая мою сорочку, настойчиво проникая под неё и далее в трусики.

— Ну что ты молчишь? — добавляет он, нежно прикусывая мочку моего уха.

Неприятная дрожь пробегает по моей спине, заставляя вздрогнуть. Я резко хватаю Максима за запястье, сжимая его руку в крепкой хватке, словно тиски, когда она касается меня внизу.

— Убери от меня руки! — шиплю я сквозь сжатые зубы, пытаясь ударить его локтем в живот. — Проваливай к своим девкам! От тебя несет дешевыми женскими духами за километр! — выкрикиваю я в истерике.

Вместо долгожданной свободы я неожиданно ощущаю себя прижатой к кровати его мощным телом, а мои запястья крепко зафиксированы над головой. Извиваясь под ним, словно уж на раскаленной сковороде, я беспомощно пытаюсь вырваться, но все тщетно.

— Всё, хватит! — строго произносит он, нахмурив брови и сделав выразительное движение бедрами вперед. — Успокоилась? — добавляет он, пытаясь поймать мой взгляд.

Наши взгляды пересекаются. Его глаза чернее самой ночи. Заостренные черты лица и тонко сжатые губы превращают моего мужа в незнакомца. Я его не узнаю.

— Отпусти меня. Я не хочу! Что тут непонятного? — почти выплевываю слова ему в лицо.

Он замирает, не двигаясь. А его взгляд, словно острый кинжал, пронзает мой лоб.

— Вера, не пори горячку! Это же я, твой муж! — вдруг его интонация меняется, и он наклоняется ближе, слегка касаясь своим носом моего. Его губы перемещаются к моей шее, и он жадно целует, пользуясь моей беспомощностью. — Вспомни, как нам хорошо может быть друг с другом. М?

Словно яркая вспышка, перед глазами возникает клубная сцена, вызывающая бурю эмоций — от недоверия до яростного гнева.

— Ты предатель, обманщик! Я тебя ненавижу!

Максим будто не слышит меня, продолжая свою атаку на мои губы и тело. Я изо всех сил мотаю головой, лишь бы избежать его поцелуев. И только когда на глаза наворачиваются слезы, его хватка ослабевает, и он отстранившись, сползает с меня и падает рядом на спину.

Вскакиваю с кровати, словно ошпаренная, хватаю подушку и, ощущая прожигающий взгляд карих глаз, направляюсь к выходу из комнаты.

— Истеричка ты, Вер! Какая муха тебя укусила? — доносится мне ироничное в спину.

Он действительно не понимает, что натворил? Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не показать ему средний палец. И как часто у него бывают такие вылазки с коллегами? Командировки, чтоб его!

— Мы ещё не договорили! — долетает его голос из спальни в тот момент, когда я устраиваюсь на диване, где совсем недавно мечтала насладиться вином с сыром под любимый сериал.

Зачем я вообще вышла из дома? Зачем пошла в этот клуб? Но если подумать, сколько бы еще времени я находилась в неведении? Рой мыслей в голове норовит свести меня с ума. Сегодня определенно худший день в моей жизни.

С этими тревожными мыслями я засыпаю. Впервые не в нашей с мужем постели.

Утро встречает меня хмурым небом и полумраком в комнате. Просыпаюсь я от резкого толчка, будто кто-то позвал меня по имени. В первые секунды я совершенно не осознаю, где нахожусь и что со мной. Сажусь и осматриваюсь вокруг. Голова кажется невероятно тяжёлой. Ощущение, будто меня переехал танк. Чувство стеснения в груди мешает сделать полноценный вдох. Воспоминания о прошедшем вечере всплывают из глубин памяти, накрывая меня с новой силой. Осознание того, что это не сон, приходит внезапно.

Хочется верить, что это всего лишь ночной кошмар.

Прислушиваюсь к звукам в квартире. Повсюду царит глубокая тишина. Лишь размеренное тиканье настенных часов и биение моего сердца разбавляют эту тишину.

Провожу языком по сухим губам, ощущая сильною жажду. Вчера я ведь практически ничего не пила, кроме единственного глотка вина, который удалось сделать. До того как жизнь разделилась на «до» и «после».

Шаркая ногами, иду на кухню за стаканом воды, который осушаю в один глоток. Затем вытираю рот рукой.

Ещё вчера у меня были планы на этот день. Да какие это планы? С нетерпением ожидать возвращения супруга из рабочей поездки? Ха! Знаем мы, как он «трудится»!

Внутри меня бушует настоящий вулкан, извергающий волны гнева. Гнева на мужа, на то, что происходит, и на саму себя. Что была так слепа.

Больше я не в силах оставаться в этих стенах. Всё вокруг кажется чужим, далёким и непривычным. Даже мужчина в соседней комнате словно незнакомец! Всё было обман! Иллюзия.

Когда я пропустила момент, когда всё изменилось?

Поддавшись внезапному порыву, я начинаю суетливо озираться по кухне. Появляется дикое желание убежать.

Быстрой поступью иду в коридор. На ходу заглядываю в ванную. Хватаю большую косметичку и начинаю судорожно складывать туда многочисленные баночки и бутылочки. Одна из них с грохотом падает на кафельный пол. Словно в замедленной съемке наблюдаю, как она шумно отскакивает от кафеля и, к счастью, остается целой.

Вот черт! Теперь проснется Максим.

Плевать!

Мысленно стараюсь успокоиться и даю себе установку не поддаваться на его уловки и уговоры.

Взобравшись на табурет, я аккуратно дотягиваюсь до чемодана, который находится на самой верхней полке шкафа-купе. Опуская его вниз, случайно цепляю висящую на вешалках одежду, и она тут же падает на пол в беспорядочном ворохе. Глядя сверху на эту груду вещей, сжимаю кулаки и чувствую, как во мне нарастает раздражение. Глаза начинают наполняться слезами от досады. Слезая с табурета, я ударяюсь коленом о ее край. Скривив лицо от боли, я начинаю быстро поднимать упавшие вещи и запихивать их обратно в шкаф.

Слышу движение из спальни и ловлю боковым зрением приближающегося ко мне мужа.

Напрягаюсь всем телом, готовясь к словесной дуэли.

— Что за шум с утра? Что ты делаешь? — хриплым ото сна и недовольным голосом спрашивает он.

Не желая разговаривать с ним, я демонстративно продолжаю свое занятие: что-то засовываю в шкаф, что-то укладываю в чемодан.

Максим стоит неподвижно. Его взгляд сверлит меня, словно стараясь прожечь дыру в моей левой щеке.

— Вер, ты что, оглохла? Я ведь вопрос задал, — не успокаивается он.

— Вещи собираю. Разве не видно? — отвечаю я, не поворачивая головы.