— Понял, — почему-то радостно кивает мой оппонент. — Идите за мной.

Пару десятков метров преодолели в полутемном коридоре. Вошли в какое-то помещение, с двумя столами. На один из них положил свою ношу и попытался осмотреться, но сразу же зажмурился, свет больно ударил по глазам.

— Молодец, не соврал, — буркнул я, понимая, что оказался в операционной.

В стеклянном шкафу находятся какие-то склянки, перевязочный материал и, что самое главное, ящичек из нержавейки, где обычно хранят медицинские инструменты.

— То что надо! — сорвав крышку и увидев скальпели с зажимами, воскликнул я.

— Чем помочь? — раздался от двери голос Савелия.

— Александр Иванович, что мне делать⁈ — нервно спросила бледная как полотно Анна.

— Не дать сторожу сообщить полиции, мне потребуется время, — посмотрел на слугу певицы. — Анна, готовь бинты и поищи обеззараживающее зелье и заживляющую мазь, — кивнул на шкафчик.

Они мне хором что-то попытались сказать, но их не слушаю. Двумя уверенными движениями разрезаю на спине певицы платье. Сразу же чищу скальпель магическим импульсом накалив лезвие огромной температурой, а потом его охладив. Пулевое отверстие небольшое, его необходимо расширить и добраться до пули. Глубокий крестообразный разрез по коже, которая вся в крови. Кровотечение остановила руна заморозки. Зажимы идут в дело, пинцет скользит по пули и ни с первой, ни со второй попытки заряд достать не удается. Наконец-то получилось захватить кусочек свинца и вытащить его. Жизненные силы у раненой стремительно уходят, но мои магические нити латают повреждения и отводят из легкого кровь. Осторожно, шаг за шагом восстанавливаю последствия. Меня уже шатает от усталости, но опасность миновала.

— Спирт нужен? — задает вопрос Кощеева, с круглыми от испуга глазами наблюдающая за моими действиями.

— Давай! — протягиваю ладонь, в которой сразу же оказывается пузатая склянка.

Лью спирт на хрупкую спину певицы, стираю запекшуюся кровь. Некрасивый шрам уже сросся, от него требуется избавиться, а то спасенная такого не простит. Благо уже доводилось удалять и не такие повреждения, уродовавшие тело. Несколько воздействий и багряные полосы начинают бледнеть, а потом и вовсе исчезают. С Островской пришлось помучиться, а тут все проделал за десяток секунд, хотя и волновался, что в нужный момент не хватит запаса силы. Обошлось, певица дышит ровно, кожа у девушки идеальная.

— Опасности больше нет, — констатирую я.

— Вы кудесник! — восклицает сторож.

Молча достаю портмоне и выгребаю все купюры, после чего протягиваю охраннику больницы, который не имел ни шанса мне противостоять, когда пытался в больницу не впустить:

— Дежурство у тебя прошло тихо и спокойно, никто не заходил, а нас ты никогда не видел. Договорились?

— Как прикажете, — пожал тот плечами. — Но если задержитесь, то все сразу все поймут.

— Мы уже уходим, — отмахнулся я. — Савелий, отвези нас домой к своей хозяйке. За ней потребуется некоторое время присмотреть и убедиться, что лечение завершено благополучно. Только не гони и езжай осторожно. Никаких резких маневров.

— Понял, чай не дурак и вред госпоже под страхом смерти не нанесу, — ответил возница и уточнил: — Вам помочь отнести Александру в карету?

— Ее так зовут? — удивилась Анна.

— Да, графиня Александра Ивановна Емельянова, — облегченно ответил слуга певицы, наблюдая как та ровно дышит.

— Далеко до места, где она живет? — уточнил я.

— Два квартала, — не раздумывая ответил Савелий.

— Тогда поехали, — я осторожно поднял на руки Александру, мысленно усмехнувшись, что девушка оказалась моей полной тезкой, не считая фамилии.

Сторож остался доволен и предлагал захаживать, если что. Я хотел отказаться, да зарекаться не стал, жизнь штука сложная. Возница проявил мастерство и экипаж словно плыл над дорогой, ни разу не попав в яму и не подлетев на неровных камнях. Два ли квартала или больше было до дома госпожи Емельяновой я не очень понял. Продолжал контролировать ее состояние, время от времени используя руну лечения. По всем прикидкам, девушка уже должна к этому времени оправиться, но этого не происходит.

— Неужели чего-то не учел? — произнес я, наблюдая, как у раненой происходит резкие всполохи в ауре, а сердцебиение то усиливается, то слабеет.

— Приехали, — обернулся ко мне Савелий. — Господин лекарь, пойдемте, покажу покои хозяйки.

Анна встрепенулась, часть пути, как ни бодрилась, а клевала носом. У меня тоже сил мало, но состояние Александры вызывает опасение. Диагностика ничего подозрительного не показывает, даже источник певицы и тот в относительном порядке, если такое можно сказать после ранения.

— Графиня тут живет? — задала вопрос моя подопечная, выйдя из экипажа и осматриваясь.

— Да, этот дом ей от двоюродной бабки остался, — буркнул Савелий, ничего не став объяснять.

В свете луны рассмотреть все не так просто, но уже ясно, что за небольшой территорий ухаживают. Несколько клумб с цветами, пара яблонь и груш, рассмотрел даже небольшой огородик. А вот строению требуется ремонт. Краска на стенах облупилась, кое-где проглядывают трещины, да и сам домик небольшой, одноэтажный. Слуга Емельяновой нас провел внутрь, сняв простенькую защиту от воров и включая магические светильники.

— Вы вместе живете? — не удержалась от вопроса Анна.

— Как можно? — отрицательно покачал головой Савелий. — Не заметили перед воротами домик? Там обитаю, а когда холода наступают, то в конюшню перебираюсь.

Хм, последнюю я не заметил, похоже, она расположена за домом или находится в тени забора. Все же, ночь на дворе, да и недосуг по сторонам смотреть.

— Вот, тут хозяйкины комнаты, — указал на закрытые двери мужик, вздохнул и продолжил: — Уж извините, но мне внутрь путь заказан. Александра Ивановна будет сильно гневаться, если узнает, что ее запрет нарушил.

— Мы сами справимся, — отмахнулась Анна и посмотрела на меня: — Господин Воронов, вы чего медлите? Или вам нравится на руках ее носить?

— Двери открой, — буркнул я, а потом глянул на Савелия: — Еще слуги в доме есть?

— Нет, приходит служанка, которая дом убирает и, если требуется, готовит пищу. Последнее редко случается, госпожа сама любит на кухне время проводить, — сказал слуга, а потом спросил: — С Александрой Ивановной все будет хорошо? Как так она пострадала? Какой подлец в нее стрелял?

— Поправится, не переживай, а стрелка найду и накажу, — прищурился я, не представляя, кто мог в спину безоружной женщины выстрелить.

Что за гостиница такая, где нас пытались взять в оборот? Почему госпожа Емельянова пришла на помощь? Эти вопросы остаются без ответов, но думается мне, что графиня не просто так пела в ресторане. Что-то она задумала сделать, а мы с Анной ей помешали. А могла бы в той заварушке попытаться план привести в исполнение. Посчитала, что только она способна нас спасти?

— Вы, как понимаю, некоторое время погостите, — неожиданно произнес Савелий, когда я уже зашел в небольшую гостиную владелицы дома.

— Пока не поправится ваша госпожа, — ответил я, выбирая, в какую из трех дверей последовать.

— Простите, без приказа не имею права вас в гостевые покои заселять, — повысил голос слуга, наблюдая за моими действиями.

— Ничего страшного, — заверила его Анна, — мы надолго не задержимся. Правильно говорю, Александр Иванович?

— Надеюсь, — буркнул я, мельком оглядев кабинет и направляясь к следующей двери.

Спальню владелицы дома обнаружил с четвертой попытки. Неужели удача начинает отворачиваться? Кровать у певицы шикарная, большая, перина мягкая, подушек аж пять штук насчитал. Правда, идеального порядка в комнате нет. Ночная рубашка на спинку стула небрежно кинута. На полу раскрытая книга и парочка журналов лежит. Из-под шелкового халатика проглядывают чулки и нижнее белье. Пара платьев брошены на спинку кресла. Похоже, госпожа Емельянова собиралась в спешке, даже кровать толком не поправила.